Диллон, Джон

Джон Диллон

Джон Диллон (ирл. Seán Diolún; англ. John Dillon; 4 сентября 1851 — 4 августа 1927) — британский ирландский политический деятель, националист.

Биография

Родился в Нью-Йорке, куда бежал его отец, Джон Блейк Диллон, член «Молодой Ирландии», игравший важную роль в ирландском движении 1848 года. Образование получил при университетской католической школе в Тринити-колледже Дублина и в Католическом университете в Лёвене. После этого изучал медицину в королевском колледже хирургов в Дублине, намеревалясь заняться врачебной профессией, но вскоре отошёл от медицины, занявшись политической деятельностью, вступив в 1873 году в Лигу гомруля Исаака Батта.

В 1879—1880 годах помогал Парнеллу и Дэвитту вербовать в Америке членов поземельной лиги. В 1880 году был избран членом Палаты общин от Типперэри и вскоре проявил себя как один из наиболее радикальных депутатов, выступавших за автономию Ирландии. Принял деятельное участие в агитации, руководимой Парнеллом, и в мае 1881 года был арестован, но в августе отпущен на свободу по состоянию здоровья. В октябре того же года был снова арестован по поводу манифеста поземельной лиги «No rent» и вместе с Парнеллом заключён в тюрьму, в которой пробыл до мая 1882 года. 6 марта 1883 года, тяжело заболев, был вынужден оставить депутатское кресло и до 1885 года не принимал участия в политике, уехав к брату в США, штат Колорадо. Вернувшись на родину, в ноябре 1885 года был вновь избран в парламент от округа Ист-Майо, после чего без перерывов (формально) представлял его в парламенте до 1918 года.

Вновь став депутатом, выступил главным инициатором так называемого «плана кампании», предложенного ирландским арендаторам с целью борьбы против несправедливых требований лендлордов. В апреле 1887 года был в очередной раз арестован, вскоре выпущен, но в 1888 году после защиты им мюнстерских фермеров вновь арестован по обвинению в мятежных действиях и приговорён к шестимесячному заключению, что вызвало решительный протест со стороны деятелей либеральной партии, в том числе лорда Розберри, заявившего, что «британская демократия, когда почувствует свою силу, не потерпит таких действий правительства, как заключение Диллона». По причине широкого общественного возмущения власти освободили Диллона уже в сентябре того же года. Весной 1889 года он отправился в поездку в Австралию и Новую Зеландию и собрал много пожертвований в пользу ирландской национальной партии. В феврале 1890 года, возвратившись, он снова был арестован в Голоуэе вместе с О’Брайеном, но в июле им удалось освободиться под залог и затем бежать в Америку. Когда, после процесса Парнелла с О’Ши произошёл раскол в среде ирландской партии, Диллон и О’Брайен поспешно вернулись из Америки. Оба они принимали большое участие в переговорах с Парнеллом с целью предупредить распадение партии на парнелистов и антипарнелистов. Попытка оказалась безрезультатной, и они в феврале 1891 года вернулись в Англию. Добровольно отдавшись в руки властей, они отбыли тюремное заключение, к которому были приговорены заочно.

Выйдя на свободу в июле 1891 года, Диллон стал одним из главных деятелей антипарнелистской группы ирландской партии. На всеобщих выборах 1892 года был снова избран членом парламента. К началу XX века О’Брайен и Диллон стали врагами, поскольку Диллон продолжал считать, что мятежи крестьян-арендаторов являются лучшим способом достижения ирландского самоуправления, и отвергал парламентские методы бывшего соратника. После начала Первой мировой войны выступил в поддержку Великобритании, но, в отличие от О’Брайена, отказывался агитировать за отправку на фронт ирландских добровольцев. В 1918 году, когда власти после Весеннего наступления немцев объявили в Ирландии принудительный призыв, покинул Палату общин. В декабре 1918 года попробовал переизбраться в парламент, но потерпел поражение, после чего ушёл из политики и никак не участвовал в начавшейся вскоре войне, приведшей к разделению Ирландии и получению независимости большей частью её территории.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

• Эта статья (раздел) содержит текст, взятый (переведённый) из одиннадцатого издания энциклопедии «Британника», перешедшего в общественное достояние.

Ссылки

• [www.rte.ie/centuryireland/images/uploads/further-reading/DIB_John_Dillon_by_Frank_Callanan.pdf Биография]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Диллон, Джон

