Инди-фолк
Поделись знанием:
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
| Инди-фолк | |
| Направление: | |
|---|---|
| Истоки: | |
| Место и время возникновения: | |
| См. также: | |
Инди-фолк (англ. Indie folk, независимая народная музыка) — музыкальный жанр, созданный в 1990-х годах авторами-исполнителями песен из инди-рок-сообщества, под влиянием фолк-музыки и классического кантри. Инди-фолк сочетает в себе запоминающиеся мелодии инди-рока с акустическим звучанием современного фолка. К вдохновителям жанра и ранним исполнителям относят Elliott Smith[1], Will Oldham[1], Ani DiFranco[2] и Dan Bern[2]. Однако инди-фолк по-настоящему утвердился лишь в 2000-х, с такими лейблами, как Saddle Creek, Barsuk, Ramseur и Sub Pop[1]. Среди важнейших исполнителей отмечаются The Decemberists (с их нео-кельтским фолком)[2][1], Fleet Foxes (с их гармониями региона Аппалачи)[2][1], Iron & Wine (с их разнообразием, от акустических лоу-фай-баллад до пышного электрического рока, в действительности, никогда не выходящего за границы инди-фолка)[1], The Cave Singers[2], Loch Lomond[2], Bon Iver[2], Or, The Whale[2], Great Lake Swimmers[2] и Blind Pilot[2]. Такие потенциальные мега-звёзды, как Mumford & Sons и The Lumineers накладывают акустические инструменты на поп-рок-основу[3].
Известные исполнители
К известным исполнителям жанра относят:
- 9 Bach
- The Acorn
- Priscilla Ahn
- Tori Amos
- Andrew Jackson Jihad
- Angus & Julia Stone
- Gabrielle Aplin
- Fiona Apple
- Lauren Aquilina
- Arborea
- Arthur & Yu
- Ascend the Hill
- Avalanche City
- The Avett Brothers
- Band of Horses
- Chris Bathgate
- Beach House
- Beck
- Beirut
- Beta Radio
- Big John Bates
- Birdy
- Bishop Allen
- Blind Pilot
- Blitzen Trapper
- Bombay Bicycle Club
- Bon Iver
- Bowerbirds
- Boy & Bear
- Bright Eyes
- Broken Records
- Jake Bugg
- Basia Bulat
- Nick Cave
- The Cave Singers
- Vic Chesnutt
- The Civil Wars
- Cloud Control
- Graham Coxon
- Daughter
- David Knowles[4]
- Dawes
- The Decemberists
- The Deep Dark Woods
- Deer Tick
- Delta Spirit
- Dog Is Dead
- Maria Doyle Kennedy
- Dr. Dog
- Dry The River
- Edward Sharpe and the Magnetic Zeros
- Emmy the Great
- Ewert and The Two Dragons
- Fanfarlo
- Feist
- Fink
- First Aid Kit
- William Fitzsimmons
- Fleet Foxes
- Johnny Flynn
- Freelance Whales
- Fruit Bats
- Orla Gartland
- Laura Gibson
- The Giving Tree Band
- Mindy Gledhill
- José González
- Good Old War
- Great Lake Swimmers
- Adam Green
- Gregory and the Hawk
- Grizzly Bear
- Half Moon Run
- Lisa Hannigan
- Nick Harper
- Les Hay Babies
- Hayden
- The Head and the Heart
- Keaton Henson
- Horse Feathers
- Ben Howard
- Joe Innes
- Iron & Wine
- Gregory Alan Isakov
- Mason Jennings
- Jinja Safari
- Vance Joy
- Gary Jules
- Damien Jurado
- Katie Kim
- Kings of Convenience
- Kramies
- The Last Bison
- Sean Lennon
- Little Green Cars
- Local Natives
- Loch Lomond
- Lord Huron
- Lost in the Trees
- The Low Anthem
- The Lumineers
- Amy Macdonald
- Manel
- Dan Mangan
- Laura Marling
- The Marshall Pass
- James Vincent McMorrow
- Megafaun
- Mega Gem
- Ingrid Michaelson
- The Microphones
- Middle Brother
- The Middle East
- Mighty Oaks
- The Milk Carton Kids
- Modest Mouse
- Mount Eerie
- The Mountain Goats
- The Retuses
- Mree
- Mumford & Sons
- Murder by Death
- Alexi Murdoch
- Yael Naïm
- Kate Nash
- Neutral Milk Hotel
- Joanna Newsom
- Noah and the Whale
- Conor Oberst
- Of Monsters and Men
- Okkervil River
- Or, The Whale
- Alina Orlova
- Other Lives
- Paleface
- The Paper Kites
- Parlor Hawk
- Passenger
- Peter and the Wolf
- Radical Face
- Luke Redfield
- Damien Rice
- The Ridges
- Rue Royale
- The Rumour Said Fire
- Danny Schmidt
- Sea Wolf
- Seabear
- She & Him
- The Shins
- Silent Old Mtns
- Sleeping at Last
- Elliott Smith
- Smog
- Regina Spektor
- The Staves
- Sufjan Stevens
- Stornoway
- Sun Kil Moon
- The Swell Season
- Aly Tadros
- The Tallest Man on Earth
- Thao & The Get Down Stay Down
- Rosie Thomas
- The Thrills
- Benny Tipene
- Tired Pony
- Trampled by Turtles
- Truth & Salvage Co.
- Frank Turner
- Twin Forks
- Two Gallants
- Vandaveer
- Villagers
- M. Ward
- Waxahatchee
- Woods
- Wye Oak
Инди-фолк в России и СНГ
- инструментальный дуэт «Гурзуф» (Минск)[5]
- Silent Woo Goore (Удмуртия)[6]
- Noid (Карелия)
- The Retuses[7]
- Ot.sebya
- Wood and Volk (Самара)
- Malinen (Санкт-Петербург)
- The Wild Kids (Волгоград)
Напишите отзыв о статье "Инди-фолк"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 www.allmusic.com/style/indie-folk-ma0000012149
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Michael Keefe. [folkmusic.about.com/od/folkmusic101/p/IndieFolk.htm What Is New Folk? A Genre Profile], About.com. Проверено 7 июля 2008.
- ↑ [www.pastemagazine.com/blogs/lists/2014/07/20-great-folk-albums-to-add-to-your-indie-rock-collection.html?a=1 20 Great Folk Albums to Add to Your Indie-Rock Collection :: Music :: Lists :: Paste]
- ↑ [davidknowles.biz David Knowles | UK Musician, Singer-Songwriter]
- ↑ «Пустые Холмы»: [www.holmi.ru/afisha/?action=show&id=606 «Гурзуф» (Минск, инди-фолк-рок)]. 16.06.2007
- ↑ Проект «Сусанин»: [susanin.udm.ru/news/2011/09/13/367939 «Удмуртская группа Silent Woo Goore записала дебютный альбом в Финляндии»]. 13.09.2011
- ↑ Александр Великанов-младший. [os.colta.ru/music_modern/projects/20749/details/22559/ The Retuses. «Waltz Baltika!»]. OpenSpace.ru (23.05.2011). Проверено 1 сентября 2011. [www.webcitation.org/6ADynULMW Архивировано из первоисточника 27 августа 2012].
Ссылки
- [folkmusic.about.com/od/folkmusic101/p/IndieFolk.htm Инди-фолк на about.com]
- [www.allmusic.com/style/indie-folk-ma0000012149 Инди-фолк на allmusic.com]
Отрывок, характеризующий Инди-фолк
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
