Долгая вахта

Долгая вахта
The Long Watch
Жанр:	научная фантастика
Автор:	Роберт Хайнлайн
Язык оригинала:	английский
Дата первой публикации:	1949

«Долгая вахта» (англ. The Long Watch) — научно-фантастический рассказ американского фантаста Роберта Хайнлайна из цикла «История Будущего». В произведении рассказывается об офицере, который ценой своей жизни предотвратил государственный переворот, организованный группой высокопоставленных военных для установления диктатуры.

Оригинальное название рассказа «Rebellion on the Moon» (рус. Восстание на Луне). Впервые был опубликован в журнале American Legion Magazine в декабре 1949 года.

Сюжет

1999 год. Лейтенант Джон Эзра Дэлквист служит бомбардиром на лунной Базе Лунного Дозора — международной организации, которая сохраняет мир в Солнечной системе. Задача служащих базы состоит в том, что если на Земле начнётся война, они должны нанести ядерный удар по агрессору.

Рассказ начинается с того, что лейтенанта Дэлквиста вызывает его командир полковник Тауэрс и говорит, что они сместят действующее правительство и установят военную диктатуру. А для того, чтобы никто не встал на их пути, заговорщики собираются уничтожить несколько земных городов. Тауэрс просит Дэлквиста встать на их сторону и даёт ему срок до утра. После разговора с полковником лейтенант решает помешать ему. Он пробирается на арсенал базы и выводит из строя все атомные ракеты, вывернув из них взрыватели и удалив заряды. При этом Дэлквист получает большую дозу радиации, от которой погибает. Но перед смертью он со слов пришедшего на выручку сослуживца узнает, что прилетевшие с Земли корабли подавили заговор, а Тауэрс застрелился.

В конце произведения говорится, что радиоактивные остатки лейтенанта Джона Дэлквиста доставили на Землю с Лунной Базы в свинцовом гробу на беспилотном корабле в сопровождении почетного эскорта из восьми космических кораблей и похоронили на его родине в Чикаго.

Переводы на русский

Впервые на русском языке рассказ был опубликован в третьем номере журнала «Знание - сила» за 1958 в переводе М.Ермашевой. Данный перевод много раз публиковался в газетах:

• «Молодежь Азербайджана» (Баку) 1964 год
• «Ленинец» (Уфа). — 1964 -(№ 46-49).
• «Комсомолец Таджикистана» (Душанбе). — 1964.

Перевод М. Дронова («Долгое дежурство») опубликован в четвёртом номере журнале «Звезда Востока», 1992 год.

Перевод А. Балабухи (под псевдонимом «А. Дмитриев») был опубликован в третьих и четвёртых номерах издания «Журнал ТРИЗ», 1993 год.

Связь с другими произведениями

О подвиге Джона Дэлквиста упоминается в одном из романов Хайнлайна «Космический кадет».

Ссылки

• [www.fantlab.ru/work2763 Информация о произведении «Долгая вахта»] на сайте «Лаборатория Фантастики»
• [www.heinleinsociety.org/readersgroup/AIM_05-27-2000.html Heinlein Reader’s Discussion Group on 'The Long Watch' and 'Gentlemen, Be Seated']
• [www.panshin.com/critics/Dimension/hd03-2.html Alexei Panshin’s review of this and other Heinlein stories]
• [www.depauw.edu/sfs/backissues/9/berger9art.htm The Triumph of Prophecy: Science Fiction and Nuclear Power in the Post-Hiroshima Period by Albert L. Berger]

Отрывок, характеризующий Долгая вахта

– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.