Граф Лонсдейл

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Граф Лонсдейл (англ. Earl of Lonsdale) — наследственный титул, созданный дважды в британской истории (1784 — Пэрство Великобритании, 1807 — Пэрство Соединённого королевства). Графский титул дважды носили представители рода Лоутер.

Основателем рода Лоутер был сэр Ричард Лоутер (1532—1607) из Лоутер Холла (Уэстморленд), который занимал должность лорда-хранителя западной марки.





Первая креация

Примерно в 1638 году был создан титул баронета из Лоутера в графстве Уэстморленд (Баронетство Новой Шотландии) для его правнука сэра Джона Лоутера (1605—1675). Ему наследовал его внук, Джон Лоутер, 2-й баронет (1655—1700), сын Джона Лоутера (1628—1668), старшего сына 1-го баронета. Он был влиятельным политиком, занимал несколько министерских постов во время правления Вильгельма III Оранского (вице-камергер Хаусхолда в 1689—1694, лорд-казначей в 1690, лорд-хранитель Малой печати в 1699—1700), а также являлся лордом-лейтенантом графств Камберленд и Уэстморленд (1689—1694). В 1696 году для него был созданы титулы барона Лоутера и виконта Лонсдейла (Пэрство Англии). Его старший сын, Ричард Лоутер, 2-й виконт (1692—1713), умер холостым в раннем возрасте, графский титул унаследовал его младший брат, Генри Лоутер, 2-й виконт Лонсдейл (1694—1751). Он также являлся крупным политиком, занимал посты лорда-хранителя Малой печати (1733—1735), констебля Лондонского Тауэра и лорда-лейтенанта Тауэр-Хамлетса (1726—1731), лорда-лейтенанта Уэстморленд (1738—1751) и Камберленда (1738—1751). В 1751 году после его смерти титул барона Лоутера и виконта Лонсдейла прервались.

Графский титул в 1751 году унаследовал его троюродный брат, Джеймс Лоутер, 5-й баронет (1736—1802). Он был старшим сыном Роберта Лоутера (1681—1745), сына Ричарда Лоутера (1648—1703), второго сына 1-го баронета. Джеймс Лоутер был депутатом Палаты общин на протяжении более двадцати лет и занимал посты лорда-лейтенанта Уэстморленда (1758—1802) и Камберленда (1759—1802). Он унаследовал не только поместье Лоутер в Уэстморленде, но поместья Уайтхейвен в графстве Камберленд, которые ранее принадлежали сэру Джеймсу Лоутеру (1673—1755). В 1784 году для него был созданы титулы барона Лоутера из Лоутера в графстве Уэстморленд, барона из баронства Кендал в графстве Уэстморленд и барона баронства Бург в графстве Камберленд, виконта Лонсдейла, виконта Лоутер и графа Лонсдейла. Граф был бездетным, поэтому все его титулы должны были прерваться. В 1797 году для него был созданы титулы барона Лоутера из Уайтхевена в графстве Камберленд и виконта Лоутера из Уайтхевена в графстве Камберленд (Пэрство Великобритании). В 1802 году после смерти Джеймса Лоутера, 1-го графа Лоутера, титулы баронета и титулы креации 1784 года угасли.

Титулы барона и виконта креации 1797 года унаследовал его дальний родственник, Уильям Лоутер, 2-й баронет из Литтл Престон (1757—1844), Он был старшим сыном сэра en:Sir William Lowther, 1st Baronet, of Little PrestonУильяма Лоутера, 1-го баронета из Литтл Престон (1707—1788), правнука сэра Уильяма Лоутера, брата сэра Джона Лоутера, 1-го баронета из Лоутера.

Вторая креация

7 апреля 1807 года титул графа Лонсдейла в графстве Уэстморленд в качестве Пэрства Соединённого королевства был возрожден для Уильяма Лоутера, 2-го виконта Лоутера (1757—1844). В том же году он был сделан кавалером Ордена подвязки. Ему наследовал его старший сын, Уильям Лоутер, 2-й граф Лонсдейл (1787—1872). Он был видным британским политиком от партии тори, занимал должности генерального почтмейстера (1841—1845) и лорда-председателя совета (1852), а также служил лордом-лейтенантом графства Камберленда и Уэстморленда (1844—1868). В 1841 году он стал заседать в Палате лордов, получив родовой титул барона Лоутера. 2-й граф Лонсдейл скончался бездетным, графский титул перешел к его племяннику, Генри Лоутеру, 3-му графу Лонсдейлу (1818—1876). Он был старшим сыном достопочтенного Генри Сесила Лоутера (1790—1867), второго сына 1-го графа Лонсдейла. Он представлял Западный Камберленд в Палате общин (1847—1872), занимал посты лорда-лейтенант графств Уэстморленд и Камберленд (1868—1876). Его старший сын, Сент-Джордж Лоутер, 4-й граф Лонсдейл (1855—1882), скончался, не оставив мужского потомства, графский титул унаследовал его младший брат, Хью Сесил Лоутер, 5-й граф Лонсдейл (1857—1944). Хью Сесил был заядлым спортсменом и был известен как «величайший спортивный джентльмен Англии». Его преемником стал его младший брат, Ланселот Эдвард Лоутер, 6-й граф Лонсдейл (1867—1953).

