Додонов, Павел Викторович

Павел Додонов
Основная информация
Дата рождения	17 ноября 1979(1979-11-17) (44 года)
Место рождения	Ульяновск
Годы активности	1999 — 2014
Страна	Россия
Профессии	гитарист
Жанры	построк, эмбиент, нойз, experimental rock, краут-рок, Инди-рок, постпанк, экспериментальная музыка
Коллективы	Дельфин группа, Toho Do, Pavel Dodonov Band, San Ieronimo Twins,Deluxe Sessions,
Сотрудничество	Дельфин

Павел Додонов — гитарист и электронный музыкант (нойз, эмбиент, инди-рок, постпанк, экспериментальная музыка, импровизация), постоянный соавтор Андрея Лысикова (Дельфин), основатель Pavel Dodonov Band.

Биография

Додонов организовал первую группу в 13 лет; спустя десятилетие, в 2002-м, он присоединился к Дельфину в качестве гитариста. После работы над альбомом «Звезда» (2004) стал полноценным соавтором на альбомах Дельфина «Юность» (2007) и «Существо» (2011). При этом Додонов гармонично сочетает сольную карьеру с работой в группе; за пятнадцать лет, с 1999 по 2013 год, он успел поучаствовать в десятках коллабораций, накопить горы материала и выпустить три сольных альбома. Сейчас Павел готовит к выпуску ещё пять релизов — в том числе с собственной группой Pavel Dodonov Band.

Додонов убеждённый сторонник медитативной импровизации: с её помощью он формирует материал для альбомов, выстраивает живые выступления и даёт мастер-классы работы с инструментом. У самого Павла для этого есть больше 25 гитар с различной настройкой и сотни приборов; на выступлениях он использует видеоарт и постоянно варьирует стилистику — от агрессивной «стены шума» до тонкой мелодики и мягких саундскейпов.

При разработке замысла и в ходе импровизации Павел всегда отталкивается от кино и литературы: от Куросавы и Херцога до Кортасара и Кобо Абэ. В 2011 году это логичным образом привело к созданию кино-саундтрека. Фильм «Жить» Василия Сигарева с музыкой Додонова получил главные награды на Кинотавре-2012 и гран-при фестиваля goEast в Висбадене; сам саундтрек номинировался на приз им. М. Таривердиева «За лучшую музыку к фильму». Кроме того работал с известной белорусской певицей Екатериной Матвейчук.

В 2012 году Павел Додонов стал лауреатом независимой премии Артемия Троицкого «Степной волк» в номинации «Музыка».

Послужной список

В конце 90-х Павел Додонов начал сотрудничать с Алексеем Назарчуком (Proff), будущим барабанщиком Tracktor Bowling; в 1999 году они в рамках проекта San Ieronimo Twins выпустили альбом Jaypack (своего рода реакция на гранж и ломаные биты 90 х), и периодически работают вместе до сих пор.

В течение 2000-х годов Павел постоянно выступал с концертами и работал над своей музыкой в студии; в 2011 году он объединил записи разных лет в компиляцию [paveldodonov.com/?p=835/ «Марсианские хроники»]. Также в 2009 году отдельным альбомом [paveldodonov.com/?p=1024/ Live [ ухо]] была выпущена 45-минутная импровизация в прямом эфире интернет-радиостанции [ухо].

В 2009 году вместе с коллегой-гитаристом Ильей Шаповаловым (ранее тот играл с Найком Борзовым) создал сценический инди-проект под названием Toho-Do: столкновение живых гитар и электроники, традиционно основанное на импровизации. Проект просуществовал два года.

В 2012 году вышел первый концептуальный альбом Павла Додонова, который он считает для себя самым важным на сегодняшний день. [paveldodonov.com/?p=1156/ Soul Trees Soul Whales] — это музыкальный контрапункт-иллюстрация к роману Кэндзабуро Оэ «Объяли меня воды до души моей». Этот альбом, как и всю остальную свою музыку, Павел свободно распространяет в интернете.

В том же, 2012 году основана новая группа Додонова, на этот раз в традиционном составе: [paveldodonov.com/?cat=12/ Pavel Dodonov Band]. Кроме Павла, в неё вошли Сергей Говорун (ударные; ранее «7раса» и «Мои ракеты вверх») и звукорежиссёр Александр Бузинов. Хотя ключевым принципом для Pavel Dodonov Band остаётся импровизация, её композиции опираются на репетиционные наработки в заданных стилях — от краут-рока и экспериментов в духе лейбла Anticon до эмбиента и нойза.

Метод

Сам себе магнитофон

Павел Додонов родился в 1979 году в Ульяновске, вскоре переехал в Снежногорск (Мурманская область). Увлекся музыкой с первого класса и мог бы стать барабанщиком, однако на 9-й день рождения получил вместо барабанной установки гитару; с тех пор не жаловался. Формальное музыкальное образование ограничилось тремя месяцами уроков в музыкальной школе — после этого Додонов сочинял музыку сам; любимые кассеты предпочитал не переслушивать, а переигрывать и додумывать самостоятельно. С тех пор не расставался с магнитофоном; до недавнего времени Павел вовсе не пользовался компьютером, обходясь сначала кассетной, а позже цифровой портастудией. На неё записана большая часть материала, включая саундтрек к фильму «Жить».

