Дылым
| Село
Дылым 
Показать/скрыть карты
|
Дылы́м — село (аул), административный центр и крупнейший населённый пункт Казбековского района Дагестана[2].
Географическое положение
Село расположено в 108 км к западу от Махачкалы. Ближайшая железнодорожная станция находится в Хасавюрте, в 22 км севернее. К югу от села протекает река Цебетар (Саласу).
История
Впервые упоминается в 1617 году. С 1930 года районный центр Казбековского района.
Население
По переписи 2002 года в селе проживает 7537 человека. Из которых абсолютное большинство (99,1 %) составляют аварцы.
Также проживают:
- кумыки — 20 чел. (0,3 %)
- русские — 13 чел. (0,2 %)
- даргинцы — 10 чел. (0,1 %)
- чеченцы — 9 чел. (0,1 %)
- лакцы — 9 чел. (0,1 %)
- прочие — 7 чел. (0,1 %)[3]
Галерея
- Дылым (2).jpg
Дылым
- Дылым (3).jpg
Дылым
- Дылым (4).jpg
Дылым
- Дылым (5).jpg
Дылым
- Дылым (6).jpg
Въезд в Дылым со стороны Буртуная
- Дылым (7).jpg
Въезд в Дылым со стороны Буртуная
- Въезд в Дылым (1).jpg
Въезд в Дылым со стороны Хасавюрта
- Мечеть в Дылыме (1).jpg
Дылым
Напишите отзыв о статье "Дылым"
Примечания
- ↑ [www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/itogi/perepis_tom1.htm 11. Численность населения России, федеральных округов, субъектов Российской Федерации, городских округов, муниципальных районов, городских и сельских поселений]. Итоги Всероссийской переписи населения 2010. Том 1. Численность и размещение населения. Росстат (2012). Проверено 16 апреля 2012. [www.webcitation.org/686E7ASHt Архивировано из первоисточника 1 июня 2012].
- ↑ [www.ethno-kavkaz.narod.ru/kazbek02.html Итоги переписи 2002 г. по Казбековскому району]
- ↑ [www.kazbekovskiy.ru/dilim Описание села Дылым на сайте районной администрации]
|
Это заготовка статьи по географии Дагестана. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Дылым
– Я, граф, из штаба. Слышали подвиг Раевского? – И офицер рассказал подробности Салтановского сражения, слышанные им в штабе.Ростов, пожимаясь шеей, за которую затекала вода, курил трубку и слушал невнимательно, изредка поглядывая на молодого офицера Ильина, который жался около него. Офицер этот, шестнадцатилетний мальчик, недавно поступивший в полк, был теперь в отношении к Николаю тем, чем был Николай в отношении к Денисову семь лет тому назад. Ильин старался во всем подражать Ростову и, как женщина, был влюблен в него.
Офицер с двойными усами, Здржинский, рассказывал напыщенно о том, как Салтановская плотина была Фермопилами русских, как на этой плотине был совершен генералом Раевским поступок, достойный древности. Здржинский рассказывал поступок Раевского, который вывел на плотину своих двух сыновей под страшный огонь и с ними рядом пошел в атаку. Ростов слушал рассказ и не только ничего не говорил в подтверждение восторга Здржинского, но, напротив, имел вид человека, который стыдился того, что ему рассказывают, хотя и не намерен возражать. Ростов после Аустерлицкой и 1807 года кампаний знал по своему собственному опыту, что, рассказывая военные происшествия, всегда врут, как и сам он врал, рассказывая; во вторых, он имел настолько опытности, что знал, как все происходит на войне совсем не так, как мы можем воображать и рассказывать. И потому ему не нравился рассказ Здржинского, не нравился и сам Здржинский, который, с своими усами от щек, по своей привычке низко нагибался над лицом того, кому он рассказывал, и теснил его в тесном шалаше. Ростов молча смотрел на него. «Во первых, на плотине, которую атаковали, должна была быть, верно, такая путаница и теснота, что ежели Раевский и вывел своих сыновей, то это ни на кого не могло подействовать, кроме как человек на десять, которые были около самого его, – думал Ростов, – остальные и не могли видеть, как и с кем шел Раевский по плотине. Но и те, которые видели это, не могли очень воодушевиться, потому что что им было за дело до нежных родительских чувств Раевского, когда тут дело шло о собственной шкуре? Потом оттого, что возьмут или не возьмут Салтановскую плотину, не зависела судьба отечества, как нам описывают это про Фермопилы. И стало быть, зачем же было приносить такую жертву? И потом, зачем тут, на войне, мешать своих детей? Я бы не только Петю брата не повел бы, даже и Ильина, даже этого чужого мне, но доброго мальчика, постарался бы поставить куда нибудь под защиту», – продолжал думать Ростов, слушая Здржинского. Но он не сказал своих мыслей: он и на это уже имел опыт. Он знал, что этот рассказ содействовал к прославлению нашего оружия, и потому надо было делать вид, что не сомневаешься в нем. Так он и делал.
– Однако мочи нет, – сказал Ильин, замечавший, что Ростову не нравится разговор Здржинского. – И чулки, и рубашка, и под меня подтекло. Пойду искать приюта. Кажется, дождик полегче. – Ильин вышел, и Здржинский уехал.
