Кассианов Учемский монастырь

Монастырь
Кассианов Учемский монастырь Кассианова Учемская пустынь
Разрушенный Кассианов Учемский монастырь.
Страна	Россия
Епархия	Ярославская и Ростовская
Тип	мужской
Основатель	Кассиан Грек
Дата основания	вторая половина XV века
Основные даты: XV — основание 1764 — упразднение
Дата упразднения	1764 год
Известные насельники	Кассиан Грек
Состояние	разрушен

Кассиа́нов Уче́мский монастырь (другое название — Кассиа́нова Уче́мская пу́стынь) — разрушенный мужской монастырь Ярославской области.

История

Основание

Монастырь был основан во второй половине XV века преподобным Кассианом Греком.

Упразднён в реформу 1764 года. После этого храмы монастыря были обращены в приходские.

Советское время

При Советской власти храмы были закрыты и использовались не по назначению. В конце 1930-х годов монастырь был взорван коммунистами. После заполнения Рыбинского водохранилища в 1940 году территория монастыря была практически затоплена, осталась узкая коса на мелководье, на которой находятся руины храмов .

Современное состояние

На холме из разбитых кирпичей, который остался от разрушенной Успенской соборной церкви, возле места, где находятся мощи преподобного Кассиана Грека, в 1989 году установили поклонный крест; в 1993 же построили памятную часовню.

В бывшей подмонастырской слободе, селе Учма начиная с 1994 года, ныне действует храм во имя Святой Анастасии Узорешительницы и Преподобного Кассиана Угличского.

Неподалёку от этой церкви располагается музей; он рассказывает об истории этих мест.

Местоположение

Монастырь расположен при впадении в Волгу реки Учемки, в 22 километрах от Углича ниже по течению по правому берегу Волги.

Литература

• Мельник А.Г. [www.academia.edu/28551828 Архитектура Учемской Кассиановой пустыни] // Учемский сборник. — Мышкин, 1998. — С. 48-53. — ISBN 5-85-231-073-5.

Отрывок, характеризующий Кассианов Учемский монастырь

Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.