Построк

Построк
Истоки:	классическая и экспериментальная музыка, эмбиент, краут-рок, инди-рок, спейс-рок, шугейзинг, арт-рок, джаз, электронная музыка, народная музыка, инструментальная музыка
Место и время возникновения:	конец 1980-х годов, Великобритания, США, Канада, Япония
Производные:
постметал

Построк (англ. Post-rock) — жанр экспериментальной музыки, для которого характерно использование инструментов, связанных с рок-музыкой, а также ритма, мелодий, тембра и последовательности аккордов, которые не характерны для традиционного рока. Представители жанра в основном играют инструментальную музыку. Музыка построка объединяет в себе элементы разнообразных музыкальных жанров, таких как эмбиент, джаз, электронная музыка, рок.

Как и многие другие музыкальные термины, «построк» описывает самые разнообразные варианты звучания. Например, группы Don Caballero, Tortoise и Toe классифицируются как построк, хотя между ними мало общего, кроме того факта, что основная роль уделяется ударным и гитарам.

Происхождение термина

В 1994 году термин использовал английский музыкальный обозреватель Саймон Рейнолдс, в мартовском номере журнала «Mojo Magazine» опубликовавший обзор эмбиентного альбома группы Bark Psychosis «Hex», испытавшего влияние Talk Talk. Рейнолдс в 123-м номере музыкального журнала «The Wire» определил «построк» как музыку, «где свойственные року инструменты применяются в не-роковых целях, гитары используются для создания тембров и текстур, а не риффов и аккордов». Позднее им же были обозначены перспективы построка:

Быть может, одна из перспектив развития музыки в будущем лежит… в кибернетическом роке; не только методология Техно, но и какая-то взаимосвязь между традиционной игрой на инструментах и использованием цифровых эффектов и аксессуаров.

Однако еще в конце 1980-х термин «построк» употреблял российский джазовый саксофонист Алексей Козлов, в 1989 году основавший «Ассоциацию Пост-рок», объединившую группы Арсенал, Вежливый Отказ, Ночной Проспект, Нюанс, Лунный Пьеро, ГЛТ, До Мажор и др..

Историческое развитие

Ранние прецеденты

Построк появился и развивался под влиянием группы конца 1960-х — The Velvet Underground. Краут-рок 1960-х и 70-х также немало повлиял на жанр, в частности, через приём «моторик».

Британская группа Public Image Ltd (PiL) стала пионером жанра, её журнал NME описывал как «возможно, первую построк-группу». Во втором своём альбоме «Metal Box» (1979) группа почти полностью отказалась от традиционных приёмов рока в пользу плотных краут-мелодий. Третий альбом — «Flowers of Romance» (1981) — стал ещё более радикальным, подчёркивая использование перкуссии и многоканальности музыки.

Движение шугейзинга конца 1980-х и начала 90-х также стало предшественником построка. Например, группа My Bloody Valentine уделяет внимание неортодоксальным, слоистым гитарным текстурам, нежели традиционным гитарным мелодиям.

1990-е

Такие группы начала 1990-х, как Slint, или более ранние, как Talk Talk, были признаны группами, повлиявшими на построк. Альбомы Slint «Spiderland» и Talk Talk «Laughing Stock» считаются альбомами, родившими построк как таковой.

Первоначально использовавшийся для описания музыки таких групп, как Stereolab, Laika, Moonshake, Seefeel, Bark Psychosis и Pram, построк вырос до смеси джаза и краут-рока. Музыка носила инструментальный характер, приобретя оттенок электроники после 1994 года.

Такие группы, как Cul de Sac, Tortoise, Labradfold, Bowery Electric и Stars of the Lid приводятся в качестве основателей американского построк-движения. Второй LP группы Tortoise под названием «Millions Now Living Will Never Die» сделал группу иконой построка. Множество групп (в частности, Do Make Say Think) начинали свой творческий путь под впечатлением звучания Tortoise.

Отправной точкой для многих значимых групп построка стал Монреаль, где такие группы, как Godspeed You! Black Emperor, A Silver Mt. Zion, Do Make Say Think, Fly Pan Am записывались на лейбле Constellation. Эти исполнители обычно характеризуются, как варьирующие между конкретными жанрами, исполняющие композиции с элементами джаза и камерной музыки.

Godspeed You! Black Emperor и шотландская группа Mogwai стали самыми влиятельными группами построка того времени, продолжив свою карьеру в 21-м веке.

2000-е

Группа Sigur Rós после выпуска альбома «Ágætis Byrjun» в 1999 году стала одной из популярнейших групп построка 2000-х. Композиции с их последнего альбома «Með suð í eyrum við spilum endalaust», вышедшего в 2008 году, ротируются на радио и телевидении, что является редким явлением для построка. Это объясняется меньшей длиной треков и простой структурой песен. Помимо Sigur Rós, в рамках данного жанра известность обрели такие группы, как Hammock, Explosions In the Sky, Pelican, Sonore, God Is An Astronaut, Maybeshewill, This Will Destroy You, Caspian и Mono. С некоторыми исключениями, для построк-групп 21-го века характерны:

• Практически полный отказ от вокала
• Более частое использование цифровых эффектов и семпловых ритм-секций (Maybeshewill), (65daysofstatic)
• Практически повсеместное использование тематических видеорядов на концертах (God Is An Astronaut) для подчеркивания атмосферы и идей музыкальных композиций
• Очень сильное влияние таких жанров как progressive metal, progressive rock.

Музыкальная характеристика

Построк является синтезом различных музыкальных жанров, включая эмбиент, джаз и электронику. Звучание гитар особенно для атмосферы каждого трека. В построке отсутствуют характерные для рока структуры песен и «хуки», а вокал либо отсутствует, либо является побочным элементом. В большинстве своём построк-группы используют элементы различных стилей. Музыканты построка избегают конкретного музыкального жанра, стараясь выразить свои идеи любыми средствами. Однако ранний построк сформировался под воздействием приёмов краут-рока, таких, как «моторик».

Композиторы построка зачастую используют повторение мотивов и изменений в структуре с чрезвычайно широким диапазоном динамики композиции. Эти приёмы похожи на приёмы Стива Райха, Филиппа Гласса и Брайана Ино — пионеров минимализма. Композиции построка в большинстве своём длительны и инструментальны.

Вокальные партии не характерны для построка, однако это не означает, что они отсутствует полностью. Если же вокал и используется, то не в традиционном употреблении: некоторые построк-группы дают вокалу инструментальное значение для получения случайных звуков и эффектов, а не традиционное, где вокал важен для воспроизведения лирики. Группа Sigur Rós известна неординарными вокальными партиями на языке, называемым критиками «Hopelandic», который, по описанию самой группы, является формой тарабарщины и идеально подходит на роль ещё одного инструмента.

Некоторые группы, такие, как Rachel's и Clogs, сочетают построк и классическую музыку, в то же время как, например, Godspeed You! Black Emperor и Fly Pan Am настолько отдалились от популярной музыки, что их музыку часто сравнивают с минимализмом.

Одним из результатов различных музыкальных экспериментов стало слияние стилей, а не только использование их. В отдельный жанр выросло смешение метала и построка — образовалось новое течение под названием «постметал».

См. также

• Постметал

Отрывок, характеризующий Построк

– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.