Ерошкин, Валентин Кириллович

Валентин Кириллович Ерошкин
Дата рождения	13 февраля 1925(1925-02-13)
Место рождения	село Озинки, Пугачёвский уезд, Самарская губерния, РСФСР, СССР
Дата смерти	12 мая 1997(1997-05-12) (72 года)
Место смерти	город Балаково, Саратовская область, Россия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1941—1961
Звание
Часть	100-й стрелковый полк 35-й гвардейской стрелковой дивизии
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Валентин Кириллович Ерошкин (13 февраля 1925—1997) — участник Великой Отечественной войны, сапёр-разведчик 100-го гвардейского стрелкового полка 35-й гвардейской стрелковой дивизии (8-я гвардейская армия, 1-й Белорусский фронт), Герой Советского Союза (1945), гвардии старший сержант.

Биография

Родился 13 февраля 1925 года в деревне Озинки (ныне — Духовницкого района Саратовской области) в семье служащего. Русский. После окончания восьмилетки работал трактористом в зерносовхозе.

В Красной армии с июля 1941 года. Доброволец. Сражался на Западном, Сталинградском, Юго-Западном, 3-м Украинском и 1-м Белорусском фронтах. Принимал участие в оборонительных боях под Смоленском, в Сталинградской битве, освобождении Украины и Польши.

Звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали Золотая Звезда присвоено 24 марта 1945 года за отвагу и мужество, проявленные при форсировании Вислы и удержании плацдарма на левом берегу реки.

В 5 часов утра 1 августа 1944 года Ерошкин по приказу командира полка майора Воинкова А. М. на своей лодке перевёз на западный берег Вислы первый десант. Под сильным огнём врага отважный сапёр продолжал переброску бойцов через реку. Во время четвёртого рейса рядом с лодкой Ерошкина разорвалась авиабомба. Лодка была уничтожена. Контуженный Ерошкин сумел выплыть, добраться до берега и через некоторое время продолжил переброску бойцов на новой лодке.

24 июня 1945 года В. К. Ерошкин участвовал в Параде Победы. До 1961 г. — в Советской армии.

Участвовал в Тоцких войсковых учениях с реальным применением ядерного оружия 14 сентября 1954 года. Разведывательная рота под командованием В. К. Ерошкина первой вошла в эпицентр ядерного взрыва.

Майор в отставке. Почётный гражданин города Балаково Саратовской области.

Награды и звания

• Медаль «За оборону Сталинграда». Указ Президиума Верховного Совета СССР от 22 декабря 1942 года.
• Медаль «За отвагу» (15.4.1944)
• Медаль «За отвагу» (27.5.1944)
• Орден Славы III степени (11.2.1945)
• Звание Герой Советского Союза. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года:
  • Орден Ленина,
  • Медаль «Золотая Звезда» № 6662.
• Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.». Указ Президиума Верховного Совета СССР от 9 мая 1945 года.
• Медаль «За взятие Берлина». Указ Президиума Верховного Совета СССР от 9 июня 1945 года.
• Медаль «За освобождение Варшавы». Указ Президиума Верховного Совета СССР от 9 июня 1945 года.
• Медаль «За боевые заслуги». Указ Президиума Верховного Совета СССР от 1951 года.
• Орден Красной Звезды. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 1956 года.
• Орден Отечественной войны I степени (6.4.1985)

Память

• Мемориальная доска в память о Ерошкине установлена Российским военно-историческим обществом на здании Солянской семилетней школы, где он учился.

Литература

• Афанасьев Н. И. От Волги до Шпрее: Боевой путь 35-й гвардейской стрелковой Лозовской Краснознаменной дивизии. — М.: Воениздат, 1982. — 254 с.
• Варенников В. И. [militera.lib.ru/memo/russian/varennikov_vi/04.html Парад Победы]. — М.: Вагриус, 2005. — 544 с.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=64 Ерошкин, Валентин Кириллович]. Сайт «Герои Страны».

• [militera.lib.ru/memo/russian/varennikov_vi/index.html Варенников В. И.]

Отрывок, характеризующий Ерошкин, Валентин Кириллович

Пьер втайне своей души соглашался с управляющим в том, что трудно было представить себе людей, более счастливых, и что Бог знает, что ожидало их на воле; но Пьер, хотя и неохотно, настаивал на том, что он считал справедливым. Управляющий обещал употребить все силы для исполнения воли графа, ясно понимая, что граф никогда не будет в состоянии поверить его не только в том, употреблены ли все меры для продажи лесов и имений, для выкупа из Совета, но и никогда вероятно не спросит и не узнает о том, как построенные здания стоят пустыми и крестьяне продолжают давать работой и деньгами всё то, что они дают у других, т. е. всё, что они могут давать.


