Воинков, Александр Михайлович

Александр Михайлович Воинков
Дата рождения	3 марта 1921(1921-03-03)
Место рождения	деревня Нижняя Утятка, Черемуховская волость, Курганский уезд, Челябинская губерния, РСФСР (ныне в черте города Кургана, Курганская область)
Дата смерти	20 апреля 1945(1945-04-20) (24 года)
Место смерти	населённый пункт Вальдзиверсдорф, Гау Марка Бранденбург, Великогерманиская империя
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1939 — 1945
Звание	Гвардии
Командовал	100-й гвардейский стрелковый полк
Сражения/войны	Великая Отечественная война: 1941: Битва за Москву 1943: Харьковская операция 1943: Форсирование Днепра 1943: Никопольская операция 1944: Одесская наступательная операция 1944: Белорусская наступательная операция 1945: Висло-Одерская операция 1945: Берлинская наступательная операция
Награды и премии

Александр Михайлович Воинков (03.03.1921, Нижняя Утятка, ныне в черте г. Кургана, Россия — 20.04.1945, Вальдзиверсдорф, ныне земля Бранденбург, Германия) — советский военачальник. Командир 100-го гвардейского стрелкового полка 35-й гвардейской стрелковой дивизии. Гвардии подполковник.

Биография

Ранние годы

Александр Воинков родился 3 марта 1921 года в деревне Нижняя Утятка Курганского уезда Челябинской губернии (ныне в черте города Кургана, Курганская область), в семье крестьянина. Отец до и после революции занимался земледелием.

В 1929 году поступил в школу, окончил семь классов. С 1936 по 1939 год учился в Курганском железнодорожном техникуме, по специальности дежурный по станции.

После окончания техникума, 7 сентября 1939 года он был призван (место призыва: Курганский РВК, Челябинская обл., Курганский р-н) в ряды Красной Армии. С 1939 по 1941 год учился в Тюменском пехотном училище, по окончании ему было присвоено воинское звание «лейтенант». Был направлен для дальнейшего прохождения службы в г. Пенза, в 90-й запасной стрелковый полк на должность командира стрелковой роты.

В годы Великой Отечественной войны

Боевое крещение принял 5 декабря 1941 года под Москвой в составе лыжного батальона 10-й армии в должности командира роты. К началу декабря 1941 г. армия, находившаяся в резерве Ставки ВГК, была сосредоточена юго-западнее Рязани и 1 декабря включена в состав Западного фронта. В ходе Московской наступательной операции (5 декабря 1941 г. — 20 апреля 1942 г.) 6 декабря армия начала контрнаступление из района сосредоточения. К утру следующего дня её войска освободили города Серебряные Пруды и Михайлов. В дальнейшем, в ходе Тульской наступательной операции (6-16 декабря 1941 г.), войска армии во взаимодействии с войсками 50-й армии, 1-го гвардейского кавалерийского корпуса Западного и 3-й армией Юго-Западного фронтов нанесли поражение 2-й танковой армии противника восточнее и юго-восточнее Тулы. К началу января 1942 г. войска армии с боями продвинулись на глубину 250 км, освободили Сталиногорск (Новомосковск) (11 декабря), Епифань и ряд других населенных пунктов. Продолжая наступление, войска армии к 10 января 1942 г. вышли на рубеж Киров — Людиново — Жиздра, где до конца месяца отражали сильные контрудары противника. 23 февраля 1942 года Александр Михайлович был тяжело ранен и направлен на лечение в г. Рязань. После излечения в госпитале, он был направлен на Западный фронт (Великая Отечественная война) в 322-ю стрелковую дивизию 16-й армии генерал-лейтенанта Баграмяна И. Х. 322-я стрелковая дивизия 16-й армии в начале августа 1942 г. имела задачу оборонять полосу по фронту до 14 км и глубиной до 8 км на восточном берегу р. Рессета (юго-восточнее станции Думиничи Калужской области). За участие в этих боях лейтенант Воинков награждён первой боевой наградой – орденом Красного Знамени.

