Шереди, Дьёрдь Юстиниан

Его Высокопреосвященство кардинал Дьёрдь Юстиниан Шереди Serédi Jusztinián György<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Кардинал-священник с титулом церкви Санти-Андреа-э-Грегорио-Маньо-аль-Челио.</td></tr>
Архиепископ Эстергома и примас Венгрии
30 ноября 1927 года — 29 марта 1945 года
Церковь:	Римско-католическая церковь
Предшественник:	Кардинал Янош Чернох
Преемник:	Кардинал Йожеф Миндсенти
Рождение:	23 апреля 1884(1884-04-23) Деаки, Австро-Венгрия
Смерть:	29 марта 1945(1945-03-29) (60 лет) Эстергом
Принятие священного сана:	14 июля 1908 года
Принятие монашества:	10 июля 1908 года
Епископская хиротония:	8 января 1928 года
Кардинал с:	19 декабря 1927 года
Награды:

Дьёрдь Юстиниа́н Ше́реди (венг. Serédi Jusztinián György; 23 апреля 1884, Деаки, Австро-Венгрия — 29 марта 1945, Эстергом, Венгрия) — венгерский кардинал, бенедиктинец. Архиепископ Эстергома и примас Венгрии с 30 ноября 1927 по 29 марта 1945. Кардинал-священник с 19 декабря 1927, с титулом церкви Санти-Андреа-э-Грегорио-Маньо-аль-Челио с 22 декабря 1927.

Биография

Дьёрдь Шереди родился 23 апреля 1884 года в деревне Деаки (венг. Deáki), Австро-Венгрия (современная деревня Дьяковце в Словакии, район Шаля).

6 августа 1901 года в возрасте 17 лет он вступил в новициат бенедиктинского ордена в крупнейшем венгерском монастыре Паннонхалма. 10 июля 1908 года он принёс монашеские обеты в Паннонхалме, а четырьмя днями позднее был рукоположен в священники, после чего продолжил служение в Паннонхалме уже в качестве бенедиктинского иеромонаха. Позднее был избран прокуратором (представителем) бенедиктинцев при Святом Престоле.

В 1927 году Папа Пий XI назначил Дьёрдя Шереди архиепископом Эстергома и примасом Венгрии. Хиротония состоялась 8 января 1928 года в Сикстинской капелле Ватикана, причём главным консекратором был сам папа Пий XI. 19 декабря 1927 года Шереди назначен кардиналом-священником с титулом Санти-Андреа-э-Грегорио-Маньо-аль-Челио.

В марте 1944 года опубликовал декларацию, осуждающую преследование и депортации евреев. В апреле ещё раз выразил протест против преследования евреев и попытался защитить хотя бы католиков еврейского происхождения, однако ему удалось добиться отмены депортации в лагеря только для священников и монашествующих. Деятельность Шереди и католиков Венгрии по защите евреев привела к аресту двух епископов, одним из которых был веспремский епископ Йожеф Миндсенти, преемник Шереди на посту архиепископа; а также многих священников. Сам архиепископ Шереди скончался 29 марта 1945 года.

Участник Конклава 1939 года.

Ссылки

• [catholic-hierarchy.org/bishop/bseredi.html Jusztinián Györg Cardinal Serédi, O.S.B.]
• [www.gcatholic.org/hierarchy/data/cardP11-2.htm#556 Кардинал Шереди на сайте gcatholic.org]

Отрывок, характеризующий Шереди, Дьёрдь Юстиниан

– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]