В самом счастливом состоянии духа возвращаясь из своего южного путешествия, Пьер исполнил свое давнишнее намерение заехать к своему другу Болконскому, которого он не видал два года.
Богучарово лежало в некрасивой, плоской местности, покрытой полями и срубленными и несрубленными еловыми и березовыми лесами. Барский двор находился на конце прямой, по большой дороге расположенной деревни, за вновь вырытым, полно налитым прудом, с необросшими еще травой берегами, в середине молодого леса, между которым стояло несколько больших сосен.
Барский двор состоял из гумна, надворных построек, конюшень, бани, флигеля и большого каменного дома с полукруглым фронтоном, который еще строился. Вокруг дома был рассажен молодой сад. Ограды и ворота были прочные и новые; под навесом стояли две пожарные трубы и бочка, выкрашенная зеленой краской; дороги были прямые, мосты были крепкие с перилами. На всем лежал отпечаток аккуратности и хозяйственности. Встретившиеся дворовые, на вопрос, где живет князь, указали на небольшой, новый флигелек, стоящий у самого края пруда. Старый дядька князя Андрея, Антон, высадил Пьера из коляски, сказал, что князь дома, и проводил его в чистую, маленькую прихожую.
Пьера поразила скромность маленького, хотя и чистенького домика после тех блестящих условий, в которых последний раз он видел своего друга в Петербурге. Он поспешно вошел в пахнущую еще сосной, не отштукатуренную, маленькую залу и хотел итти дальше, но Антон на цыпочках пробежал вперед и постучался в дверь.
– Ну, что там? – послышался резкий, неприятный голос.
– Гость, – отвечал Антон.
– Проси подождать, – и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему, нахмуренным и постаревшим, князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко смотрел на него.
– Вот не ждал, очень рад, – сказал князь Андрей. Пьер ничего не говорил; он удивленно, не спуская глаз, смотрел на своего друга. Его поразила происшедшая перемена в князе Андрее. Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и веселого блеска. Не то, что похудел, побледнел, возмужал его друг; но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чем то одном, поражали и отчуждали Пьера, пока он не привык к ним.
При свидании после долгой разлуки, как это всегда бывает, разговор долго не мог остановиться; они спрашивали и отвечали коротко о таких вещах, о которых они сами знали, что надо было говорить долго. Наконец разговор стал понемногу останавливаться на прежде отрывочно сказанном, на вопросах о прошедшей жизни, о планах на будущее, о путешествии Пьера, о его занятиях, о войне и т. д. Та сосредоточенность и убитость, которую заметил Пьер во взгляде князя Андрея, теперь выражалась еще сильнее в улыбке, с которою он слушал Пьера, в особенности тогда, когда Пьер говорил с одушевлением радости о прошедшем или будущем. Как будто князь Андрей и желал бы, но не мог принимать участия в том, что он говорил. Пьер начинал чувствовать, что перед князем Андреем восторженность, мечты, надежды на счастие и на добро не приличны. Ему совестно было высказывать все свои новые, масонские мысли, в особенности подновленные и возбужденные в нем его последним путешествием. Он сдерживал себя, боялся быть наивным; вместе с тем ему неудержимо хотелось поскорей показать своему другу, что он был теперь совсем другой, лучший Пьер, чем тот, который был в Петербурге.
– Я не могу вам сказать, как много я пережил за это время. Я сам бы не узнал себя.
– Да, много, много мы изменились с тех пор, – сказал князь Андрей.
– Ну а вы? – спрашивал Пьер, – какие ваши планы?
– Планы? – иронически повторил князь Андрей. – Мои планы? – повторил он, как бы удивляясь значению такого слова. – Да вот видишь, строюсь, хочу к будущему году переехать совсем…
Пьер молча, пристально вглядывался в состаревшееся лицо (князя) Андрея.
– Нет, я спрашиваю, – сказал Пьер, – но князь Андрей перебил его:
– Да что про меня говорить…. расскажи же, расскажи про свое путешествие, про всё, что ты там наделал в своих именьях?
Пьер стал рассказывать о том, что он сделал в своих имениях, стараясь как можно более скрыть свое участие в улучшениях, сделанных им. Князь Андрей несколько раз подсказывал Пьеру вперед то, что он рассказывал, как будто всё то, что сделал Пьер, была давно известная история, и слушал не только не с интересом, но даже как будто стыдясь за то, что рассказывал Пьер.
Пьеру стало неловко и даже тяжело в обществе своего друга. Он замолчал.
– А вот что, душа моя, – сказал князь Андрей, которому очевидно было тоже тяжело и стеснительно с гостем, – я здесь на биваках, и приехал только посмотреть. Я нынче еду опять к сестре. Я тебя познакомлю с ними. Да ты, кажется, знаком, – сказал он, очевидно занимая гостя, с которым он не чувствовал теперь ничего общего. – Мы поедем после обеда. А теперь хочешь посмотреть мою усадьбу? – Они вышли и проходили до обеда, разговаривая о политических новостях и общих знакомых, как люди мало близкие друг к другу. С некоторым оживлением и интересом князь Андрей говорил только об устраиваемой им новой усадьбе и постройке, но и тут в середине разговора, на подмостках, когда князь Андрей описывал Пьеру будущее расположение дома, он вдруг остановился. – Впрочем тут нет ничего интересного, пойдем обедать и поедем. – За обедом зашел разговор о женитьбе Пьера.
– Я очень удивился, когда услышал об этом, – сказал князь Андрей.
Пьер покраснел так же, как он краснел всегда при этом, и торопливо сказал:
– Я вам расскажу когда нибудь, как это всё случилось. Но вы знаете, что всё это кончено и навсегда.
– Навсегда? – сказал князь Андрей. – Навсегда ничего не бывает.
– Но вы знаете, как это всё кончилось? Слышали про дуэль?
– Да, ты прошел и через это.
– Одно, за что я благодарю Бога, это за то, что я не убил этого человека, – сказал Пьер.
– Отчего же? – сказал князь Андрей. – Убить злую собаку даже очень хорошо.
– Нет, убить человека не хорошо, несправедливо…
– Отчего же несправедливо? – повторил князь Андрей; то, что справедливо и несправедливо – не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.