Котов, Григорий Петрович

Григорий Петрович Котов
Дата рождения	21 октября 1902(1902-10-21)
Место рождения	село Хавертово, Михайловский уезд, Рязанская губерния, Российская империя
Дата смерти	7 ноября 1944(1944-11-07) (42 года)
Место смерти	район г. Ниш, Югославия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1919—1944
Звание
Командовал	163-я стрелковая дивизия, 6-й гвардейский стрелковый корпус, 44-я армия
Сражения/войны	Гражданская война в России, Советско-финская война, Бои на Халхин-Голе, Великая Отечественная война
Награды и премии

Григорий Петрович Котов (21 октября 1902 — 7 ноября 1944) — советский военачальник, генерал-лейтенант, в годы Великой Отечественной войны командовал 163-й стрелковой дивизией, 6-м гвардейским стрелковым корпусом, 44-й армией.

Биография

Григорий Петрович Котов родился 21 октября 1902 года в селе Хавертово Рязанской области.

В Красной Армии с 1919 года. Участник Гражданской войны в России. В 1920 году воевал в Крыму, был ранен.

Член ВКП(б) с 1919 г. Русский.

Окончив в 1921 году Московские пулемётные курсы, в 1927 годы — повторные курсы начсостава, а в 1936 году — Военную академию имени М. В. Фрунзе, прошёл путь от красноармейца до начальника оперативного отдела штаба Дальневосточного фронта.

В 1938 году награждён медалью "20 лет РККА".

Участник боевых действий на р. Халхин-Гол. В 1939 году награждён орденом Красной Звезды.

В должности начальника штаба 8-й армии участвовал в Советско-финской войне 1939—1940 гг. Награждён орденом Красного Знамени.

С марта 1941 года преподаватель тактики Военной академии имени М. В. Фрунзе.

С началом Великой Отечественной войны в той же должности. В августе 1941 года назначен командиром 163-й стрелковой дивизии. Дивизия в составе 34-й армии Северо-Западного фронта участвовала в оборонительных боях в районе г. Старая Русса.

С февраля 1942 года начальник штаба 51-й армии. С мая по сентябрь 1942 г. командующий 47-й армией. 7 сентября 1942 года снят с должности за неудачную оборону г. Новороссийска. В октябре 1942 года генерал-майор Котов назначен исполняющим обязанности командующего 44-й армией. Под его руководством войска армии вели упорные оборонительные бои на рубеже от устья р. Терек до г. Гудермеса, а затем нанесли контрудар и оттеснили противника в район севернее Моздока.

С января 1943 г. заместитель командующего 58-й армией, с апреля — заместитель командующего 46-й армией.

1 апреля 1943 года награждён орденом Красного Знамени за правильное понимание боевой обстановки, руководство войсками с выездом в части и личное мужество.

В 1943 году награждён орденом Суворова 2-й степени .

В декабре 1943 года Г. П. Котов назначен командиром 6-го гвардейского стрелкового корпуса. В этой должности руководил войсками в Никопольско-Криворожской, Березнеговато-Снигирёвской, Одесской, Ясско-Кишинёвской наступательных операциях.

Указом президиума ВС СССР от 19.03.1944 года награждён орденом Богдана Хмельницкого 2 степени за умелую организацию взаимодействия пехоты и средств усиления, за настойчивое преследование отступающего противника, что дало возможность овладеть крупным промышленным центром УССР - г. Кривым Рогом.

13 сентября 1944 года Г. П. Котову присвоено воинское звание «генерал-лейтенант».

Указом Президиума ВС СССР от 1944 года награждён орденом Кутузова 2-й степени за выход к румынской границе, захват 15900 пленных и уничтожение более 14 тысяч солдат противника в боях с 20 по 31 августа 1944 года.

7 ноября 1944 года в районе югославского города Ниш во время ошибочной атаки советской автоколонны американской авиацией погиб.

Посмертно награждён орденом Отечественной войны 1-й степени.

Внешние изображения
	[pomnite-nas.ru/mshow.php?s_OID=2192 Место захоронения Г. П. Котова]
	[pomnite-nas.ru/img/315/201206240437290.SDC18197.JPG Могила Г. П. Котова]

Похоронен на Аллее Славы в Одессе.

Награды

• 3 ордена Красного Знамени (1940, 01.04.1943, 1944)
• орден Суворова 2-й степени (1943)
• орден Кутузова 2-й степени (13.09.1944)
• орден Богдана Хмельницкого 2-й степени (19.03.1944)
• орден Отечественной войны 1 степени (1945)
• орден Красной Звезды (1939)

Ссылки

• [pamyat-naroda.ru/heroes/memorial-chelovek_zahoronenie261922266/]
• [pamyat-naroda.ru/heroes/podvig-chelovek_nagrazhdenie20213717/]
• [pamyat-naroda.ru/heroes/memorial-chelovek_donesenie5051968/]
• [pamyat-naroda.ru/heroes/podvig-chelovek_nagrazhdenie12053310/]
• [pamyat-naroda.ru/heroes/podvig-nagrada_kartoteka1272306240/]
• [pamyat-naroda.ru/heroes/podvig-chelovek_nagrazhdenie46561688/]
• [pamyat-naroda.ru/heroes/podvig-chelovek_predstavlenie46545166/]

Источник

• Коллектив авторов. Великая Отечественная. Командармы. Военный биографический словарь / Под общей ред. М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2005. — С. 109—110. — ISBN 5-86090-113-5.

Отрывок, характеризующий Котов, Григорий Петрович

– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.