Хорошо руководил боем роты, отбил до шести атак противника, где был ранен, и не покидая поле боя, четыре раза водил роту в контратаку, уничтожил до 300 немцев. После второго ранения выбыл из строя и находится на излечении.

— номер записи в базе данных: 10062268

После излечения в госпитале Александра Михайловича направляют в Свердловск, где с 20 октября по 24 декабря 1942 года он - слушатель курсов «Выстрел». По результатам обучения вывод комиссии: «Подготовлен к должности командира пулеметного батальона.»

С 1943 года член ВКП(б).

С февраля 1943 года – пом. начальника отделения отдела кадров Юго-Западного Фронта. Казалось бы, «теплое место», но он опять просится в окопы. Как следует из документов, «по личной просьбе» был направлен на передовую, в 101-й гвардейский стрелковый полк 35 гвардейской Краснознаменной стрелковой дивизии на должность заместителя командира полка по строевой части. Дивизия была сформирована в августе 1942 года в Московской области на базе 8-го воздушно-десантного корпуса, как 35-я гвардейская стрелковая дивизия. Участвовала в Сталинградской битве, наступлении на донбасском направлении (январь - февраль 1943), в Харьковской оборонительной операции, освобождении Левобережной и Правобережной Украины, Люблин-Брестской, Варшавско-Познанской и Берлинской наступательных операциях. За боевые заслуги удостоена почётного наименования "Лозовская" (сентябрь 1943), награждена орденами Красного Знамени, Суворова 2-й степени, Богдана Хмельницкого 2-й степени; тысячи её воинов награждены орденами и медалями, 21 удостоен звания Героя Советского Союза. В то время более месяца части дивизии вели активные оборонительные бои, сковывая силы противника на Харьковском направлении, лишая его возможности переброски своих частей в район Курска. С сентября 1943 года Воинкова Александра Михайловича назначают командиром 100-го гвардейского стрелкового полка. Из воспоминаний Героя Советского Союза разведчика 100-го гв. сп Ерошкина Валентина Кирилловича: «Какой это был человек, Воинков! Красивый - ну просто орел! Было ему в то время двадцать два, а он уже считался настоящим мастером разведки. Говорили о какой-то необыкновенной удачливости капитана (вскоре он стал майором), но Ерошкин, которому не раз приходилось действовать с Воинковым, хорошо знал секрет этой удачливости: командир отряда был отважен, ловок, умел перехитрить противника.» В сентябре 1943-го гвардии капитана Воинкова А.М. награждают орденом Красной Звезды.

15.09.1943 противник, сосредоточив свои силы на западной окраине г. Лозовая, оказывал упорное огневое сопротивление, приостановив дальнейшее продвижение вперед наших частей. Товарищ Воинков благодаря умелому командованию полком, проявленной при этом исключительной смелости сам лично повел в атаку свои боевые части. 26.09.1943 временно командуя 101 гв СП своевременно, без потерь обеспечил форсирование реки Днепр.

— номер записи в базе данных: 17768637

Из наградного листа видно, что 26 сентября 1943 г. Воинков А.М. временно командовал 101-м гвардейским стрелковым полком. Вообще, командиров во время тяжелейших боев в районе г. Лозовая буквально «тасовали как колоду карт» - их просто не хватало. Противник старался любой ценой обезглавить наступавшие части нашей армии, сбить атакующий порыв. Немецкое командование придавало исключительное значение этому крупному железнодорожному узлу, который находился на магистрали, соединяющее два крупных промышленных района – Донбасского и Харьковского. Город и железнодорожная станция Лозовая являлась местом расквартирования многих армейских учреждений противника. Железнодорожная станция связывала фронт и тыл немецкой армии. Ратные дела дивизии также не остались незамеченными, и 23 сентября 1943 года вышел приказ Верховного Главнокомандующего Иосифа Сталина о том, чтобы в ознаменование достигнутых успехов добавить к наименованию «35-я гвардейская Краснознаменная стрелковая дивизия» почетное наименование «Лозовская». В боях за освобождение Украины гвардии майор Воинков А.М. был удостоен ордена Богдана Хмельницкого 2-й степени

В боях от реки Северский Донец до реки Днепр, за овладение плацдармом на правом берегу Днепра и дальнейшего наступления до рубежа Зеленый Гай, Вишневый, товарищ Воинков умело организовывал бой и руководил им от начала до конца.