Live

Додонов переехал в Москву в 2000 году, долго жил и музицировал у друзей, в общежитии МФТИ. Случайно познакомившись с Дельфином, провёл с ним все следующее лето в совместных импровизациях. Когда после этого присоединился к группе, впервые почувствовал, что живые выступления — единственный способ достижения профессионализма.

С тех пор основной единицей работы для Додонова остаётся концерт — от постоянных выступлений в клубах до фестиваля «Нашествие», где в 2002 году он вышел на сцену голым в знак протеста против политики организаторов. Додонов не любит фестивали. «Благодаря концертам я нашёл свой стиль игры, приобрёл гигантский опыт. Концерты для меня — это особое состояние, а самые лучшие концерты — когда ты на грани, когда отдаёшь себя полностью, соединяешься с космосом и существуешь здесь, сейчас, живой и настоящий. Ты главный герой своего фильма.

Сольные концерты, где я импровизирую, — ещё больший вызов самому себе. Смогу я или нет? Я намеренно не репетирую перед ними, не готовлюсь; это для меня как поле боя с самим собой. Когда всё получается, это наивысшая степень экстаза.

Импровизация для меня — как монолог с Богом. Монолог, который, я точно знаю, обращён прямо к нему.»

Инструмент

«К гитарам отношусь очень серьёзно. У меня их где-то 25 штук, у каждой свой характер, своя душа и история. Одна мне это доказала: где-то год назад на концерте я разошёлся, начал её кидать — и она мне зарядила по ноге так, что я неделю лежал дома с ушибом. Год спустя, совсем недавно, на концерте что-то пошло не так — и опять я начал её ломать, и снова она мне „ответила“ по той же ноге. Такая вот гитара.

Все свои альбомы я пишу, записывая импровизации, а потом из них собираю сами композиции. Чтобы найти нужный звук, идею, настроение, приходится перебрать несколько гитар. Берёшь гитару, и если попал в характер, сразу — есть музыка.»

«Самыми важными и любимыми» Павел называет кобейновские Fender Jaguar и Univox, а также Hagstrom и Italia; он выбрал их за необычный, нестандартный, «неправильный» звук и внешний вид — чтобы извлекать из них «неправильные» ноты. По этой же причине Додонов не использует стандартных схем настройки, а для звукоизвлечения часто использует отвёртки, куски металла, стекла и пластика.

Списки

Играет: эмбиент и нойз, experimental rock, краут-рок, инди-рок.

Слушает: постпанк, хардкор, фри-джаз, эмбиент, нойз, experimental- и краут-рок, инди, классическая музыка, импровизация во всех её формах.

Из гитаристов больше всего повлияли: Кевин Шилдс, Эдриан Белью, Тёрстон Мур, Ли Ранальдо, Курт Кобейн, Джош Клингхоффер, Бернард Самнер, Дэниел Эш, Джон Фрушанте, Джими Хендрикс, Джимми Пейдж, Эдриан Атли, Рон Эштон, Нил Янг, Михаэль Кароли, Джей Маскис, Робби Кригер, Гари Лукас (англ. Gary Lucas), The Durutti Column.

«Обычно на создание музыки меня вдохновляет кино. И я абсолютно точно знаю, что хочу продолжать писать музыку к кинофильмам.»

Любимые режиссёры: Акира Куросава, Вернер Херцог, Дэвид Линч, Джим Джармуш, Сатьяджит Рей, Ясудзиро Одзу, Паоло Пазолини, Луис Бунюэль, Микеланджело Антониони, Ингмар Бергман, Леос Каракс, Робер Брессон… и так далее. И литература — Кобо Абэ, Хулио Кортасар, Кэндзабуро Оэ."

Дискография

Альбомы:

• «Интернет альбом», 2001
• «Live [ухо] 08.05.2009», 2009
• «Martian Chronicles», 2011
• «OST Жить», 2012
• «Soul Trees Soul Whales», 2012
• «Jhonny», 2013
• «Martian Chronicles B-sides», 2014
• «Messa», 2014

Ссылки

• [paveldodonov.com/ Официальный сайт Павла Додонова]
• [www.dolphinmusic.ru/ Официальный сайт Дельфина]
• [instagram.com/paveldodonov/ Инстаграм Павла Додонова]
• [paveldodonov.com/?cat=8/ Письма Павла Додонова]
• [gasclub.livejournal.com/2688.html Интервью Павла Додонова для G.A.S. Club]
• [artmageddon.net/archives/4841/ интервью Павла Додонова для портала ARTMAGEDDON]
• [www.lookatme.ru/my/my/music-my/177965-premiera-saundtreka-pavla-dodonova-k-filmu-zhit/ Саундтрек гитариста Дельфина к фильму «Жить» на сайте LAM ]

Отрывок, характеризующий Додонов, Павел Викторович

– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.