Загорецкий, Николай Александрович

Николай Александрович Загорецкий (1797—1885) — декабрист, поручик квартирмейстерской части. Член Южного общества.

Биография

Из дворян Смоленской губернии. Мать — Наталья Васильевна Крутикова (бывшая московская купчиха 2-й гильдии; в 1826 году — «по бедности» мещанка). Воспитывался дома. Записан в службу губернским регистратором в канцелярию смоленского военного губернатора (13 марта 1812 года). 12 июля 1812 года был записан в Московское ополчение портупей-юнкером.

В 1813 году, 31 августа, записан в Свиту по квартирмейстерской части колонновожатым. В 1815 году слушал лекции в Московском университете. В 1816 году поступил в Московское учебное заведение для колонновожатых, выпущен по экзамену 26 ноября 1817 года прапорщиком в 1-ю армию; в 1818 году откомандирован во 2-ю армию и 1 апреля 1819 года отправлен на съёмку Подольской губернии. С 8 апреля 1821 года — в чине подпоручика; 26 ноября 1823 года за отличие по службе получил чин поручика.

Член Южного общества (с 1825 года). 2 января 1826 года был арестован, допрошен в Тульчине и доставлен в Петербург, 19 января помещён в Петропавловскую крепость.

После продолжительного запирательства, оказанного при четырех допросах, наконец уличенный на очной ставке, сознался, что принадлежит к тайному обществу и что знал цель — введение республиканского правления с упразднением престола. Действий никаких не оказал, кроме того, что был послан из Тульчина к полковнику Леману с известием о смерти покойного императора, дабы сей передал оное Пестелю.

— «Алфавит Боровкова»

Осуждён по VII разряду и по конфирмации 10 июля 1826 года приговорён к каторжным работам на 2 года, срок сокращён до 1 года (22 августа 1826 года). Отправлен в Сибирь (17 февраля 1827 года). Доставлен в Читинский острог 10 апреля 1827 года. После отбытия срока каторги в апреле 1828 года обращён на поселение в слободу Витим Иркутской губернии, откуда в декабре 1833 года переведён в с. Буреть^{[уточнить]}.

В январе 1838 года определён рядовым в Апшеронский пехотный полк, переведён в Навагинский пехотный полк (4 октября 1838 года). С 30 сентября 1840 года — унтер-офицер, за отличие в делах против горцев 10 мая 1843 года было присвоено звание прапорщика. Уволен от воинской службы 5 марта 1845 года с обязательством безвыездно жить в имении сестры Ольги Кульчицкой в с. Сумине Звенигородского уезда Московской губернии. В сентябре 1847 года ему было разрешено поступить на службу по ведомству Министерства государственных имуществ под секретным наблюдением ближайшего начальства. В 1849 году назначен уполномоченным от казны по полюбовном разграничении земель в Одоевском уезде (Тульская губерния), прослужил на этой должности 19 лет, а затем поселился в Москве, где и умер в доме Бахметева. Похоронен на Ваганьковском кладбище.

Награды

За труды по съёмке награждён орденом Святой Анны 3 степени — 10 июля 1822 года.

Литература

• Декабристы: Биографический справочник / Под ред. М. В. Нечкиной. — М.: Наука, 1988. — С. 70, 258.

Отрывок, характеризующий Загорецкий, Николай Александрович

– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.
«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.