В боях за овладением Садовый и Каменный организовывал бой и сам водил полк в атаку, нанеся при этом большие потери противнику. В боях за овладение Вишневый 26.10.1943 года товарищ Воинков был сильно контужен, но, несмотря на это, не бросил поля боя и продолжал командовать полком.

— номер записи в базе данных: 20213385

Под его руководством 100-й гвардейский стрелковый полк участвовал в Никопольско-Криворожской и Березнеговато-Снигиревской наступательных операциях, в освобождении Одессы, в боях на Днестровском плацдарме, так же участвовал в боях на польской земле. Он прошел испытание на Мангушевском плацдарме и в Висло-Одерской операции. В одном из документов ЦАМО была найдена, такая запись: «ВОИНКОВ Александр Михайлович 1921 г. рождения… Награждён орденами: «Красное Знамя», ………, за форсирование р. Висла, исключительное упорство и геройство, - проявленные в боях за овладение плацдармом – ВОИНКОВ представлен к званию Героя Советского Союза». Документ подписан командующим войсками 8-й гвардейской армии гв. генерал-полковником В.Чуйковым и членом военного совета армии гв. генерал-майором А.Прониным. Данное представление осталось не реализованным. 100-й гвардейский стрелковый полк под командованием Воинкова А.М. за освобождение Гневен (Гнезно)(освобожден 22 января 1945 г. войсками 1 БФ в ходе Варшавско-Познанской операции) получил наименование «Гнезнинский» Из архивных документов, а также книг полковника юстиции Афанасьева Н.И., генерала Варенникова В.И., очевиден тот факт, что Александру Михайловичу приходилось решать непростые задачи… Ведь одно дело – ставить задачи, а другое – их выполнять. И как видно из биографии, 24-летний гвардии подполковник Воинков сражался против опытных, профессионально подготовленных генералов Вермахта, которые провели не одну военную компанию, и уже смогли подмять под себя всю Европу. Повторное представление Воинкова А.М. к высокому Званию Героя Советского Союза было написано 4.02.1945 комдивом Смолиным за успешное форсирование реки Варта, прорыв обороны противника на германской государственной границе в районе Либух. Но и в этом случае, Александр Михайлович был награждён орденом Красного Знамени. Впереди оставались бои за Одер и Берлинская операция.

За время службы гвардии подполковник Воинков Александр Михайлович участвовал в форсировании 8 рек от Северского Донца, прорыве обороны неприятеля на Западном берегу Вислы, до наступательных боев за Одер, форсировании и расширении плацдарма на левом берегу Одера и овладении штурмом крепости на острове восточнее пригорода Китц. Под его непосредственным руководством были созданы и подготовлены к операции штурмовые группы, организованы переправы и взаимодействие всех родов войск. Впоследствии он был удостоен ордена Красного Знамени и ордена Отечественной войны 1 степени. Последний он получить не успел – его передали на хранение семье только лишь в январе 2008 года.

Из воспоминаний Героя Советского Союза, Главнокомандующего Сухопутными войсками — заместителя министра обороны СССР Варенникова Валентина Ивановича:

