Верон, Дарио

Дарио Верон
Общая информация
Полное имя	Дарио Анастасио Верон Мальдонадо
Прозвище	Волшебник (исп. Hechicero)
Родился	26 июля 1979(1979-07-26) (44 года) Сан-Игнасио, Парагвай
Гражданство	Парагвай
Рост	181 см
Вес	80 кг
Позиция	центральный защитник
Информация о клубе
Клуб	УНАМ Пумас
Номер	4
Карьера
Клубная карьера*
2000	12 Октября	? (?)
2001	Гуарани	? (?)
2001—2002	12 Октября	? (?)
2003	Кобрелоа	20 (4)
2003 — н. в.	УНАМ Пумас	330 (15)
Национальная сборная**
2001 — н. в.	Парагвай	53 (1)
Международные медали
Кубок Америки
Серебро	Аргентина 2011
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 14 октября 2012. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах, откорректировано по состоянию на 12 августа 2012.

Дари́о Анаста́сио Веро́н Мальдона́до (исп. Darío Anastacio Verón Maldonado; 26 июля 1979, Сан-Игнасио) — парагвайский футболист, игрок мексиканского клуба «УНАМ Пумас» и сборной Парагвая. Выступает на позиции центрального или правого защитника.

Биография

Свою футбольную карьеру Верон начал в парагвайских клубах «12 Октября» и «Гуарани», затем один сезон выступал в чилийском «Кобрелоа». С 2003 года Верон выступает в Мексике за клуб «УНАМ Пумас». Считается одним из самых дисциплинированных и надёжных защитников чемпионата Мексики.

В составе национальной сборной Дарио Верон играет с 2001 года, однако основным игроком команды ему удалось стать лишь в последние годы, на сегодняшний день Верон сыграл 27 матчей. Был в составе сборной Парагвая на Кубке Америки 2001 и Кубке Америки 2007, значился в заявке Парагвая на чемпионат мира 2010.

Достижения

• Чемпион Мексики (3): Ап. 2004, Кл. 2004, Кл. 2009.

Ссылки

• [www.mediotiempo.com/jugador.php?id_jugador=10509&id_torneo=193&id_liga=1 Профиль на Mediotiempo.com]

Отрывок, характеризующий Верон, Дарио

Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.