Никитский монастырь (Переславль-Залесский)

Монастырь
Никитский мужской монастырь
Вид на монастырь с колокольни села Городище
Страна	Россия
Город	Переславль-Залесский
Конфессия	Православие
Епархия	Ярославская и Ростовская.
Тип	мужской
Дата основания	ранее 1186
Известные насельники	Никита Столпник, Даниил Переславский
Настоятель	Архимандрит Димитрий (Храмцов)
Статус	Объект культурного наследия РФ № 7610131000
Состояние	действует

Никитский мужской монастырь — монастырь, расположенный на северной окраине города Переславля-Залесского, рядом с национальным парком Плещеево озеро. Один из древнейших монастырей России. Посвящён святому Никите Великомученику.

Согласно сказанию Степенной книги, князь Владимир Святославич отдал Ростово-Суздальскую область своему сыну Борису. Нынешние насельники считают 1010 год датой основания святой обители. Именно в это время Борис и епископ Иларион основали первые церкви на Плещеевом озере, утверждая таким образом христианство на языческих землях. Возможно, что одна из этих церквей и стала основой будущего монастыря.

История

В литературных памятниках домонгольской эпохи обитель не упоминается. Время, когда в ней жил насельник Никита Столпник, также вызывает сомнения. Например, Е. Е. Голубинский относил его деятельность к периоду татаро-монгольского ига.

Приблизительно в XV веке одним из монахов Никитского монастыря было составлено житие Преподобного Никиты, которое затем дополнялось описанием чудес, явленных святым посмертно. Из жития следует, что преподобный столпник Никита Переславский подвизался здесь в конце XII века. Среди людей, которые получили исцеление благодаря святому, в житии упоминаются Михаил Всеволодович, сын черниговского князя, и Иоанн, сын Иоанна Васильевича Грозного. В память об исцелении Михаила воздвигнута Черниговская часовня (нынешнее здание относится к постройке 1702 года).

Древнерусский период

На рубеже XV-XVI веков в монастыре некоторое время жил будущий основатель Переславского Троице-Данилова монастыря св. Даниил.

До XVI века монастырь жил собственными трудами. Около 1515—1521 годов переславским дьяконом Евстафием после его исцеления у мощей преподобного поставлена деревянная Никитская церковь, посвящённая переславскому чудотворцу (не сохранилась). В 1521 году угличский князь Дмитрий Иоаннович подарил монастырю село под Угличем. А в 1528 году по приказу Великого князя Московского Василия Третьего на территории обители на месте старой каменной Никитской церкви (посвящённой раннехристианскому мученику) строится каменный Никитский собор.

Расцвет обители начался при игумене Вассиане, когда на неё обратил своё внимание сын Василия Третьего — Иван Грозный. Он готовил монастырь как запасную опричную крепость — на тот случай, если Александровская слобода перестанет быть надёжным укреплением. Не раз он со своей семьёй совершал паломничества в монастырь. В 1560—1564 годах по приказу царя возведено новое здание собора — пятиглавый храм (старая постройка времён Василия Третьего стала южным приделом Никиты Столпника). Иван Грозный приезжал на освящение собора. Одним из его вкладов было массивное бронзовое паникадило для храма, а его жена Анастасия Романовна подарила храму собственноручно вышитый образ Никиты Столпника. Храм XVI века сохранился до наших дней. По велению царя здесь были воздвигнуты и другие строения — трапезная церковь (не сохранилась), надвратная церковь св. Архангела Гавриила (не сохранилась), стены и башни (1562 год, сохранились в перестроенном виде). Иван Грозный снабдил монастырь вотчинами, учинил общее жительство.

Стены монастыря выдержали осаду поляков в 1609 году. А в 1611 году литовцы с паном Сапегой после двухнедельной осады выжгли монастырь. Многих защитников монастыря перебили, а возглавлявший оборону игумен Мисаил после осады вынужден был скитаться. На территории монастыря остались литовские пушки (две сохранились и сейчас выставлены в Переславском музее).