«Вот с такими наивными мыслями я продолжал войну во имя того, чтобы на земле вообще никогда больше не было войн. А на следующий день нам сообщили: немецкий снайпер выстрелом в голову убил любимца нашей дивизии командира 100-го гвардейского стрелкового полка гвардии подполковника Александра Михайловича Воинкова. Это была тяжелейшая утрата. Мне просто не верилось, что он погиб. Ведь с ним вместе довелось воевать в 43-м, весь 44-й и часть 45-го годов. Такой тяжелый путь был позади! Такие жестокие бои и дикие «переплеты», в которые мы попадали. Но все прошли и перенесли, и вот теперь, когда осталось всего несколько дней до Победы, — вдруг... смерть. И тогда, и сейчас я уверен в том, что только отсутствие рядом с ним надежного друга, к которому он прислушивался, привело его к гибели. Нет, рядом с ним надежный боевой друг был — старший лейтенант Николай Королев, его адъютант. Не раз он в буквальном смысле слова спасал своего командира. Но Александр Михайлович частенько не прислушивался к нему, и тогда уже приходилось подключаться мне. Мы, так сказать, двойной тягой влияли на командира и частенько отговаривали его от ненужных опрометчивых шагов, которые могли привести к беде. Особенно он горячился во время контратак противника, или когда мы не могли продвинуться ни на метр, а надо было наступать. Конечно, каждый раз, анализируя ситуацию, мы, хоть и затрачивали на это время, все же находили причину и ключ к решению проблемы. И он всегда был благодарен нам. У нас уже утвердился «наш» метод организации и ведения боя, «наш» метод взаимного общения и взаимоотношений. Это создавало, так сказать, свой микроклимат, нашу дружную фронтовую семью, где каждый понимал друг друга с одного взгляда».

— Варенников В.И.

Последний бой

Гвардии подполковник Воинков Александр Михайлович погиб на подступах к Берлину. [f3.s.qip.ru/SNS8Htj7.gif Боевое донесения № 118 на 15:00 от 21.04.1945.]. [www.webcitation.org/6GrR7XYmB Архивировано из первоисточника 24 мая 2013].

В 19:00 20 апреля 1945 года геройски погиб в боевых порядках подразделений командир полка гвардии подполковник ВОИНКОВ в районе мельницы с. Вальт-Зиферсдорф. В честь погибшего любимого всеми бойцами и офицерами командира полка в 19:30 был дан, со всех видов оружия, салют по району господского двора Вальт-Зиферсдорф, и штурмом овладели им.

— Боевое донесения № 118 на 15:00 от 21.04.1945

Место захоронения

В соответствии с Именным списком безвозвратных потерь офицерского состава 35 гвардейской стрелковой дивизии гвардии подполковник Воинков А.М. первоначально был захоронен в н.п. Запциг (Säpzig) Германия. Запциг ныне находится на территории Республики Польша и носит название Жабице (польск. Żabice (województwo lubuskie)), входит в состав гмины Гужица, Слубицкий повят, Любушское воеводство. [f3.s.qip.ru/SNS8HthH.gif В настоящее время в н.п. Жабице воинских захоронений нет.] Документально подтвержденных архивных данных о перезахоронении праха подполковника Воинкова А.М. польская сторона представить не может.

В настоящее время фактическое нахождение праха гвардии подполковника Воинкова А.М. неизвестно..

Награды

• Два ордена Красного Знамени , 1 января 1942, 17 февраля 1945
• Орден Красной Звезды , 24 октября 1943
• Орден Богдана Хмельницкого II степени , 22 февраля 1944
• Орден Отечественной войны I степени , 7 мая 1945. (Орден вручен внуку А.М. Воинкова в 2008 году).

Память

• Имеется следующая запись на пилоне Мемориала павшим советским воинам в Тиргартене: «Герой Советского Союза гв. полковник Войнов А. М., 1921‑20.04.45.»

