Ивашкевич-Рудошанский, Вацлав

Вацлав Ивашкевич-Рудошанский
Принадлежность	Российская империя Российская империя Польша Польша
Звание	генерал-майор генерал дивизии
Награды и премии

Вацлав Теодор Ивашкевич-Рудошанский (Вячеслав Витальевич Ивашкевич; польск. Wacław Iwaszkiewicz-Rudoszański; 26 августа 1871, Омск — 25 ноября 1922, Варшава) — русско-польский военный деятель, генерал-майор Русской императорской армии, позднее — дивизионный генерал Войска Польского. Герой первой мировой войны. Активный участник польско-большевистской войны (1919—1921).

Биография

Представитель польско-белорусского шляхетского рода Ивашкевичи герба Трубы. Родился в семье ссыльного белорусского шляхтича Витебской губернии, инженера, участника польского восстания 1863 года. Римско-католического вероисповедания.

Воспитанник Сибирского кадетского корпуса, который окончил в 1890 году. В императорской армии с сентября того же года.

Выпускник Павловского военного училища 1892 года. Выпущен подпоручиком в 4-й Восточно-Сибирский линейный батальон. (с 11.07.1900 — 22-й Восточно-Сибирский стрелковый полк).

Поручик (1895). Штабс-Капитан (1900).

В 1900 году — участник интервенции коалиционных сил в ходе подавления Боксёрского восста́ния в Китае (1900—1901).

С марта 1904 года служил в 34-м Восточно-Сибирском стрелковом полку. Принимал участие в Русско-японской войны 1904—1905 гг.. Защитник Порт-Артура. Был ранен.

За отличия в сражениях с японцами произведен в капитаны (1905), затем подполковники. На начало 1909 года — в 34-м Восточно-Сибирском стрелковом полку. На 1.05.1911 — в 11-м Сибирском стрелковом полку. В июле 1911 произведен в полковники с переводом в Сибирский 44-й стрелковый полк. На 1913 год — командир Барнаульского отряда 44-го Сибирского стрелкового полка. На начало марта 1914 — в 42-м Сибирском стрелковом полку.

Во время первой мировой войны командовал 54-м Сибирским стрелковым полком. За отличия в Лодзинской операции 1914 года произведен в генерал-майоры. В боях под Ригой получил ранение.

9.11.1915 года был назначен командиром бригады 3-й Сибирской стрелковой дивизии. С июня — по сентябрь 1917 года — командир Финляндской пограничной сводной дивизии.

После Февральской революции 1917 года в России — член Главного польского военного комитета.

С 21.10.1917 — командующий 3-й стрелковой дивизией 1-го Польского корпуса, формировавшейся в г. Ельне, под командованием И. Довбор-Мусницкого, в феврале 1918 г. пробился с дивизией на соединение с основными силами корпуса к Бобруйску.

С 31.10.1918 года — генерал-подпоручик Польской армии.

Активный участник советско-польской и польско-украинской войн.

Был начальником оперативной группы обороны Львова (ноябрь 1918), командиром генерального округа «Кельцы», сформировал 1-ю Литовско-Белорусскую пехотную дивизию, которой командовал до февраля 1919 года, командующим армиями «Восток» (март-май 1919), начальником оперативной группы, командующим Галицко-Волынским фронтом (май-июль 1919), командующим Галицийским фронтом (июль 1919-январь 1920), Подольским фронтом (январь-март 1920),

Во время наступления поляков на Киев — командующий 6-й армией (март-10.08.1920), в августе 1920 года руководил обороной Львова против частей 1-й Конной армии. Затем в ходе Варшавской битвы — польским Южным фронтом.

С 20.08.1920 по июнь 1921 года — командующий генеральным округом Варшава.

С 1.10.1921 г. — в отставке с чином генерала-поручика.

Умер 25 ноября 1922 года в Варшаве после тяжелой продолжительной болезни. Посмертно произведен в дивизионные генералы.

Похоронен с воинскими почестями во Львове на Лычаковском кладбище на мемориале защитников Львова.

Российской империи

• орден Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом (1901),
• орден Святой Анны 4-й степени (1901),
• орден Святого Станислава 2-й степени с мечами (1904),
• орден Святой Анны 2-й степени с мечами (1904),
• Золотое (Георгиевское) оружие (1907),
• Орден Святого Владимира 4-й степени (1913),
• орден Святого Владимира 3-й степени с мечами (27.04. 1915),
• орден Святого Георгия 4-й степени (07.04.1915).

Польши

• Серебряный крест ордена Virtuti Militari (1.01.1920)
• Командорский крест ордена Virtuti Militari (10.11.1922)
• Командорский крест ордена Возрождения Польши
• Крест Храбрых
• За заслуги перед Польшей правительством Ивашкевичу было пожаловано поместье в Западной Белоруссии, под Гродно.

Литература

• Залесский К. А. Кто был кто в Первой мировой войне. М., 2003.
• Исмаилов Э. Э. Золотое оружие с надписью «За храбрость». Списки кавалеров 1788—1913. М. 2007
• Волков С. В. Генералитет Российской империи: Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II, в 2-х т. Центрполиграф: Москва, 2009.

Ссылки

• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=1429 Ивашкевич Вячеслав Витальевич] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»

Отрывок, характеризующий Ивашкевич-Рудошанский, Вацлав

В это время дверь отворилась.
– Вот он, наконец, – закричал Ростов. – И Берг тут! Ах ты, петизанфан, але куше дормир , [Дети, идите ложиться спать,] – закричал он, повторяя слова няньки, над которыми они смеивались когда то вместе с Борисом.
– Батюшки! как ты переменился! – Борис встал навстречу Ростову, но, вставая, не забыл поддержать и поставить на место падавшие шахматы и хотел обнять своего друга, но Николай отсторонился от него. С тем особенным чувством молодости, которая боится битых дорог, хочет, не подражая другим, по новому, по своему выражать свои чувства, только бы не так, как выражают это, часто притворно, старшие, Николай хотел что нибудь особенное сделать при свидании с другом: он хотел как нибудь ущипнуть, толкнуть Бориса, но только никак не поцеловаться, как это делали все. Борис же, напротив, спокойно и дружелюбно обнял и три раза поцеловал Ростова.
Они полгода не видались почти; и в том возрасте, когда молодые люди делают первые шаги на пути жизни, оба нашли друг в друге огромные перемены, совершенно новые отражения тех обществ, в которых они сделали свои первые шаги жизни. Оба много переменились с своего последнего свидания и оба хотели поскорее выказать друг другу происшедшие в них перемены.
– Ах вы, полотеры проклятые! Чистенькие, свеженькие, точно с гулянья, не то, что мы грешные, армейщина, – говорил Ростов с новыми для Бориса баритонными звуками в голосе и армейскими ухватками, указывая на свои забрызганные грязью рейтузы.
Хозяйка немка высунулась из двери на громкий голос Ростова.
– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.