Демографическая статистика

Демографи́ческая стати́стика:

• составная часть системы демографических наук, осуществляющих сбор, обработку, анализ и изложение данных, характеризующих численность, состав, размещение и движение населения стран, территорий или отдельных групп населения с применением статистических методов.
• совокупность числовых данных о численности, структуре, размещении, естественном и механическом движении населения,
• область практической деятельности по сбору и обработке данных демографической статистики.

В Средние века

Инки

Мартин де Муруа в своей книге «Общая История Перу» сообщал использовании кипу в качестве инструмента в демографической статистике и управлении трудовых ресурсов Империи инков (XV-XVI века): «они вели подсчёт всех людей селения, взрослых и детей» и «маркакамайос прибегали к помощи кипу для назначения людей каждого селения согласно их занятию или работы».

Демографическая статистика в Новое время

Англия как родина демографической статистики

У истоков современной демографической статистики как науки стоят два английских имени: купца Джона Граунта (1620—1674) и его друга Уильяма Петти (1623—1687). При этом Петти оказался «по совместительству» отцом-основателем ещё одной, не менее важной для человечества науки — политической экономии (правда и в этой области он делит славу основоположника с другим учёным, П. Буагильбером). Именно Петти с Граунтом, выбрав в качестве объекта социальные явления, превратили списки живущих и умерших в Лондоне в первую демографическую статистику (Граунт), которая и послужила для Петти основой первой политико-экономической теории народонаселения.

Демографические исследования в России

XIII—XVI века

Начало статистике населения в России было положено в XIII века, когда был произведен учёт населения некоторых русских княжеств. С конца XV века сначала в Новгородской земле, а затем в повсюду в Московском государстве получает распространение новый вид учёта — т. н. «сошное письмо», систематизированный свод сведений с указанием наличия на описываемых землях дворов и живущих в них людей по их состояниям. В XVII — начале XVIII века было организовано проведение 4 подворных переписей: 1646—1647; 1676—1678; 1710; 1715—1717. Переписи учитывали всех облагаемых податями лиц мужского пола (а с начала XVIII века и женского), включая детей.

XVII—XVIII века

Основным источником изучения динамики населения в XVIII — первой половине XIX века были ревизии. С 1719 по 1857 было проведено 10 ревизий: 1719, 1744, 1763, 1782, 1795, 1811, 1815, 1833, 1850, 1858. Ревизии учитывали податное население, подлежащее подушному обложению и воинской повинности. Первичным материалом для ревизий служила ревизская сказка, составлявшаяся на отдельное лицо или семью. Сведения ревизских сказок обобщались в сводной документации ревизии, состоящей из перечневых ведомостей, генеральных табелей и окладных книг. Ревизская сказка содержала такие сведения, как сословная принадлежность, возраст, место постоянного жительства, наличие детей, родственников и «работных людей» и др. Ревизии учитывали податные категории населения: крестьян, мещан, церковнослужителей, солдат. Некоторые категории не подлежали учёту: дворяне, почетные граждане, государственные служащие и др.

XIX—XX века

В 1730-х был налажен т. н. исповедный учёт населения, проводившийся русской православной церковью. Исповедные ведомости дают сведения об общей численности населения и его социальной структуре.

С 1830-х налаживается административно-полицейский учёт населения. До 1858 основывался главным образом на данных ревизий и церковного учёта, поэтому самостоятельным видом может считаться только с 1858. Абсолютное количество населения Центральный статистический комитет МВД через губернские статистические комитеты собирал при помощи полиции и волостных правлений, которые регистрировали наличное население на определенную дату. Всего за 1858—1917 было произведено 6 общеимперских исчислений населения по состоянию на 1 января: в 1859, 1864, 1868, 1871, 1886, 1896. В остальные годы местная администрация на основе данных о естественном и механическом движении населения высчитывала приблизительное количество населения.

Данные о естественном движении населения извлекались из метрических книг. Специальных исследований в области механического движения населения ЦСК не проводил, поэтому ему приходилось пользоваться готовыми статистическими материалами других ведомств и иностранных изданий (по эмиграции), извлекая из них необходимые сведения. ЦСК публиковал данные по абсолютному количеству населения, наряду с другими статистическим сведениями, в изданиях «Статистический временник Российской империи», «Статистика Российской империи» и «Статистический ежегодник России». Кроме того, начиная с 1893 ЦСК в изданиях по урожайной статистике давал приблизительные расчеты абсолютного числа сельского населения.

В пореформенный период в масштабах отдельных территорий России проводятся локальные переписи населения: в Петербурге, Москве, Одессе, Харькове, Прибалтике, Казахстане, Семиреченской обл., Акмолинской обл., Семипалатинске и т. д. Всего с 1862 по 1917 на территории Российской империи было организовано около 200 местных переписей. В некоторых губерниях (Псковской — 1870, 1887; Астраханской — 1873, Акмолинской — 1877 и др.) переписывали жителей во всех городах. В 1863 и 1881 переписано население всей Курляндской, в 1881 — Лифляндской и Эстляндской губерний. Ещё одним комплексом материалов по демографической статистике локального типа являются материалы земских подворных переписей, которые содержат подробные сведения о населении (преим. — крестьянском).