Литература

• Афанасьев Н. И. От Волги до Шпрее: Боевой путь 35-й гвардейской стрелковой Лозовской Краснознаменной дивизии. М., Воениздат, 1982. 254 стр.
• [militera.lib.ru/memo/russian/varennikov_vi/04.html Варенников В. И. Парад Победы.] М., Вагриус, 2005. 544 стр.
• [militera.lib.ru/prose/foreign/przymanowski_j01/index.html Пшимановский Януш Студзянки] М., Воениздат, 1969. 384 стр.
• [www.vrazvedka.ru/artwork/156-volf.html?showall=1 Вольф А. Я. Пройти через огонь] Документальные повести о военных разведчиках. Саратов Приволж. кн. изд-во, 1983. 296 стр.
• [www.mysteriouscountry.ru/wiki/index.php/%D0%92%D0%B0%D1%80%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%B2_%D0%92%D0%B0%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D1%82%D0%B8%D0%BD_%D0%98%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87/%D0%9D%D0%B5%D0%BF%D0%BE%D0%B2%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D0%BC%D0%BE%D0%B5/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_1/%D0%A7%D0%B0%D1%81%D1%82%D1%8C_2/%D0%93%D0%BB%D0%B0%D0%B2%D0%B0_5 Варенников Валентин Иванович/Неповторимое/Книга 1/Часть 2/Глава 5 ]
• Известия

Ссылки

• [militera.lib.ru/memo/russian/varennikov_vi/index.html Варенников В.И.]
• [militera.lib.ru/prose/foreign/przymanowski_j01/index.html Пшимановский Януш]
• [www.vrazvedka.ru/artwork/156-volf.html?showall=1 Вольф А. Я.]
• [nazadvgsvg.ru/viewtopic.php?id=1018&p=4 Памятник-Мемориал в Тиргартене]
• [peopleandwar.ru/forum/viewtopic.php?f=352&t=6262 Żabice Жабице Поиск кладбища ВОИНКОВ]
• [www.1tv.ru/news/world/232536 Спустя 68 лет после Победы невыясненными остаются сотни имен погибших в войне]

См. также

• [mogilanechaeva.ucoz.com/publ/dokumenty_centralnogo_arkhiva_ministerstva_oborony_rf/zhurnal_boevykh_donesenij/3-1-0-24 Журналы боевых действий]