Монастырь был восстановлен при участии царственной семьи Романовых. Цари Михаил Фёдорович и Алексей Михайлович, патриарх Филарет Никитич сделали в монастырь ценные дары. При Алексее Михайловиче в 1643—1645 годах (частично на средства патриарха Иосифа) стены и башни возобновлены с небольшими изменениями. Тогда же возведена сохранившаяся до наших дней Благовещенская церковь с двухэтажной трапезной палатой и шатровой колокольней. В 1668 году Алексей Михайлович дозволил рыбным ловцам на монастырский обиход ловить в озере всякую рыбу одним неводом. В феврале 1698 года это разрешение подтвердил Пётр I, который, по преданию, прожил в монастыре некоторое время.

В 1702 году построена Черниговская часовня — последний образец переславской архитектуры древнерусского периода.

Период XVIII—XX веков

Паломникам в монастыре XVIII—XIX веков показывали столп и древние вериги преподобного Никиты, а также его каменную шапку; последняя в 1735 г. была изъята московскими церковными властями.

Монастырю удалось пережить губительное для многих обителей екатерининское время. В XVIII-XIX веках здесь продолжается строительство.

В 1768 году к трапезной Благовещенской церкви пристроен придел во имя св. Николая Чудотворца. В XVIII веке построена часовня над столпом св. Никиты и служебные корпуса (все строения сохранились).

В начале XIX века вместо старинной (времён Ивана Грозного) надвратной церкви св. Архангела Михаила выстроена высокая колокольня.

Ежегодно в монастыре совершалось 6 крестных ходов: 2 — из Переславля в монастырь (24 мая/6 июня в день св. Никиты и 21 июля/3 августа в память избавления переславцев от холеры 1848 году; в понедельник Страстной недели, 2/15 февраля и 15/28 сентября — вокруг обители; в девятое воскресенье после Пасхи к колодцу св. Никиты).

Монастырь в XX веке

В 1918 году имущество монастыря было национализировано. Формально монастырь был ликвидирован в 1923 год, ценные предметы были переданы музею. На территории и в строениях монастыря в разное время находились Дом отдыха для научных работников, школа, жилые квартиры, горкомхоз, женская колония. В 1933 году был сожжён иконостас Никитского собора.

В 1960—1970-х годах был отреставрирован Никитский собор — древнейшее сооружение монастыря. Однако в 1984 году, на Ильин день, рухнула его центральная глава. В декабре 1993 года монастырь вновь был открыт. Началась масштабная реставрация зданий и обустройство территории, которыми руководил наместник монастыря (до 1999 года) — епископ Анатолий (Аксёнов). С 1999 года архимандритом монастыря является отец Димитрий (Алексей Михайлович Храмцов).

Сейчас (2013 г.) Никитский собор монастыря отреставрирован, ведутся работы по росписи внутри собора и установки иконостаса.

Основными праздниками монастыря считаются 24 мая/6 июня — память святого Никиты; 23 мая/5 июня — собор Ростово-Ярославских святых.

Архитектурный ансамбль Никитского монастыря

Постройки в пределах стен

• Никитский собор (1561—1564)
• Церковь Благовещения и трапезная (XVII век)
• Колокольня шатровая (1668)
• Столп-часовня Никиты (1768)
• Колокольня надвратная (1818)
• Монашеский корпус (1876)
• Крепостные стены и башни (1560-е годы)

Постройки за крепостной стеной

• Черниговская часовня (1702)
• Никитская часовня

Владения

В средние века монастырь был крупным феодалом. Ему принадлежали сёла: Городище, Княжево, Конюцкое, Коровино, Красное, Криушкино, Лучинское, Никитская слобода, Плечево, Половецкое, Скоморохово, Троицкая Слобода, Фалелеево, Филимоново, Филипповское, Ягренево и другие.

Настоятели монастыря

Игумены

• Иона — начало XVI века.
• Вассиан — 1558 г.
• Харитон — 1561 г.
• Никон — 1579—98 г.
• Пахомий — 1602 г.
• Леонтий — 1608—1609 г.
• Мисаил — в 1611 г. по случаю разорения монастыря литовцами скитался меж двор.
• Ферапонт — 1614 г.
• Иов — 1617—1627 г. — переведён в Псково-Печерский монастырь.
• Афанасий — 1627—80 г.
• Иосиф — 1630—39 г.
• Моисей — 1642—40 г.
• Порфирий — 1653 г.
• Моисей Веневитин — 1655—57 г.
• Герасим — 1657—62 г.
• Роман — 1663—85 г.
• Феодосий — 1686—1699 г.
• Аврамий — 1700—1702 г.
• Иосиф — 1702 г. июня 16-го.
• Сергий — 1703 г.
• Варлаам Лихарев с ноября 8 1704 по 1709 год.
• Пахомий с августа 30-го 1709—1714 года до июня.

