Катастрофа Ту-104 в Вурнарском районе

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Катастрофа под Вурнарами

Ту-104А компании Аэрофлот
Общие сведения
Дата

17 октября 1958 года

Характер

Падение с эшелона

Причина

Самолёт попал в мощный восходящий турбулентный поток

Место

Вурнарский район, Чувашская АССР, РСФСР, СССР

Погибшие

80 (все)

Раненые

0

Воздушное судно
Модель

Ту-104А

Авиакомпания

Аэрофлот

Пункт вылета

Шоуду, Пекин

Остановки в пути

Омск-Центральный, Омск

Пункт назначения

Внуково, Москва

Бортовой номер

CCCP-42362

Пассажиры

71

Экипаж

9

Выживших

0

Внешние изображения
Фотографии
[www.geocaching.su/photos/areas/20231.jpg Место катастрофы]
[www.geocaching.su/photos/areas/20232.jpg Бюст Гарольду Кузнецову]

Катастрофа Ту-104 в Вурнарском районе — авиационная катастрофа советского самолёта Ту-104А авиакомпании «Аэрофлот» (СССР) в 27 км западнее города Канаш Чувашской АССР около деревни Булатово Вурнарского райна ЧАССР и железнодорожной платформы Апнерка Горьковской железной дороги, произошедшая в 21 час 00 минут 17 октября 1958 года. Экипаж Гарольда Кузнецова, борт 42362 (регистрация воздушного судна: CCCP-42362). На борту самолёта находилась делегация китайских и северокорейских партийных и комсомольских активистов.

Категория рейса — чартерный пассажирский. Пункт вылета — Омск. Пункт назначения — Москва (Внуково). Начальный пункт маршрута — Пекин. Конечный пункт маршрута — Москва (Внуково)[1].

Год выпуска погибшего самолёта — 1958 год. Заводской номер — 86601002[1].





Обстоятельства катастрофы

Самолёт следовал по маршруту Пекин—Омск—Москва[2]. Из-за тумана в Москве самолёту в посадке было отказано. На запасном аэродроме Горький погода также не позволяла совершить посадку. После пролёта Казани диспетчер приказал разворачиваться и следовать в пригодный для посадки аэропорт Свердловск. Экипаж на высоте 10 000 м начал разворот в сторону запасного аэродрома в Свердловске. В этот момент Ту-104А попал в мощный восходящий турбулентный поток и в положении кабрирования оказался на высоте около 13 000 м, где потерял скорость и перешёл в почти вертикальное пикирование. Произошёл «подхват» — самопроизвольное, неконтролируемое экипажем увеличение угла тангажа[2].

Самолёт как бы «встал на дыбы», ушёл с эшелона вверх, набрав дополнительно до двух километров высоты, потерял скорость, свалился на крыло и вошёл в штопор[2]. На высоте 2 000 м экипажу удалось сделать траекторию снижения немного более пологой.

В возникшей ситуации экипаж сделал всё возможное для спасения самолёта, но нехватка хода руля высоты не позволила вывести машину в горизонтальный полёт. Даже тогда, когда стало понятно, что самолёт обречён, командир экипажа Гарольд Кузнецов продолжал без паники, чётко комментировать всё происходящее и приказал бортрадисту транслировать его слова на землю.

Самолёт врезался в землю рядом с железнодорожным полотном близ станции Апнерка Вурнарского района Чувашской АССР, сбив несколько телеграфных столбов[1]. Взрыв упавшего самолёта увидел экипаж Ил-14, случайно оказавшийся свидетелем трагедии. В 21 час 30 минут командиром корабля самолёта Ил-14 (бортовой номер Л-1504) было передано в РДС Казани сообщение о том, что экипаж видит горящий самолёт на земле, к западу от г. Канаш[3].

Фаза полёта в момент катастрофы — горизонтальный (крейсерский) полёт. Причиной катастрофы также были признаны недостатки в конструкции самолёта[1].

Переданная экипажем информация (при отсутствии бортового параметрического регистратора) позволила внести изменения в конструкцию самолёта, изменить допустимую центровку, уменьшить максимальный эшелон полёта и т. п.; был изменён угол установки стабилизатора и доработан руль высоты. Также была уменьшена максимальная высота полёта. Склонность самолёта к «подхватам» была сильно уменьшена[2]. В дальнейшем случаев, подобных данной катастрофе, с самолетами Ту-104 не происходило[1]. Без катастроф не обошлось (таких самолетов было построено и летало около 200) — но их причины были уже иными[2].

Переговоры экипажа

Сведения о пострадавших

Все 80 человек, находившиеся на борту, погибли: весь экипаж (9 человек) и пассажиры (71 человек). Жертв на земле не было.

Экипаж:

  • Кузнецов, Гарольд Дмитриевич — КВС-инструктор
  • Артемов Антон Филимонович — КВС
  • Рогозин Игорь Александрович — второй пилот
  • Мумриенко Евгений Андреевич — штурман
  • Веселов Иван Владимирович — бортмеханик
  • Федоров Александр Сергеевич — бортрадист
  • Смоленская Майя Филипповна — бортпроводник-переводчик
  • Горюшина Татьяна Борисовна — бортпроводник
  • Маклакова Алла — бортпроводник

Пассажиры:

Напишите отзыв о статье "Катастрофа Ту-104 в Вурнарском районе"

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 4 5 [www.airdisaster.ru/database.php?id=238 Катастрофа Ту-104А МУТА ГВФ в районе Канаша]
  2. ↑ 1 2 3 4 5 [www.geocaching.su/index.php?pn=101&cid=4934 Памяти экипажа Гарольда Кузнецова :: Геокэшинг ::]
  3. ↑ [airwiki.org/enc/aliner/tu104.html Туполев Ту-104]

Ссылки

  • [sovch.chuvashia.com/?p=145959 Чувашия]
  • [www.airdisaster.ru/database.php?id=238 Катастрофа Ту-104А МУТА ГВФ в районе Канаша] на сайте airdisaster.ru
  • [aviation-safety.net/database/record_map.php?id=19581017-0 Место падения]
  • [aviation-safety.net/database/record.php?id=19581017-0&lang=nl Схема полета]
  • [www.geocaching.su/index.php?pn=101&cid=4934 Памяти экипажа Гарольда Кузнецова]
  • [www.airwar.ru/enc/aliner/tu104.html Авиационная энциклопедия Уголок неба]
  • [wikimapia.org/#lat=55.4752539&lon=47.1228933&z=15&l=1&m=s&v=9&search=%D0%9E%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1%87%D0%BD%D1%8B%D0%B9%20%D0%BF%D1%83%D0%BD%D0%BA%D1%82%20%D0%90%D0%BF%D0%BD%D0%B5%D1%80%D0%BA%D0%B0 Карта]
  • [www.aviasafety.ru/tragedy/315-dh17101958 Безопасность полётов]
  • [www.all.kharkov.ua/description?id=4137&tp=0&SID=3baf0bd7c5bca90200d7b7af6f391e79 Весь Харьков]
  • [www.planecrashinfo.com/1958/1958-57.htm Детали]
  • [vfnik.chat.ru/1958k.htm Другие сведения]

Видео:

  • [rutube.ru/tracks/2222924.html Ту-104. Последние слова летчика Кузнецова.]

Отрывок, характеризующий Катастрофа Ту-104 в Вурнарском районе

– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Катастрофа_Ту-104_в_Вурнарском_районе&oldid=81357559»