Отрывок, характеризующий Воинков, Александр Михайлович

Гостиная Анны Павловны начала понемногу наполняться. Приехала высшая знать Петербурга, люди самые разнородные по возрастам и характерам, но одинаковые по обществу, в каком все жили; приехала дочь князя Василия, красавица Элен, заехавшая за отцом, чтобы с ним вместе ехать на праздник посланника. Она была в шифре и бальном платье. Приехала и известная, как la femme la plus seduisante de Petersbourg [самая обворожительная женщина в Петербурге,], молодая, маленькая княгиня Болконская, прошлую зиму вышедшая замуж и теперь не выезжавшая в большой свет по причине своей беременности, но ездившая еще на небольшие вечера. Приехал князь Ипполит, сын князя Василия, с Мортемаром, которого он представил; приехал и аббат Морио и многие другие.
– Вы не видали еще? или: – вы не знакомы с ma tante [с моей тетушкой]? – говорила Анна Павловна приезжавшим гостям и весьма серьезно подводила их к маленькой старушке в высоких бантах, выплывшей из другой комнаты, как скоро стали приезжать гости, называла их по имени, медленно переводя глаза с гостя на ma tante [тетушку], и потом отходила.
Все гости совершали обряд приветствования никому неизвестной, никому неинтересной и ненужной тетушки. Анна Павловна с грустным, торжественным участием следила за их приветствиями, молчаливо одобряя их. Ma tante каждому говорила в одних и тех же выражениях о его здоровье, о своем здоровье и о здоровье ее величества, которое нынче было, слава Богу, лучше. Все подходившие, из приличия не выказывая поспешности, с чувством облегчения исполненной тяжелой обязанности отходили от старушки, чтобы уж весь вечер ни разу не подойти к ней.
Молодая княгиня Болконская приехала с работой в шитом золотом бархатном мешке. Ее хорошенькая, с чуть черневшимися усиками верхняя губка была коротка по зубам, но тем милее она открывалась и тем еще милее вытягивалась иногда и опускалась на нижнюю. Как это всегда бывает у вполне привлекательных женщин, недостаток ее – короткость губы и полуоткрытый рот – казались ее особенною, собственно ее красотой. Всем было весело смотреть на эту, полную здоровья и живости, хорошенькую будущую мать, так легко переносившую свое положение. Старикам и скучающим, мрачным молодым людям, смотревшим на нее, казалось, что они сами делаются похожи на нее, побыв и поговорив несколько времени с ней. Кто говорил с ней и видел при каждом слове ее светлую улыбочку и блестящие белые зубы, которые виднелись беспрестанно, тот думал, что он особенно нынче любезен. И это думал каждый.
Маленькая княгиня, переваливаясь, маленькими быстрыми шажками обошла стол с рабочею сумочкою на руке и, весело оправляя платье, села на диван, около серебряного самовара, как будто всё, что она ни делала, было part de plaisir [развлечением] для нее и для всех ее окружавших.
– J'ai apporte mon ouvrage [Я захватила работу], – сказала она, развертывая свой ридикюль и обращаясь ко всем вместе.
– Смотрите, Annette, ne me jouez pas un mauvais tour, – обратилась она к хозяйке. – Vous m'avez ecrit, que c'etait une toute petite soiree; voyez, comme je suis attifee. [Не сыграйте со мной дурной шутки; вы мне писали, что у вас совсем маленький вечер. Видите, как я одета дурно.]
И она развела руками, чтобы показать свое, в кружевах, серенькое изящное платье, немного ниже грудей опоясанное широкою лентой.
– Soyez tranquille, Lise, vous serez toujours la plus jolie [Будьте спокойны, вы всё будете лучше всех], – отвечала Анна Павловна.
– Vous savez, mon mari m'abandonne, – продолжала она тем же тоном, обращаясь к генералу, – il va se faire tuer. Dites moi, pourquoi cette vilaine guerre, [Вы знаете, мой муж покидает меня. Идет на смерть. Скажите, зачем эта гадкая война,] – сказала она князю Василию и, не дожидаясь ответа, обратилась к дочери князя Василия, к красивой Элен.
– Quelle delicieuse personne, que cette petite princesse! [Что за прелестная особа эта маленькая княгиня!] – сказал князь Василий тихо Анне Павловне.
Вскоре после маленькой княгини вошел массивный, толстый молодой человек с стриженою головой, в очках, светлых панталонах по тогдашней моде, с высоким жабо и в коричневом фраке. Этот толстый молодой человек был незаконный сын знаменитого Екатерининского вельможи, графа Безухого, умиравшего теперь в Москве. Он нигде не служил еще, только что приехал из за границы, где он воспитывался, и был в первый раз в обществе. Анна Павловна приветствовала его поклоном, относящимся к людям самой низшей иерархии в ее салоне. Но, несмотря на это низшее по своему сорту приветствие, при виде вошедшего Пьера в лице Анны Павловны изобразилось беспокойство и страх, подобный тому, который выражается при виде чего нибудь слишком огромного и несвойственного месту. Хотя, действительно, Пьер был несколько больше других мужчин в комнате, но этот страх мог относиться только к тому умному и вместе робкому, наблюдательному и естественному взгляду, отличавшему его от всех в этой гостиной.
– C'est bien aimable a vous, monsieur Pierre , d'etre venu voir une pauvre malade, [Очень любезно с вашей стороны, Пьер, что вы пришли навестить бедную больную,] – сказала ему Анна Павловна, испуганно переглядываясь с тетушкой, к которой она подводила его. Пьер пробурлил что то непонятное и продолжал отыскивать что то глазами. Он радостно, весело улыбнулся, кланяясь маленькой княгине, как близкой знакомой, и подошел к тетушке. Страх Анны Павловны был не напрасен, потому что Пьер, не дослушав речи тетушки о здоровье ее величества, отошел от нее. Анна Павловна испуганно остановила его словами:
– Вы не знаете аббата Морио? он очень интересный человек… – сказала она.
– Да, я слышал про его план вечного мира, и это очень интересно, но едва ли возможно…
– Вы думаете?… – сказала Анна Павловна, чтобы сказать что нибудь и вновь обратиться к своим занятиям хозяйки дома, но Пьер сделал обратную неучтивость. Прежде он, не дослушав слов собеседницы, ушел; теперь он остановил своим разговором собеседницу, которой нужно было от него уйти. Он, нагнув голову и расставив большие ноги, стал доказывать Анне Павловне, почему он полагал, что план аббата был химера.
– Мы после поговорим, – сказала Анна Павловна, улыбаясь.
И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину. Но среди этих забот всё виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат. Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он всё боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он всё ждал чего нибудь особенно умного. Наконец, он подошел к Морио. Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди.