28 января 1897 во всей Российской империи (кроме Финляндии) была проведена первая и единственная до 1917 всероссийская перепись населения. Была осуществлена путём непосредственного опроса всего населения на одну и ту же дату — 28 января 1897, по единой программе и единому, заранее утверждённому плану. Учёт проводился по 3 категориям населения: наличному, постоянному (оседлому) и приписному. Результаты переписи 1897 публиковались отдельными 89 выпусками по губерниям, а также в виде общеимперской сводки.

Программа переписи включала 14 пунктов

• имя, отчество и фамилия (или прозвище)
• семейное состояние (холост, женат, вдов, разведен)
• отношение к главе хозяйства (родственник, свойственник, приёмыш или жилец, прислуга, работник и т. п.)
• пол
• возраст
• состояние или сословие
• вероисповедание
• место рождения, место приписки, место постоянного жительства
• родной язык
• грамотность
• занятие (основное и побочное)

Перепись учла абсолютное количество населения с распределением по вероисповеданиям, сословиям, полу и возрасту, семейному положению. Были получены данные о грамотности населения, количестве и размерах хозяйств, нанятой рабочей силе, основных занятиях населения и т. д. Перепись населения впервые дала точные данные по абсолютному количеству населения Российской империи. Подробные материалы по половозрастному и семейному распределению населения позволяют вычислить важнейшие демографические показатели.

Абсолютное количество населения России учитывалось при проведении сельскохозяйственных переписей 1916 и 1917. В публикации данных переписи 1916 содержатся данные по уездам об общем числе хозяйств и количестве наличного сельского населения мужского и женского пола. Всероссийская земельная и сельскохозяйственная перепись 1917 учла общее число хозяйств, абсолютное число наличного и постоянного населения, количество наёмных рабочих и т. д.

Разработка статистики миграции населения России

Систематический сбор статистических сведений о естественном движении населения был организован в России с 1722 (метрические ведомости), однако до 1830-х этот учёт распространялся только на христианские вероисповедания. Данные о рождениях, смертях и браках определялись следующим образом: духовенство и др. лица и учреждения, которые вели метрические книги, ежегодно доставляли ежемесячные выписки из метрических книг в епархии, а оттуда в Синод. Параллельно данные из метрических книг доставлялись в губернские областные и городские статистические учреждения, которые сводили данные по движению населения в таблицы.

С 1769 данные о естественном движении начинают публиковаться (по епархиям только о населении православного исповедания, а о всех прочих — с 1930-х годов). Кроме того, общее количество родившихся, умерших и браков по отдельным местностям и уездам содержались в приложениях к ежегодным отчетам губернаторов. Со второй половины XIX века данные о естественном движении населения начинает публиковать ЦСК (опубликованы данные за 1867—1910) в специальных выпусках «Статистического временника Российской империи» и «Статистики Российской империи» под заглавием «Движение населения в Европейской России за …. год». Публикации включают в себя сведения отдельно по мужскому и женскому полу о распределении рождений по месяцам, количестве многоплодных рождений и незаконнорожденных, о распределении браков по месяцам, семейному положению и возрасту; о распределении умерших по месяцам и возрасту (до 1883 по однолетним, за 1883—1910 по пятилетним возрастным группам) и т. д.

Метрическим ведомостям, как источнику по демографической статистике присущи некоторые недостатки, но поскольку они имели системный характер, то на основе этих данных можно судить о динамике народонаселения с удовлетворительной степенью точности.

Разработка статистики грамотности

Во второй половине XIX века, после освобождения крестьян на повестку дня встаёт одна из жгучих социальных проблем России — вопиющая степень неграмотности населения. По данным переписи 1897 г., грамотные составляли только 21 % населения. В отдельно взятой Сибири грамотных насчитывалось 12 %, а в Средней Азии всего 5 %. Это — на всё население, за вычетом детей до 9 лет цифры немного возрастали (27 %, 16 % и 6 % соответственно). Но вычет детей — не единственный демографический приём, и демографы-статистики России тщательно прорабатывали методику расчётов, которая помогла бы приблизиться к пониманию причин неграмотности — а, значит, и к нахождению способов преодоления этого тяжкого социального недуга. Дискуссии по этому поводу нашли отражение в фундаментальной статье Н.Рубакина «Грамотность», опубликованной в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, некоторые фрагменты которой изложены ниже.

В числе способов, «с помощью которых можно составить себе более или менее точное понятие о числе грамотных в данное время и в данной стране», Н.Рубакин называет следующие:

Существует несколько способов, с помощью которых можно составить себе более или менее точное понятие о числе грамотных в данное время и в данной стране.

