Илам (остан)

Илам Остан Ирана استان ﺍﻳﻼﻡ
Местоположение
Статистика
Административный центр:	Илам
Крупнейшие города:
Площадь:	20 133 км²
Население (2006):  • плотность:	545 787  • 27,11/км²
Количество шахрестанов:	8
Часовой пояс:	UTC+3:30
Язык(и):	[en.wikipedia.org/wiki/Luri_language Luri] курдский [en.wikipedia.org/wiki/Laki_language Laki] фарси

Ила́м (перс. ایلام‎ — Ilâm) — один из 31 остана Ирана, расположенный на западе страны. Граничит с останами Керманшах на севере, с Лурестаном — на востоке, с Хузестаном — на юго-востоке, а также с Ираком на юго-западе. Площадь — 20 133 км², население — 545 787 человек (2006). Большая часть населения луры, есть также курды.

Административный центр — город Илам, другие крупные города — Эйван (30 тыс.), Дехлоран (28 тыс.), Абданан (22 тыс.), Даррешехр (19 тыс.), Аркваз (15 тыс.), Мехран (14 тыс.), Серабле (10 тыс.).

География

Илам расположен на западе страны в горах Загрос. Высочайшая точка — пик в цепи Кабир-Кух (2790 м). Илам является одной из самых тёплых областей Ирана, хотя в горах на севере и северо-востоке температура зимой может опускаться до 3-5 °C. Среднегодовое количество осадков — 578 мм. В 1996 максимальная температура составила 38 °С в августе, минимальная — 0,4 °С в феврале.

Административное деление

Остан делится на 8 шахрестанов:

Карта	Аббревиатура на карте	Шахрестан
	AA	Абданан
	Da	Даррешехр
	De	Дехлоран
	E	Эйван
	I	Илам
	Me	Мехран
	Ma	Малекшахи
	ShCh	Ширван и Чердавель

Экономика

Основные отрасли экономики — сельское хозяйство (пшеница, оливки, виноград, цитрусовые, финики, яблоки, груши, абрикосы, персики, грецкие орехи, лекарственные травы), пищевая, нефтехимическая, цементная промышленность, добыча нефти и газа, торговля, транспорт и транзит паломников-шиитов к святыням в Ираке.

В городе Илам расположен цементный завод «Симане Илам». В городе Шебаб расположен завод безалкогольных напитков «Парсика».

Достопримечательности

В городе Илам расположены Губернаторская крепость и крепость Миргхолам. В городе Абданан расположена крепость эпохи Сасанидов. В городе Мехран интересны айваны Ширин и Фархад эпохи Парфии. Возле города Даррешехр расположены руины зороастрийского храма Чахар-Тагхи эпохи Сасанидов. Возле города Дехлоран расположены крепость Шиагх эпохи Сасанидов и природный парк с месторождением натурального жидкого дёгтя, называемого «кровь дракона», источниками минеральной воды, пещерами с редкими видами летучих мышей и уникальными лесами. Возле города Аркваз расположен рельеф Голки.

Также в остане интересны руины зороастрийских храмов эпохи Сасанидов (в том числе айван Сияголь), многочисленные гробницы мусульманских святых (в том числе Сейд Салахеддин Мухаммада), крепости Гхиран эпохи Ахеменидов, Сам эпохи Парфии, Хезар Дар эпохи Сасанидов, Вали и Фалахати эпохи Каджаров, а также Човар, Пагхела Чекарбули, Исмаил Хан, Пур Ашраф, Конджанчам, Шейх Макан, Зейнал и Мир Гхолам Хашеми.

Кроме того, в остане расположены многочисленные руины древнейших поселений (в том числе города Сирван) и строений эпохи Парфии и Сасанидов, древние скальные рельефы (в том числе Тахт-э Хан), несколько мостов эпохи Сасанидов, дворец Фалахати, пещеры Телесмхан и Зинеган, горный хребет Кабир-Кух на границе провинций Илам и Лурестан.

См. также

• Элам

Ссылки

• [www.ilamtoday.com/gallery/ Галерея]

Отрывок, характеризующий Илам (остан)

Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.