Вечер Анны Павловны был пущен. Веретена с разных сторон равномерно и не умолкая шумели. Кроме ma tante, около которой сидела только одна пожилая дама с исплаканным, худым лицом, несколько чужая в этом блестящем обществе, общество разбилось на три кружка. В одном, более мужском, центром был аббат; в другом, молодом, красавица княжна Элен, дочь князя Василия, и хорошенькая, румяная, слишком полная по своей молодости, маленькая княгиня Болконская. В третьем Мортемар и Анна Павловна.
Виконт был миловидный, с мягкими чертами и приемами, молодой человек, очевидно считавший себя знаменитостью, но, по благовоспитанности, скромно предоставлявший пользоваться собой тому обществу, в котором он находился. Анна Павловна, очевидно, угощала им своих гостей. Как хороший метрд`отель подает как нечто сверхъестественно прекрасное тот кусок говядины, который есть не захочется, если увидать его в грязной кухне, так в нынешний вечер Анна Павловна сервировала своим гостям сначала виконта, потом аббата, как что то сверхъестественно утонченное. В кружке Мортемара заговорили тотчас об убиении герцога Энгиенского. Виконт сказал, что герцог Энгиенский погиб от своего великодушия, и что были особенные причины озлобления Бонапарта.
– Ah! voyons. Contez nous cela, vicomte, [Расскажите нам это, виконт,] – сказала Анна Павловна, с радостью чувствуя, как чем то a la Louis XV [в стиле Людовика XV] отзывалась эта фраза, – contez nous cela, vicomte.
Виконт поклонился в знак покорности и учтиво улыбнулся. Анна Павловна сделала круг около виконта и пригласила всех слушать его рассказ.
– Le vicomte a ete personnellement connu de monseigneur, [Виконт был лично знаком с герцогом,] – шепнула Анна Павловна одному. – Le vicomte est un parfait conteur [Bиконт удивительный мастер рассказывать], – проговорила она другому. – Comme on voit l'homme de la bonne compagnie [Как сейчас виден человек хорошего общества], – сказала она третьему; и виконт был подан обществу в самом изящном и выгодном для него свете, как ростбиф на горячем блюде, посыпанный зеленью.
Виконт хотел уже начать свой рассказ и тонко улыбнулся.
– Переходите сюда, chere Helene, [милая Элен,] – сказала Анна Павловна красавице княжне, которая сидела поодаль, составляя центр другого кружка.
Княжна Элен улыбалась; она поднялась с тою же неизменяющеюся улыбкой вполне красивой женщины, с которою она вошла в гостиную. Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющем и мохом, и блестя белизною плеч, глянцем волос и брильянтов, она прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде, груди и спины, и как будто внося с собою блеск бала, подошла к Анне Павловне. Элен была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком сильно и победительно действующую красоту. Она как будто желала и не могла умалить действие своей красоты. Quelle belle personne! [Какая красавица!] – говорил каждый, кто ее видел.
Как будто пораженный чем то необычайным, виконт пожал плечами и о опустил глаза в то время, как она усаживалась перед ним и освещала и его всё тою же неизменною улыбкой.
– Madame, je crains pour mes moyens devant un pareil auditoire, [Я, право, опасаюсь за свои способности перед такой публикой,] сказал он, наклоняя с улыбкой голову.
Княжна облокотила свою открытую полную руку на столик и не нашла нужным что либо сказать. Она улыбаясь ждала. Во все время рассказа она сидела прямо, посматривая изредка то на свою полную красивую руку, которая от давления на стол изменила свою форму, то на еще более красивую грудь, на которой она поправляла брильянтовое ожерелье; поправляла несколько раз складки своего платья и, когда рассказ производил впечатление, оглядывалась на Анну Павловну и тотчас же принимала то самое выражение, которое было на лице фрейлины, и потом опять успокоивалась в сияющей улыбке. Вслед за Элен перешла и маленькая княгиня от чайного стола.
