Кролиководство

Кролиководство — отрасль животноводства, занимающаяся разведением кроликов и дающая ценную и разнообразную продукцию, необходимую для народного хозяйства, при использовании дешёвых доступных кормов, небольших затратах труда и средств.

Продукция кролиководства

Продукция кролиководства: мясо, шкура, кожа, мех, пух, навоз в качестве удобрения, отдельные части тела (лапы, уши, хвост) в качестве сувениров и сами животные для селекции.

Мясо

Кроличье мясо — питательный диетический продукт.

Шкура

Шкура — ценное сырьё мехообрабатывающей промышленности, используются в натуральном и имитированном под дорогие меха виде.

Пух

Пух — по теплопроводности не уступает мериносовой шерсти. Идёт на выработку трикотажных изделий, а также фетра и велюра, из которых вяжут красивые тёплые изделия — шали, свитера, головные уборы, перчатки, носки, шарфы.

Кожа

Кожа — сырьё для изготовления высокосортного шевро, лайки, замши, из которых делают лёгкую обувь, кожгалантерейные изделия.

Части тела

Части тела кролика (голова, лапы, уши, хвост) идут на изделия, сувениры, амулеты.

Навоз

Навоз — отличное удобрение для тяжёлых глинистых почв, а также тех почв, на которых произрастают сильно истощающие почву растения (огурец, сельдерей, капуста, картофель). В смеси с листьями и остатками растений изготавливается компост, применяемый для выращивания шампиньонов.

Кроличий навоз богат калийными и азотистыми веществами: по химическому составу сходен с навозом домашних коз, по содержанию азотистых веществ не уступает навозу коров, свиней и лошадей, по содержанию калия, фосфорной кислоте и извести превосходит их. Один взрослый кролик даёт до 100 кг органических удобрений в год, на кролиководческой ферме с поголовьем 1000 кроличьих получают около 200 т навоза в год.

Внутренние органы

Внутренние органы (желудок, кишки, мочевой пузырь и т. д.) и их содержимое, а также кровь служат хорошим удобрением для полей и огородов. Для этого их закладывают в специальные компостные ямы по согласованию с ветеринарным надзором.

Отходы

Отходы, образующиеся после пошива меховых изделий, используются для изготовления различных бытовых и декоративных изделий и сувениров.

Разведение кроликов

В кролиководстве применяется в основном два метода разведения: чистопородное (племенное) и скрещивание. Чистопородное разведение используется для получения животных на племя; межпородное скрещивание — для получения крепкого молодняка с дальнейшим использованием его на шкуры и мясо. По́месные и беспородные кролики не продуктивны.

Половое созревание у самок кроликов происходит в возрасте 3—4 месяца, но к размножению в крольчатниках допускаются только нормально развитые самки: средних пород — 4—5 месяцев (весом 2,0—2,8 кг); крупных — 5—6 месяцев (весом 3,0—3,5 кг). Самок случают с 4-месячного возраста, если они рождены от ранних окролов и забиваются осенью или в начале зимы — т. н. «разовые кролы». Самцы пускаются к случке в возрасте 5—6 месяцев.

На садовых участках

На садовых участках кроликов экономично выращивать лишь один сезон. Молодых самок спаривают в марте-апреле и, получив 2—3 окрола, забивают на мясо, а полученный молодняк растят на дешёвом корме (трава или сено, отходы овощеводства и садоводства) с добавкой зерна и комбикормов. К зиме молодняк в возрасте 5—6 месяцев достигает кондиционного веса. Выращиваются кролики обычно до 3—8 месячного возраста, когда они дают полноценную меховую шкурку.

На фермах

Современное разведение кроликов на фермах осуществляется с полной или частичной автоматизацией. Промышленное разведение основано на круглогодичном размножении путём искусственного осеменения. Самцы содержатся отдельно от самок с детёнышами, а основу работы выполняют генетики. Это обусловлено необходимостью получения здорового и продуктивного потомства.

Содержание кроликов

Системы содержания кроликов существуют следующие: гаремное, блиндажное, паркетное, ясельное и другие. Сейчас используются системы содержания кроликов: вольная, полу вольная, клеточная. Самая рациональная — клеточная, кролики содержатся в закрытых крольчатниках, шедах или открытых клетках; при бесклеточном содержании могут возникнуть массовые заболевания и падёж животных, а близкое родственное разведение способствует вырождению стада.

На садовых участках

Содержатся кролики в индивидуальных или групповых клетках из местных материалов (дерево, саман, кирпич и др.), летом — на открытом воздухе, зимой — в приспособленных помещениях.

Качество продукции

Главная цель кролиководства — получение качественной продукции в максимально большом объёме. Качественной оценкой кроликов по продуктивности, телосложению и происхождению с учётом породных особенностей и хозяйственного назначения занимается бонитировка (от лат. bonitas — доброкачественность).

Внешний вид животных

Признаки качественного внешнего вида:

• голова должна быть пропорциональна туловищу, у самцов более массивная и грубая;
• уши прямые, плотные у основания;
• грудь широкая и глубокая;
• спина ровная, прямая и широкая;
• пояснично-крестцовая часть удлинённая и широкая;
• круп округлой формы;
• конечности крепкие, правильно поставленные по отношению к туловищу.

К дефектам телосложения относятся:

• неправильная форма головы;
• излишне длинная шея;
• свислые или широко расставленные уши;
• отвислый живот;
• недостаточно развитая грудь.

