Ермаков, Василий Петрович

Василий Петрович Ермаков
Место рождения:	Терюха, Могилёвская губерния, Российская империя, ныне Гомельский район Гомельской области,Белоруссия
Научная сфера:	математика, механика

Васи́лий Петро́вич Ермако́в (27 февраля (11 марта) 1845, Терюха, Могилёвская губерния — 16 марта 1922, Киев) — российский математик и механик, член-корреспондент Петербургской академии наук (1884), с 1899 года заслуженный профессор.

Биография

Родился 27 февраля (11 марта) 1845 года в селе Терюха Могилёвской губернии. Его отец, Пётр Иванович Ермаков, по происхождению крестьянин, сначала был писарем в имении Паскевича, а позже — учителем в местной церковно-приходской школе. Старший брат Михаил впоследствии работал врачом в Одессе, а младший Пётр преподавал математику в первой киевской гимназии, а затем в коллегии Павла Галагана.

Обучение начал в церковно-приходской школе у своего отца, затем обучался в гомельской и черниговской гимназиях. В 1864 году поступил в Киевский университет, получил звание действительного студента, а позже — степень кандидата за студенческую работу, посвященную кватернионам. Профессора Михаил Георгиевич Ващенко-Захарченко и Павел Эмилиевич Ромер обратились к руководству физико-математического факультета с просьбой оставить Ермакова на два года при университете для подготовки к профессорскому званию.

Основные труды и достижения

В 1870 г. открыл новый признак сходимости числовых рядов, превосходящий все прочие признаки своей чувствительностью. Эта работа опубликована в статьях: «Общая теория сходимости рядов» («Математический Сборник», 1870 г. и «Bullet. des sciences mathém. et astronom.», 2-me série, t. III), «Новый признак сходимости и расходимости бесконечных знакопеременных рядов» («Университетские Известия университета св. Владимира» за 1872 г.).

• 1871 Получил командировку за границу с ученой целью, в том же году напечатал «Общую теорию равновесия и колебания упругих тел» («Университетские Известия университета св. Владимира»)
• 1872 Статья «Ueber die Cylinderfunctionen», в V т. «Mathemat. Annalen»
• 1873 Диссертация «Общая теория интегрирования линейных дифференциальных уравнений высших порядков частными производными и проч.», которую защищал на степень магистра в 1874 г. в Санкт-Петербургском университете. В том же году избран в доценты Киевского университета.
• Степень доктора получил в 1877 г., за диссертацию «Интегрирование дифференциальных уравнений механики».

Преподавая в университете интегрирование дифференциальных уравнений и теорию вероятностей, напечатал в «Университетских Известиях» лекции по этим предметам в 1879, 1880 и 1881 гг. и также в 1881 г. «Теорию двойно-периодических функций».

В 1879 г. был избран экстраординарным, а впоследствии утверждён ординарным профессором. Дальнейшие труды его:

• «Замена переменных, как способ разыскания интегрирующего множителя» («Сообщ. харьковского математического общества», т. I, 1881)
• «Нелинейные дифференциальные уравнения с частными производными первого порядка со многими переменными и канонические уравнения» (лекции, «Университетские известия университета св. Владимира», 1884)
• «Теория векторов» (1887)
• «Линейные дифференциальные уравнения с частными производными 1-го порядка» («Сообщ. харьковского математического общества», т. I, 2-й серии, 1889)

• В 1884—86 гг. издавал «Журнал элементарной математики».
• 1889 — один из организаторов Киевского физико-математического общества.

• «Геодезические линии» («Математический Сборник», т. XV, 1890)
• «Определение силовой функции по данным интегралам» («Математический Сборник», т. XV, 1890)
• «Полная теория наибольших и наименьших величин функций с одной переменной» («Сообщ. харьковского математического общества», т. III, 1891)
• «Принцип наименьшего действия в связи с преобразованием дифференциальных выражений 2-го порядка» («Университетские Известия», 1891)
• «Вариационное исчисление в новом изложении» («Математический Сборник», т. XVI, 1891)
• «Разложение функции, имеющей две особенные точки в ряд» («Математический Сборник», XVI, 1892) и многие др.

К началу XX века — ординарный профессор Киевского университета по кафедре чистой математики и член-корреспондент Санкт-Петербургской академии наук (1884).

Среди учеников — Борис Букреев, Владимир Вельмин, Антоний-Бонифаций Пшеборский и др.

Источники

• Ермаков, Василий Петрович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [dic.academic.ru/dic.nsf/biograf2/5313 Большой Энциклопедический словарь] по:
  • Латышева К. Я.  О работах В. П. Ермакова по теории обыкновенных дифференциальных уравнений // Украинский математический журнал, 1955, т. 7, № 2;
  • Потапов В. С.  Работа В. П. Ермакова по векторной алгебре. Из истории математики // Учёные записки Сталинградского гос. пед. ин-та, 1953, № 3.
• [dic.academic.ru/dic.nsf/bse/86742/Ермаков Ермаков, Василий Петрович] — статья из Большой советской энциклопедии, по:
  • Историко-математические исследования, в. 9, М., 1956. — С. 667—722.
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-50433.ln-ru Профиль Василия Петровича Ермакова] на официальном сайте РАН
• В. А. Добровольский. Василий Петрович Ермаков (1845—1922). — М.: Наука, 1981

Отрывок, характеризующий Ермаков, Василий Петрович

Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.