– Attendez moi, je vais prendre mon ouvrage, [Подождите, я возьму мою работу,] – проговорила она. – Voyons, a quoi pensez vous? – обратилась она к князю Ипполиту: – apportez moi mon ridicule. [О чем вы думаете? Принесите мой ридикюль.]
Княгиня, улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась.
– Теперь мне хорошо, – приговаривала она и, попросив начинать, принялась за работу.
Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.
– Ce n'est pas une histoire de revenants? [Это не история о привидениях?] – сказал он, усевшись подле княгини и торопливо пристроив к глазам свой лорнет, как будто без этого инструмента он не мог начать говорить.
– Mais non, mon cher, [Вовсе нет,] – пожимая плечами, сказал удивленный рассказчик.
– C'est que je deteste les histoires de revenants, [Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] – сказал он таким тоном, что видно было, – он сказал эти слова, а потом уже понял, что они значили.
Из за самоуверенности, с которой он говорил, никто не мог понять, очень ли умно или очень глупо то, что он сказал. Он был в темнозеленом фраке, в панталонах цвета cuisse de nymphe effrayee, [бедра испуганной нимфы,] как он сам говорил, в чулках и башмаках.
Vicomte [Виконт] рассказал очень мило о том ходившем тогда анекдоте, что герцог Энгиенский тайно ездил в Париж для свидания с m lle George, [мадмуазель Жорж,] и что там он встретился с Бонапарте, пользовавшимся тоже милостями знаменитой актрисы, и что там, встретившись с герцогом, Наполеон случайно упал в тот обморок, которому он был подвержен, и находился во власти герцога, которой герцог не воспользовался, но что Бонапарте впоследствии за это то великодушие и отмстил смертью герцогу.
Рассказ был очень мил и интересен, особенно в том месте, где соперники вдруг узнают друг друга, и дамы, казалось, были в волнении.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказала Анна Павловна, оглядываясь вопросительно на маленькую княгиню.
– Charmant, – прошептала маленькая княгиня, втыкая иголку в работу, как будто в знак того, что интерес и прелесть рассказа мешают ей продолжать работу.
Виконт оценил эту молчаливую похвалу и, благодарно улыбнувшись, стал продолжать; но в это время Анна Павловна, все поглядывавшая на страшного для нее молодого человека, заметила, что он что то слишком горячо и громко говорит с аббатом, и поспешила на помощь к опасному месту. Действительно, Пьеру удалось завязать с аббатом разговор о политическом равновесии, и аббат, видимо заинтересованный простодушной горячностью молодого человека, развивал перед ним свою любимую идею. Оба слишком оживленно и естественно слушали и говорили, и это то не понравилось Анне Павловне.
– Средство – Европейское равновесие и droit des gens [международное право], – говорил аббат. – Стоит одному могущественному государству, как Россия, прославленному за варварство, стать бескорыстно во главе союза, имеющего целью равновесие Европы, – и она спасет мир!
– Как же вы найдете такое равновесие? – начал было Пьер; но в это время подошла Анна Павловна и, строго взглянув на Пьера, спросила итальянца о том, как он переносит здешний климат. Лицо итальянца вдруг изменилось и приняло оскорбительно притворно сладкое выражение, которое, видимо, было привычно ему в разговоре с женщинами.
– Я так очарован прелестями ума и образования общества, в особенности женского, в которое я имел счастье быть принят, что не успел еще подумать о климате, – сказал он.
Не выпуская уже аббата и Пьера, Анна Павловна для удобства наблюдения присоединила их к общему кружку.


В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.
– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.


Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.