Прямой

Способ наиболее полный и точный — поголовная перепись всего населения. Цифры, полученные таким способом, наиболее близки к истине и ошибочны лишь постольку, поскольку подвержена ошибкам сама перепись.

Так, русские статистики, исследовавшие во второй половине 1880-х годах Иркутскую губернию, нашли, что полуграмотных приходилось от 27,3 % до 50,9 % общего числа грамотных; в местностях глухих это отношение ещё менее благоприятно. Но и по народной переписи установить точно цифру людей грамотных можно лишь с известною осторожностью. Иногда к числу неграмотных относят и детей дошкольного возраста, вследствие чего процент неграмотных в данной стране значительно увеличивается. При определении степени распространения грамотности должна быть исключена из вычислений та часть населения, которая, в силу какого-либо физического недостатка, неспособна к обучению грамоте. Сюда относятся, например, идиоты, а также слепые, глухонемые и прочие, грамотность которых поставлена в исключительные условия и должна рассматриваться особо, как не характерная для всего населения. Наконец, для более полной и точной характеристики распространения грамотности среди населения из общего числа грамотных выделяют ещё учащихся (детей школьного возраста).

Одно из важных неудобств этого способа исследований заключается в том, что переписи производятся через весьма значительные промежутки времени; сведения, собранные при этом, сильно запаздывают, и наблюдать по ним поступательное движение грамотности из года в год невозможно. Другие, косвенные способы исследования дают относительное представление о распространении грамотности, а также позволяют судить о поступательном её движении.

По числу учащихся

В прямой связи со степенью грамотности данного народа находятся число начальных школ и учащихся в них (детей и взрослых обоего пола). Большее распространение школ и значительное число учащихся в них заставляет предполагать и большее распространение грамотности. С другой стороны, однако, из начальных школ не все выходят грамотными; значительный процент не оканчивает курса, особенно в тех странах, где не введено обязательного обучения. Сравнивая число детей, посещающих школу, с числом детей (школьного возраста), не посещающих и не посещавших её, мы можем получить лишь некоторое понятие даже о распространении грамотности в возрасте 7-14 лет. Слабым пунктом этого способа вычисления является также не везде одинаковое определение школьного возраста, который считается в одних странах от 7 до 14, в других от 8 до 13 или 6-15 и т. д.

По числу новобранцев

Весьма распространённый способ судить о грамотности данного народа — это исследование грамотности новобранцев. При этом сопоставляется общее число новобранцев с числом грамотных из них. Этот способ в тех странах, где введена всеобщая воинская повинность, во многих отношениях весьма удобен. Новобранцы выходят из разных слоёв населения и из разных областей государства; кроме того, призывы новобранцев совершаются периодически, из года в год. Но у этого способа есть и существенные неудобства. Во-первых, он оставляет совсем в стороне грамотность женского населения страны, а во-вторых, как и предыдущий способ, касается лишь грамотности одного слоя населения — именно, соответствующего призывному возрасту.

По вступающим в брак

Есть ещё способ суждения о распространении грамотности в данной стране — это исследование грамотности лиц, вступающих в брак. Этим способом пользуются в особенности в тех странах, где не введена всеобщая воинская повинность. Он представляет то удобство, что подвергаются исследованию лица обоего пола, разных сословий, разных возрастов и исповеданий и т. д. Все вышеуказанные способы суждения о распространении грамотности (кроме первого, то есть переписи), не имея значения абсолютного, имеют, несомненно, весьма ценное значение относительное. Чем грамотнее страна, тем больше грамотных мы встретим и среди призывных, и среди вступающих в брак, а также тем больший процент учащихся (В наиболее грамотных государствах процент учащихся несколько больше процента детей школьного возраста). Сравнивая такого рода данные, относящиеся к одному какому-либо времени, но к разным странам, мы получаем возможность судить об относительной грамотности этих стран в данное время. Сопоставляя же эти данные за какой-либо период, мы получаем возможность судить о быстроте хода распространения грамотности в народе.

Литература

• Общий свод по империи результатов разработки данных первой всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 г. — СПб., 1905. Т. 1, 2;
• Котельников А. История производства и разработки всеобщей переписи населения 28 января 1897 г. — СПб., 1909;
• Новосельский С. А. Обзор главнейших данных по демографии и санитарной статистике России. — СПб., 1916;
• Брук С. И., Кабузан В. М. Динамика численности населения России в XVIII — начале ХХ в.: источники и историография // Историческая демография: проблемы, суждения, задачи. — М., 1989;
• Миронов Б. Н. О достоверности метрических ведомостей — важнейшего источника по исторический демографии России XVIII-начала XX вв. // Россия в XIX—XX вв.: Сб. статей к 70-летию со дня рождения Р. Ш. Ганелина. — СПб., 1998.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Демографическая статистика

– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.


Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.