Йондок
Поделись знанием:
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
| Уезд
Йондок
영덕군 盈德郡
Показать/скрыть карты
|
Йондок (кор. 영덕군?, 盈德郡? ёндоккун «уезд Йондок»), Йондо́к-гун — уезд в провинции Кёнсан-Пукто, Южная Корея.
Содержание
География
Йондок — приморский уезд. Расположен в основном на равнинной территории, на которой можно заниматься сельским хозяйством. В западной части уезда местность более гористая, здесь ландшафт сформирован восточными отрогами горного хребта Собэксан. На севере Йондок граничит с уездом Ульджин, на северо-западе — с уездом Йонъян, на юго-западе и западе — с уездом Чхонсон и на юге — с городом Пхохан.
Экономика
Экономика Йондока исторически зависела от моря. Рыболовство всегда являлось важнейшей отраслью экономики региона. Особенно знаменит Йондок добычей снежного краба. Другая важная отрасль экономики Йондока — сельское хозяйство. В уезде выращивают фрукты (в основном виноград и персики) и рис.[1] В начале XXI века в Йондоке развивается также электроэнергетика, в частности в уезде планируется построить одну из крупнейших ветряных электростанций в регионе.[2]
Административное деление
Уезд разделён на 1 ып и 8 мёнов[3]
- Йондогып
- Кангумён
- Намджонмён
- Тальсанмён
- Чипхуммён
- Чхуксанмён
- Йонхэмён
- Пёнгонмён
- Чхансумён
Культура
Культурная жизнь в уезде представлена прежде всего различными проводящимися здесь фестивалями, которые включают:[4]
- Фестиваль восхода солнца — проходит каждый год в новогоднюю ночь в Самсари. Главное действо включает сжигание соломенного чучела, олицетворяющего старый год и встречу первого в году солнца, считающегося символом обновления.
- Фестиваль снежного краба — проходит в течение пяти дней начиная со второго уик-энда апреля. Во время фестиваля проводятся кулинарные конкурсы, гонки на рыбацких лодках, а также крупнейшие распродажи снежного краба и других морских деликатесов.
- Летний пляжный фестиваль — проходит ежегодно в последнюю субботу июля. Проводятся конкурсы скульптур из песка и соревнование по корейской народной борьбе ссирым.
- Культурный фестиваль 1 марта — проводится в память Движения 1 марта, боровшегося за независимость Кореи от Японии в начале XX века. В рамках фестиваля проводится факельное шествие и патриотические театрализованные представления.
Туризм и достопримечательности
Главные достопримечательности и места отдыха в Йондоке включают:[5]
- Парк восхода солнца — расположен на берегу Японского моря. Название парку дано из-за того, что он разбит на восточном побережье Корейского полуострова и отсюда открываются красивые виды на восход солнца.
- Морской парк Самса — расположен в местечке Самсари, входящем в территорию уезда. Знаменит своими смотровыми площадками, с которых открывается живописный вид на восточное побережье Южной Кореи.
- Музей окаменелостей Кёнбо — был открыт в 1996 году. Экспозиция музея насчитывает около 2000 образцов. Этот музей первый и крупнейший в стране в своём роде.
- Место рождения генерала Син Дольсока. Син Дольсок — предводитель народного ополчения, боровшийся в начале XX века с японцами за независимость Кореи.
Символы
Йондок имеет несколько различных символов. В отличие от большинства других городов и уездов Южной Кореи, у него нет официальных цветка, животного и дерева, однако есть несколько официальных персонажей маскотов:[6]
- Снежные крабы Кини и Тори — одни из талисманов уезда. Символизирует энтузиазм и теплоту сердец жителей Йондока.
- Токсунги и Ёнбоги — персонажи, представляющие собой плоды персика. Цвет персика символизирует гостеприимность Йондока.
- Снежный краб в разноцветной куртке — символизирует красоту и шарм Южной Кореи.
- Генерал Син Дольсок — предводитель народного ополчения времён позднего Чосона также является одним из символов уезда, символизирующим железную волю и силу жителей Йондока.
Напишите отзыв о статье "Йондок"
Примечания
- ↑ [eng.yd.go.kr/open_content/life/agriculture/special_product/ Продукция Йондока] (англ.)
- ↑ [www.kdcstaffs.com/it/main_view.php?mode=view&nNum=5086&This_Issue=200807&xKey=&sWord=&sPart=Energy Wind Power] (англ.)
- ↑ [eng.yd.go.kr/open_content/administrative/branch/branch_infor/ Административное деление Йондока] (англ.)
- ↑ [eng.yd.go.kr/open_content/life/tour/festival_tour/ Фестивали Йондока] (англ.)
- ↑ [eng.yd.go.kr/open_content/life/tour/tour_attractions/ Достопримечательности Йондока] (англ.)
- ↑ [eng.yd.go.kr/open_content/administrative/organization/local_symbol/ Символы Йондока] (англ.)
Ссылки
- [eng.yd.go.kr/ Официальный сайт уезда] (англ.)
|
Это заготовка статьи по географии Южной Кореи. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Йондок
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
