Хартленд-рок
| Хартленд-рок | |
| Направление: | |
|---|---|
| Истоки: |
Авторы-исполнители |
| Место и время возникновения: |
Конец 1970-х, США |
| Годы расцвета: |
Конец 1970-х − начало 1990-х |
| Родственные: | |
|
кантри-рок, сатерн-рок, альтернативное кантри, деревенский рок | |
Хартленд-рок (англ. Heartland rock — «рок срединной земли», «рок из глубинки») — жанр американского рока, характеризующийся прямолинейной музыкальной манерой, отражением в текстах песен повседневной жизни «простого среднего белого американца», в особенности представителей класса «синих воротничков», и убеждением, что рок-музыка имеет социальныe цели, выходящие за рамки простого развлечения. Основанный на кантри и блюзе, также как и американский фолк-рок 1960-х и сатерн-рок 1970-х, хартленд-рок 1980-х отличается от своих предшественников временем действия, действующими лицами, а главным образом — своими идеями.
История
Впервые термин «хартленд-рок» был применён в середине 1970-х для описания американских среднезападных групп стадионного рока, таких как Kansas, REO Speedwagon, Styx, однако позднее стал ассоциироваться с социальной формой рока, с непосредственным влиянием фолка, кантри и рок-н-ролла.[1] Это был своеобразный среднезападный аналог калифорнийского кантри-рока и сатерн-рока, происходящего с Юга США.[2] Наибольшее влияние на жанр оказали Creedence Clearwater Revival, Rolling Stones, Боб Дилан, The Byrds, Ван Моррисон, а также гаражный рок 1960-х.[3] Широко известные и коммерчески успешные Брюс Спрингстин, Боб Сигер и Том Петти, наряду с менее популярными Southside Johnny and the Asbury Jukes и Joe Grushecky and the Houserockers, отчасти стали реакцией на постиндустриальный упадок в городах Востока и Среднего Запада Америки, заостряя своё внимание на вопросах социальной дезинтеграции и изоляции.[3] Жанр достиг своего пика в середине 1980-х годов, когда альбом Born in the U.S.A. Брюса Спрингстина возглавил чарты по всему миру, наряду с появлением Джона Мелленкампа, Стива Эрла и более мягкозвучного Брюса Хорнсби. Последний оказал влияние на таких разноплановых исполнителей, как Билли Джоэл[4] и Трэйси Чэпмен[5]. В начале 1990-х жанр стал терять свои позиции, а исполнители обратились к более личным работам.
Список исполнителей хартленд-рока
| |
| Образец хартленд-рока. | |
| | |
| Помощь по воспроизведению | |
Предшественники:
- Группа Creedence Clearwater Revival и её лидер Джон Фогерти
Выдающиеся представители:
Менее известные представители:
- Стивен Ван Зандт
- Michael Stanley
- Donnie Iris
- Red Rider
- The Iron City Houserockers
- Joe Ely
- Steve Earle
- James McMurtry
- John Cafferty
- The Bottle Rockets
Исполнители, которых иногда ассоциируют с хартленд-роком:
- Нил Янг
- Стив Миллер
- Robbie Dupree
- Джордж Торогуд
- Билли Джоэл
- Bon Jovi
- The Hold Steady
- Брайан Адамс
- Southside Johnny and the Asbury Jukes
- Los Lobos
- Джексон Браун
Напишите отзыв о статье "Хартленд-рок"
Примечания
- ↑ R. Kirkpatrick, The words and music of Bruce Springsteen (Greenwood Publishing Group, 2007), p. 51.
- ↑ G. Thompson, American Culture in the 1980s (Edinburgh University Press, 2007), p. 138.
- ↑ 1 2 [www.allmusic.com/cg/amg.dll?p=amg&sql=77:7710 Heartland rock] (англ.). Allmusic. Проверено 10 февраля 2010. [www.webcitation.org/66zjiX74Z Архивировано из первоисточника 17 апреля 2012].
- ↑ JON PARELES. [www.nytimes.com/1987/08/30/arts/heartland-rock-bruce-s-children.html?pagewanted=1 HEARTLAND ROCK: BRUCE'S CHILDREN] (англ.). New York Times (August 30, 1987). Проверено 10 февраля 2010. [www.webcitation.org/66zjj1AvE Архивировано из первоисточника 17 апреля 2012].
- ↑ J. A. Peraino, Listening to the Sirens: Musical Technologies of Queer Identity from Homer to Hedwig (University of California Press, 2005), p. 137.
| ||||||
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Хартленд-рок
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