«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu'il doit faire s'il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu'une petite chose, c'est le general en chef. Comme il s'est trouve que les succes d'Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.
«Le 4 arrive le premier courrier de Petersbourg. On apporte les malles dans le cabinet du Marieechal, qui aime a faire tout par lui meme. On m'appelle pour aider a faire le triage des lettres et prendre celles qui nous sont destinees. Le Marieechal nous regarde faire et attend les paquets qui lui sont adresses. Nous cherchons – il n'y en a point. Le Marieechal devient impatient, se met lui meme a la besogne et trouve des lettres de l'Empereur pour le comte T., pour le prince V. et autres. Alors le voila qui se met dans une de ses coleres bleues. Il jette feu et flamme contre tout le monde, s'empare des lettres, les decachete et lit celles de l'Empereur adressees a d'autres. А, так со мною поступают! Мне доверия нет! А, за мной следить велено, хорошо же; подите вон! Et il ecrit le fameux ordre du jour au general Benigsen
«Я ранен, верхом ездить не могу, следственно и командовать армией. Вы кор д'арме ваш привели разбитый в Пултуск: тут оно открыто, и без дров, и без фуража, потому пособить надо, и я так как вчера сами отнеслись к графу Буксгевдену, думать должно о ретираде к нашей границе, что и выполнить сегодня.
«От всех моих поездок, ecrit il a l'Empereur, получил ссадину от седла, которая сверх прежних перевозок моих совсем мне мешает ездить верхом и командовать такой обширной армией, а потому я командованье оной сложил на старшего по мне генерала, графа Буксгевдена, отослав к нему всё дежурство и всё принадлежащее к оному, советовав им, если хлеба не будет, ретироваться ближе во внутренность Пруссии, потому что оставалось хлеба только на один день, а у иных полков ничего, как о том дивизионные командиры Остерман и Седморецкий объявили, а у мужиков всё съедено; я и сам, пока вылечусь, остаюсь в гошпитале в Остроленке. О числе которого ведомость всеподданнейше подношу, донеся, что если армия простоит в нынешнем биваке еще пятнадцать дней, то весной ни одного здорового не останется.
«Увольте старика в деревню, который и так обесславлен остается, что не смог выполнить великого и славного жребия, к которому был избран. Всемилостивейшего дозволения вашего о том ожидать буду здесь при гошпитале, дабы не играть роль писарскую , а не командирскую при войске. Отлучение меня от армии ни малейшего разглашения не произведет, что ослепший отъехал от армии. Таковых, как я – в России тысячи».
«Le Marieechal se fache contre l'Empereur et nous punit tous; n'est ce pas que с'est logique!
«Voila le premier acte. Aux suivants l'interet et le ridicule montent comme de raison. Apres le depart du Marieechal il se trouve que nous sommes en vue de l'ennemi, et qu'il faut livrer bataille. Boukshevden est general en chef par droit d'anciennete, mais le general Benigsen n'est pas de cet avis; d'autant plus qu'il est lui, avec son corps en vue de l'ennemi, et qu'il veut profiter de l'occasion d'une bataille „aus eigener Hand“ comme disent les Allemands. Il la donne. C'est la bataille de Poultousk qui est sensee etre une grande victoire, mais qui a mon avis ne l'est pas du tout. Nous autres pekins avons, comme vous savez, une tres vilaine habitude de decider du gain ou de la perte d'une bataille. Celui qui s'est retire apres la bataille, l'a perdu, voila ce que nous disons, et a ce titre nous avons perdu la bataille de Poultousk. Bref, nous nous retirons apres la bataille, mais nous envoyons un courrier a Petersbourg, qui porte les nouvelles d'une victoire, et le general ne cede pas le commandement en chef a Boukshevden, esperant recevoir de Petersbourg en reconnaissance de sa victoire le titre de general en chef. Pendant cet interregne, nous commencons un plan de man?uvres excessivement interessant et original. Notre but ne consiste pas, comme il devrait l'etre, a eviter ou a attaquer l'ennemi; mais uniquement a eviter le general Boukshevden, qui par droit d'ancnnete serait notre chef. Nous poursuivons ce but avec tant d'energie, que meme en passant une riviere qui n'est рas gueable, nous brulons les ponts pour nous separer de notre ennemi, qui pour le moment, n'est pas Bonaparte, mais Boukshevden. Le general Boukshevden a manque etre attaque et pris par des forces ennemies superieures a cause d'une de nos belles man?uvres qui nous sauvait de lui. Boukshevden nous poursuit – nous filons. A peine passe t il de notre cote de la riviere, que nous repassons de l'autre. A la fin notre ennemi Boukshevden nous attrappe et s'attaque a nous. Les deux generaux se fachent. Il y a meme une provocation en duel de la part de Boukshevden et une attaque d'epilepsie de la part de Benigsen. Mais au moment critique le courrier, qui porte la nouvelle de notre victoire de Poultousk, nous apporte de Petersbourg notre nomination de general en chef, et le premier ennemi Boukshevden est enfonce: nous pouvons penser au second, a Bonaparte. Mais ne voila t il pas qu'a ce moment se leve devant nous un troisieme ennemi, c'est le православное qui demande a grands cris du pain, de la viande, des souchary, du foin, – que sais je! Les magasins sont vides, les сhemins impraticables. Le православное se met a la Marieaude, et d'une maniere dont la derieniere campagne ne peut vous donner la moindre idee. La moitie des regiments forme des troupes libres, qui parcourent la contree en mettant tout a feu et a sang. Les habitants sont ruines de fond en comble, les hopitaux regorgent de malades, et la disette est partout. Deux fois le quartier general a ete attaque par des troupes de Marieaudeurs et le general en chef a ete oblige lui meme de demander un bataillon pour les chasser. Dans une de ces attaques on m'a еmporte ma malle vide et ma robe de chambre. L'Empereur veut donner le droit a tous les chefs de divisions de fusiller les Marieaudeurs, mais je crains fort que cela n'oblige une moitie de l'armee de fusiller l'autre.