Архимандриты

• Иосиф (1714 июля 18-го).
• Антоний (с сентября 1724 по 1727).
• 1730).
• Иларион (с марта 24-го 1730 по 1732 год).
• Иона (с февраля 1733—1736 год).
• Иосиф Скрипицын (с августа 11-го 1736 по 1738 год).
• Аврамий (с февраля 1739—1744 год).
• Аврамий Галицкий (с января 6-го 1745 года).
• Епископ Серапион (1745 по 1753 год).
• Пахомий Пиманский (марта 1753 по 1759 год).
• Нифонт Червинский (с 25-го ноября 1753—1758 год).
• Каллистрат (с января 16-го 1758—1759 год).
• Боголеп, Никольский игумен (с января 4 по 6 марта 1760 года).
• Сильвестр Страгородский (марта 6-го 1760 года по ноября 5-е 1761 года).
• Галактион (с января 10-го 1761 года по октября 10-е).
• Иероним Левандовский (с декабря 5-го 1762 года по 25 ноября 1774 года).

Игумены и архимандриты

• Иоанникий (января 2-го 1775—1778 года апреля 22-го).
• Никандр (1786 года апреля 22 — 1788 ноября 6-го).
• Палладий (1788 ноября 6-го по 1794 год).
• Афанасий (мая 2-го 1794—1799 год).
• Вениамин (1799 июня 13-го по 1802 год).
• Анатолий (1802 августа 19-го по 1804 год).
• Иннокентий Тихомиров архимандрит (с 1804 года июня 8-го по сентября 10-е 1804 года).
• Никон Боевский игумен (1804 ноября 16-го по 1806 год).
• Лаврентий (с 1806 марта 20-го по 1880 год).
• Пахомий (1830—1832 годы).
• Иероним Сретенский (1833 июля 10-го — 1845 год).
• Нифонт Успенский архимандрит (1845 года апреля — 1868 год).
• Герасим Грязнов (1868 года июля 10-го).
• Наум (1872 года апреля 23).
• Исидор (Колоколов) (1896—1900)
• Анатолий (Аксенов) (18.07. 1994 — 28.12. 1998)
• Димитрий (Храмцов) (с 1 апреля 1999)

Фотографии

• Nikitsky Monastery (Pereslavl-Zalessky) 12.jpg

  Никитский монастырь

• Nikitsky Monastery (Pereslavl-Zalessky) 18.jpg

  Никитский монастырь

• Nikitsky Monastery (Pereslavl-Zalessky) 36.jpg

  Никитский монастырь

Литература

• Мельник А.Г. [www.academia.edu/28551952 Иконостас 1564 г. собора Переславль-Залесского Никитского монастыря] // Старообрядчество: история, культура, современность / Тезисы научной конференции/ Ред.-сост. О.П. Ершова, В.И. Осипов, Е.И. Соколова. — М., 1996. — С. 126-128.
• Мельник А.Г. История надгробного комплекса св. Никиты Столпника Переславского // Макариевские чтения. "Христианская символика" / Сост. Л.С. Кертанова, А.К. Крылов. — Можайск, 2009. — С. 376-385.
• Мельник А. [www.academia.edu/9014106 Иван Грозный и святой Никита Переславский] // Родина. — 2011. — № 12. — С. 67-69.

Ссылки

• [www.temples.ru/card.php?ID=5122 Никитский монастырь на сайте «Храмы России»]
• [sobory.ru/article/index.html?object=00441 Никитский монастырь на сайте sobory.ru]
• [pki.botik.ru На сайте ПКИ] в разделе «церковь-монастырь».
• [www.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=3920 Житие Никиты Стопника Переславского (статья из Словаря книжников и книжности Древней Руси]
• [www.pereslavl.ru/turizm/monastyr.htm Адрес и телефон монастыря]
• [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/or_file.cgi?5_475 Монастырь Никиты Столпника]

Отрывок, характеризующий Никитский монастырь (Переславль-Залесский)

Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.