Иштар (фильм)
| Иштар | |
| Ishtar | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
107 мин |
| Бюджет |
55 млн $ |
| Сборы |
$14 375 181[1] |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Ишта́р» (англ. Ishtar) — фильм режиссёра Элейн Мей. Авантюрная комедия, музыкальный фильм. Снят американской компанией Columbia Pictures в Марокко и США, вышел на экраны в 1987 году. Несмотря на коммерческий провал, встал в ряд культовых фильмов для целого поколения зрителей.
Содержание
Сюжет
Певцу и композитору Лайлу Роджерсу (Битти), не самого большого ума и таланта, и его ещё более бездарному коллеге Чаку Кларку (Хоффман) не везёт на музыкальном поприще. Когда надежда разбогатеть и прославиться окончательно потеряна, они получают приглашение дать концерт в одном из отелей с двусмысленным названием "Касабланка" в Марокко на границе с неким государством Иштар на Севере Африки. В путешествии к месту выступления Лайл и Чак встречают загадочную незнакомку Ширру Ассель (Аджани) и оказываются втянуты в игрища за власть между правящим эмиром, левыми повстанцами и международными спецслужбами.
В ролях
- Уоррен Битти — Лайл Роджерс
- Дастин Хоффман — Чак Кларк
- Изабель Аджани — Ширра Ассель
- Чарлз Гродин — Джим Харрисон, ЦРУ
- Кэрол Кейн — Кэрол
- Джек Уэстон — Марти Фрид
История создания [2]
У Уорена Битти сложились хорошие творческие и дружеские отношения с Элейн Мэй с 1978 года, когда она оказала большую помощь в написании сценария и монтаже его фильма «Небеса подождут». Битти и Мэй начали искать идею для совместного проекта. Однажды Элейн высказала желание снять свой вариант серии комедийных фильмов «Дорога на…» («Road to…») с участием звёзд своего времени Бинга Кросби, Боба Хоупа и Дороти Ламур. Было решено, что типаж Хоупа сыграет Битти, а образ, создаваемый Кросби — Дастин Хоффман. Мэй написала сценарий, и после его коллективного прочтения было решено, что при определённых изменениях он определённо может иметь успех. Со сценарием обратились в Columbia Pictures. Согласие на финансирование удалось получить далеко не сразу, именно из-за участия в проекте сразу двух звёзд и популярного автора. Все они были известны высокой степенью самокритичности в своей работе, иногда доходящей до патологического перфекционизма. Это могло затянуть съёмки и значительно увеличить бюджет. Но опасаясь, что потенциальный хит будет отдан другой компании, менеджеры Columbia приняли решение выделить 12.5 миллиона долларов для начала съёмок при общем плановом бюджета в сумме 27.5 миллиона долларов. [3]
Изначально студия настаивала, чтобы натурные съёмки происходили на Юго-Западе США. Это сокращало расходы и увеличивало степень контролируемости кинопроцесса. Однако владелец Columbia (в то время) The Coca-Cola Company имела на счетах в Марокко значительные денежные средства, которые по действующим там законам могли быть использованы только внутри страны. По настоянию собственника кинематографисты приступили к съёмкам в этой Североафриканской стране в 1985 году. Политическая ситуация была крайне нестабильной. Только что была проведена операция «Деревянная нога» по бомбардировке штаба Организации освобождения Палестины в Тунисе в ответ на убийство трёх граждан Израиля. Вооружённые силы Марокко вели боевые действия с боевыми подразделениями фронта Полисарио. Имелась информация о планируемом похищении палестинскими боевиками еврея Хоффмана с целью получения громкого международного резонанса. На этот фон накладывались трудности производственного характера. Никто в Марокко не имел опыта Голливудского процесса организации съёмок. Чрезвычайно трудно было организовать массовку. начали возникать постоянные разногласия между Мэй, которая искала наиболее комичные ракурсы, и Стораро, который требовал идеальной композиции. Битти всё чаще занимал сторону оператора. Возникали конфликты, в результате которых руководители съёмок даже не разговаривали друг с другом. Пик противостояния был достигнут при подготовке к съёмке батальной сцены. На техническое замечание Битти Мэй резко ответила: «Вы хотите это снимать сами? Снимайте!». Съёмочная группа признала, что в другой ситуации режиссёр был бы немедленно уволен. Если бы Битти поддался на провокацию — фильм пришлось бы доснимать ему. Для достижения компромисса Битти пошёл на сокращение батальной сцены.
После возвращения съёмочной группы в Нью-Йорк Уоррен Битти заявил руководству студии, что Элейн Мэй не может далее быть режиссёром. Но Columbia Pictures, поддерживающая либеральный имидж сторонников женских прав и свобод, отказалась пойти на разрыв с Мэй. Было принято решение снимать каждый эпизод в двух вариантах — редакции Элейн и редакции Битти. Это практически в два раза увеличило расходы на продолжение съёмок.
К недоснятому фильму значительно выросло внимание СМИ в связи с поступившей информацией о перерасходе средств и без того крупного бюджета (уже более 30 миллионов долларов США). Различия в точках зрения на целесообразность и оправданность излишних трат привели к окончательному разрыву ранее дружеских отношений между Элейн Мэй и Уорреном Битти. Фильм продолжают преследовать неудачи. Меняется руководство студии. Новый шеф Дэвид Патнам, известный как продюсер картины «Огненные колесницы», является ярым противником непомерных бюджетных излишеств кинопроизводства Голливуда. В качестве примера он постоянно приводил Уоррена Битти — создателя относительно затратного фильма «Красные». Вспомнил он и так же подверг открытой критике якобы имевшее место давление, которое Хоффман, используя влиятельность кинозвезды, оказал на изменения в сценарии фильма «Агата».
