Горностайполь
Село
Показать/скрыть карты
|
Горностайполь (укр. Горностайпіль) — село, входит в Иванковский район Киевской области Украины; расположено на берегу реки Тетерев[1].
Население по переписи 2001 года составляло 1033 человека. Почтовый индекс — 07222. Телефонный код — 4591. Занимает площадь 3 км². Код КОАТУУ — 3222080701.
История
В прошлом — местечко Радомысльского уезда Киевской губернии. В 1847 году еврейское население составляло 366 душ; в 1897 году из 3,286 жителей евреи составили 1,888.
В Горностайполе поселился и основал хасидскую династию рабби Яаков-Исроэль Тверский из Черкасс (1794–1876), третий сын магида из Чернобыля . Его преемником стал его внук, рабби Мордехай Дов Тверский из Горностайполя. Потомки последнего иммигрировали в США, где продолжили династию в Милуоки и Денвере; горностайпольские хасиды проживают также в Бруклине и Иерусалиме.
Местный совет
07222, Київська обл., Іванківський р-н, с.Горностайпіль, тел. 47-2-46 (укр.)
Известные уроженцы
- Рабби Мордехай Дов Тверский (1839–1903), автор «Эмек Шаало»
- Раввин Яаков-Исроэль Каневский (также известный как «Стайплер гаон» или просто «Стайплер», от названия местечка на идиш, Горнстапль) (1899 – 1985)
- Шавель Наумович Шимановский (10.5.1917, с.Горностайполь Киевской губернии — 10.2.2005, г.Ишимбай) - советский нефтяник, хозяйственный деятель. Заслуженный нефтяник БАССР (1972), почётный нефтяник СССР (1977).
Напишите отзыв о статье "Горностайполь"
Примечания
- ↑ Горностай-поль // Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 4 т. — СПб., 1907—1909.
Ссылки
- [gska2.rada.gov.ua/pls/z7502/A005?rf7571=15737 Горностайполь на сайте Верховной рады Украины] (укр.)
- [www.rada.gov.ua/zakon/new/ADM/zmistko.html Административно-территориальное устройство Киевской области] (укр.)
Это заготовка статьи по географии Киевской области. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Горностайполь
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.