По состоянию на 2010 год, обладателем графского титула являлся его внук, Хью Клэйтон Лоутер, 8-й граф Лонсдейл (род. 1949), который наследовал своему отцу в 2006 году.

Другие известные представители семьи Лоутер

Прежнее родовое гнездо графов Лонсдейл — Замок Лоутер в Камбрии. 7-й граф Лонсдейл проживал в соседнем Аскхем Холле в деревне Аскхем. Нынешний граф Лонсдейл живёт в деревне Тримби к юго-востоку от замка. Традиционной усыпальницей графов Лонсдейл являлся мавзолей Лоутер на кладбище Сент-Майкл в Лоутере (графство Камбрия).

Баронеты Лоутер из Лоутера (ок. 1638)

Виконты Лонсдейл (1696)

Баронеты Лоутер из Лоутера (ок. 1638)

Графы Лонсдейл, первая креация (1784)

Виконты Лоутер (1797)

Графы Лонсдейл, вторая креация (1807)

См. также

Напишите отзыв о статье "Граф Лонсдейл"

Ссылки

  • Kidd, Charles, Williamson, David (editors). Debrett’s Peerage and Baronetage (1990 edition). New York: St Martin’s Press, 1990
  • [www.leighrayment.com/ Leigh Rayment’s Peerage Pages]
  • Lundy, Darryl. [www.thepeerage.com/info.htm «FAQ»].[www.thepeerage.com/ The Peerage].
<tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group" style="background:#FFC0CB">Великобритания</th><td class="navbox-list navbox-even" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px;background:#f0f0f0"></td></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group" style="background:#FFC0CB">Соединённое
королевство</th><td class="navbox-list navbox-odd" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px">

Росслин • Крейвен • Онслоу • Ромни • Чичестер • Уилтон • Пауис • Нельсон • Грей • Лонсдейл • Харроуби • Харвуд • Минто • Кэткарт • Верулам • Сент-Джерманс • Морли • Брэдфорд • Элдон • Хау • Стрэдброк • Темпл Стоуский • Кодор • Личфилд • Дарем • Гренвиль • Эффингхем • Дюси • Ярборо • Лестер • Лавлейс • Гейнсборо • Страффорд • Котнэм • Каули • Дадли • Рассел • Кромарти • Кимберли • Уорнклифф • Кэрнс • Литтон • Селборн • Иддесли • Крэнбрук • Кромер • Плимут • Ливерпуль • Сент-Алдвин • Битти • Айви • Хейг • Бальфур • Оксфорд и Асквит • Джеллико • Инчкейп • Пиль** • Болдуин оф Бьюдли • Галифакс • Гоури • Ллойд Джордж Дуйворский • Маунтбеттен Бирманский • Александер Тунисский • Суинтон • Эттли • Вултон • Сноудон • Стоктон • Уэссекс***

</td></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><td class="navbox-abovebelow" colspan="3" style="background:#FFC0CB">
* Существующие титулы. Перечислены по официальному порядку предшествования. **Граф Эррол занимает, в Шотландии, пост лорд верховного констебля Шотландии; граф Пиль занимает пост лорда-камергера *** Граф Уэссекс член королевской семьи
</td></tr></table></td></tr></table>

Отрывок, характеризующий Граф Лонсдейл

Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.


Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.


Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Граф_Лонсдейл&oldid=72605209»

Навигация

Англия
Шотландия

Кроуфорд и Балкаррес • Эррол** • Сазерленд • Мар • Роутс • Мортон • Бьюкен • Эглинтон и Уинтон • Кейтнесс • Мар и Келли • Морей • Хьюм • Перт • Стратмор и Кингхорн • Хаддингтон • Галлоуэй • Лодердейл • Линдсей • Лаудон • Кинньюл • Элгин и Кинкардин • Уимс и Марч • Дальхузи • Эрли • Ливен и Мелвилл • Дайсарт • Селкирк • Нортеск • Данди • Ньюберг • Аннандэйл и Хартфелл • Дандональд • Кинтор • Данмор • Оркни • Сифилд • Стэр • Розбери • Глазго

Ирландия</div>