Положение могло быть поправлено, если бы фильм вышел в прокат к Рождеству 1986 года. Объём отснятого материала составлял 108 часов. Три команды редакторов монтировали будущую картину в трёх редакциях — Битти, Хоффмана и Мэй. Расходы на пост-продакшн продолжали расти. Постепенно становится ясно, что к концу года премьера фильма не состоится. Информация о том, что картина выйдет не ранее весны 1987 года подлила масла в огонь. Пресса саркастически переименовала «Иштар» в «Дорогу к краху» (англ. The Road to Ruin, намекая на название серии фильмов «Road to…» — идейную основу «Иштара») или в «Уорренгейт» (по аналогии с Уотергейтом). Все насмешки Битти воспринимал очень лично. Стычки с Мэй усилились. Каждый считал версию другого неполной и не верной.
15 мая 1987 года фильм вышел в прокат. Кому принадлежал окончательный монтаж неизвестно.
Кассовые сборы
Фильм неплохо стартовал, собрав за первые дни проката 4,3 миллиона долларов. Однако последующая динамика привела к провалу. За всё время демонстрации в США фильм принёс 14,3 миллиона, в других странах — около 1,0 миллиона, а от проката фильма на различных носителях — 7,7 миллионов долларов США. [4]
Критика
Практически единодушна в негативных оценках была и критика тех лет.
«Иштар — поистине ужасное кино, безжизненный, массивный, неуклюжий опыт в попытке создать комедию. Режиссёр Элейн Мэй снарядила многомиллионную экспедицию в поисках сюжета, которого едва бы хватило на пятиминутный телевизионный скетч. Это не смешно, это не умно, это не интересно…» Роджер Эберт // Чикаго Сан-Таймс (15 мая 1987 года) [5]
«Огромная неудача, катастрофа… — так готовили нас заранее к премьере Иштара. Но фильм немного не дотягивает до Великого провала. Это что-то более мелкое — маленькая пошлая комедия с небольшим количеством шуток» Хэл Хинсон // Вашингтон Пост (15 мая 1987 года) [6]
Дополнительные факты
- Авторы фильма считают, что провал был подготовлен и спровоцирован. В телевизионной беседе — интервью режиссёра Элейн Мэй с продюсером и писателем Майком Николсом (его настоящее имя — Михаил Игоревич Пешковский) — было сделано несколько откровенных заявлений [7]:
- Мэй: «Во время съёмок этого фильма Колумбию (Columbia Pictures Corporation) возглавил Дэвид Путтнэм. (В год) когда он пришёл, Уоррен Битти снял фильм «Красные», а Путтнэм — «Огненные колесницы», и они были прямыми соперниками в борьбе за награды Академии. Дэвид писал, и это было опубликовано в газетах, что Битти следует наказать за его излишнюю расточительность при производстве фильмов».
- Николс: «...Я думаю, что после прихода на студию Дэвида Путтнэма он казался прекрасным парнем. Но явно наговорил лишнего. "Иштар", наверное, самый яркий пример из тех, что я знаю, самоубийства Голливудской киностудии. Ведь фильм имел прекрасный предварительный просмотр».
- Мэй: «Три прекрасных предварительных просмотра».
- Николс: «Тогда действительно странным кажется появление информации со ссылкой на источник внутри студии о том, что (при производстве фильма) были проблемы».
- Мэй: «...Фильм носит характер политической сатиры. Когда начали выходить статьи, я подумала, что это ЦРУ. Я и представить не могла, что это идёт из студии. Дэвид Путтнэм выбрал уникальный способ переделать Голливуд и превратить его в лучшее место. Он начал разваливать его изнутри».
- В результате кассового провала и формирования негативного имиджа The Coca-Cola Company переосмыслила своё участие в Columbia Pictures и спустя два года продала свою долю корпорации Sony.
- Провал фильма не повлиял на дружбу Хоффмана и Битти, позже они с большим успехом снялись в фильме «Дик Трейси».
См.также
Напишите отзыв о статье "Иштар (фильм)"
Примечания
- ↑ [boxofficemojo.com/movies/?id=ishtar.htm Ishtar (1987) - Box Office Mojo]
- ↑ [www.vanityfair.com/hollywood/features/2010/02/ishtar-excerpt-201002 February 2010: Excerpt of Star: How Warren Beatty Seduced America | Vanity Fair]
- ↑ [books.google.com/books?id=dOQCAAAAMBAJ&pg=PA34&lpg=PA34&dq=Ishtar%2Bdunes&source=bl&ots=_e-8jFppyS&sig=j2KugL9vOvBubXbRR5k3E06ipnA&hl=en&ei=PKBQS8jfNoeN8Aa-r4iZCw&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=7&ved=0CBYQ6AEwBg#v=onepage&q=Ishtar%20dunes&f=false New York Magazine — Google Books]
- ↑ [www.imdb.com/title/tt0093278/business Ishtar (1987) — Box office / business]
- ↑ [rogerebert.suntimes.com/apps/pbcs.dll/article?AID=/19870515/REVIEWS/705150301/1023 Ishtar :: rogerebert.com :: Reviews]
- ↑ [www.washingtonpost.com/wp-srv/style/longterm/movies/videos/ishtarpg13hinson_a0c971.htm 'Ishtar']
- ↑ [www.filmlinc.com/fcm/ja06/elainemay.htm Film Society of Lincoln Center]
Ссылки
- «Иштар» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v25439 Иштар] (англ.) на сайте allmovie
- [www.rottentomatoes.com/m//ishtar// «Иштар»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
Отрывок, характеризующий Иштар (фильм)
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.
Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
