Кашира, Ежи

Юрий Кашира
Jerzy Kaszyra
Рождение	4 апреля 1904(1904-04-04) Росица,Верхнедвинский район, Витебская область,Белоруссия
Смерть	18 февраля 1943(1943-02-18) (38 лет) Росица,Верхнедвинский район, Витебская область,Белоруссия
Почитается	Католическая церковь
Беатифицирован	1999 год
В лике	блаженный
День памяти	12 июня
Подвижничество	мученическая смерть

Юрий (Ежи) Каши́ра (польск. Jerzy Kaszyra; 4.4.1904 г., Росица, Белоруссия — 18.2.1943 г.) — блаженный Римско-католической церкви, монах, священник, мученик. Входит в число 108 блаженных польских мучеников, беатифицированных римским папой Иоанном Павлом II во время его посещения Варшавы 13 июня 1999 года.

Биография

Родившись в православной семье с униатскими корнями, Юрий Кашира в 1922 году самостоятельно принял католичество. В 1924 году поступил в мужской монастырь конгрегации отцов мариан в Друе, где одновременно, пребывая в монастыре, окончил среднюю школу. 2.08.1929 года принёс вечные монашеские обеты и был послан в Рим для обучения богословию и философии. Вернувшись после окончания обучения в Белоруссию, был направлен монастырским начальством в семинарию в Вильно (Вильнюс), после окончания которой 20 июня 1935 года был рукоположен в священника. Служил воспитателем семинаристов, проводил уроки катехизации в гимназии города Друя.

В 1938 году польские власти запретили ему вместе с другими белорусскими марианами, как неблагонадёжным, исполнять пастырские обязанности в Западной Белоруссии и он был депортирован из Друи в глубь Польши в монастырь марианов в с. Рясна, где был настоятелем монастыря и местного прихода. В 1939 году был изгнан из монастыря советскими властями и долгое время, не имея постоянного места служения, странствовал по монастырям Белоруссии и Литвы. В 1942 году вернулся в Друю и присоединился к о. Антонию Лещевичу, который служил в с. Росица.

В феврале 1943 года в ходе проведения карательной антипартизанской операции «Зимнее волшебство» немецкие оккупационные власти обвинили жителей деревни Росица в сотрудничестве с партизанами, и 18 февраля 1943 года жители были согнаны в местный католический храм, настоятелем которого был Антоний Лещевич. Юрий Кашира и Антоний Лещевич не оставили своих прихожан и были сожжены вместе с ними. О трагедии в Росице рассказали монахини из женской конгрегации «Сёстры служительницы Иисуса в Евхаристии», помогавшие священникам их пастырской работе в приходе.

Прославление

13 июня 1999 года был беатифицирован римским папой Иоанном Павлом II вместе с другими польскими мучениками Второй мировой войны.

День памяти — 12 июня

Литература

Бронислав Чаплицкий, Ирина Осипова. Книга памяти. Мартиролог Католической Церкви в СССР., изд. Серебряные нити, М., 2000, стр.88, ISBN 5-89163-048-6

Ссылки

• [www.santiebeati.it/dettaglio/93069 Биография]  (итал.)

Отрывок, характеризующий Кашира, Ежи

Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.