К порокам телосложения относятся:

• слабый и плохо развитый костяк;
• слабо развитая грудь;
• горбатая или провислая спина;
• обрубленный или свислый круп;
• шилозадость;
• тонкие и скривлённые или неправильно поставленные по отношению к туловищу конечности.

Кролики, имеющие дефекты и пороки, в племенной селекции выбраковываются из общего стада.

Убой и разделка

При определении сроков убоя кроликов учитывают состояние их шкурки и упитанность. Более качественные шкурки получают при забое животных в осенне-зимний период.

До убоя в течение 12 часов кроликов содержат на голодной диете для опорожнения кишечника от пищи.

При забое кролика левой рукой приподнимают за задние ноги, а правой наносят удар палкой по затылку за ушами, после подвешивают за задние лапы на верёвочной петле или на деревянной растяжке вниз головой. Удлинённым шилом или узким ножом прокалывают пазухи носовых отверстий, вскрывая кровеносные сосуды и обескровливают тушку. Для опорожнения мочевого пузыря кролика приподнимают за уши правой рукой, а левой надавливают на тазовую полость.

Шкурку с животного снимают трубой (чулком). Для этого вначале производят кольцевые надрезы кожи вокруг скакательных суставов. Если тушка планируется для продажи, кольцевой надрез делают на 1 см выше. Затем вспарывают шкурку по заднему краю бёдер к нижней части хвоста. Захватив шкурку от хвоста и с задних ног стягивают шкурку мехом во внутрь. При снятии шкурки с головы надрезают ушные хрящи и кожу вокруг губ и глаз. С передних лап шкурка снимается до запястных суставов. Передние лапы отрезают.

При снятии шкурки стараются как можно меньше оставить на ней жира. В местах, где требуется усилие, подкожные плёнки осторожно подрезают ножом. После снятия, шкурка натягивается на конусообразную деревянную правилку с гладкой поверхностью мездрой наружу. Изготовленная в виде буквы «А», правилка должна иметь соотношение ширины основания к высоте как 1:4. Натянутая на правилку шкурка не должна иметь морщин. Сушится шкурка в помещении с хорошей вентиляцией при температуре не более 25-30°С.

Внутренности кролика удаляют после разреза живота по средней линии от груди к хвосту. Шпагатом перевязывают пищевод и отрезают его у гортани. На печени аккуратно вырезают жёлчный пузырь. Обезглавливают тушку на уровне первого шейного позвонка.

История кролиководства

История кролиководства начинается с III века до н. э.

В Россию кролики попали в XI веке, но как отрасль кролиководство стало развиваться с конца 1920-х годов. Сейчас в России разводят около 60 пород кроликов, всего же в мире выведено около 200 пород.

Сегодня половину мирового производства крольчатины обеспечивает Китай.

Всемирная Ассоциация научного кролиководства

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

С 1964 года существует крупнейшая в мире организация — Всемирная Ассоциация научного кролиководства (WRSA от англ. World Rabbit Science Association), её штаб квартира расположена в Париже. WRSA объединяющая десятки стран для изучения кролика и распространения информации о кролике и кролиководстве.

Основными видами деятельности WRSA являются проведение Конгрессов WRSA (один раз в четыре года) и выпуск журнала «World Rabbit Science».

Согласно Уставу Ассоциации, основными задачами WRSA являются:

• распространение информации о последних достижениях мировой кролиководческой науки, обмен опытом, практической и научной информацией между производителями и учёными, занимающимися проблемами кролиководства;
• поддержка практических экспериментов и научных изысканий в области кролиководства;
• сбор информации для организации учебных курсов и непосредственном обучение на основе мирового опыта кролиководческой науки;
• проведение Всемирных кролиководческих конгрессов;
• организация совместной работы с FAO и другими локальными организациями в интересах кролиководческой индустрии.

В 2008 году решением Координационного совета президентом WRSA был избран Героламмо Хикатто — руководитель итальянской ветви Ассоциации.

Российское отделение

Российское отделение WRSA (далее «WRSA — Russian branch» или WRSA-RB) организовано зимой 2003 года. В 2004 году представители России впервые принимали участие в работе Координационного совета Ассоциации, который проходил в рамках 8-го Всемирного кролиководческого конгресса в городе Пуэбла (Мексика) на правах официальной ветви WRSA.

C 2004 года президентом Координационного совета Российского отделения Ассоциации был утверждён Артём Крамин (Казань).

В своей работе WRSA-RB ориентируется на опыт европейских коллег, её первоочередными задачами являются:

• повышение эффективности кролиководства России и становление кролиководческой промышленности, как самостоятельной отрасли сельского хозяйства;
• координация деятельности кролиководческих сообществ, организация встреч и совместной работы кролиководов России;
• проведение Российских кролиководческих конгрессов;
• распространение информации о последних достижениях мировой кролиководческиой науки.

См. также

• Породы кроликов
• Крольчатник
• Крольчатина
• Звероводство
• Защита животных

Литература

• Балакирев Н. А., Тинаева Е. А., Тинаев Н. И., Шумилина Н. Н. «Кролиководство» / Под ред. Балакирева Н. А.. — ил. — М.: КолосС, 2007. — 237 с. — (Учебники и учеб. пособия для студентов высш. учеб. заведений). — 1 000 экз. — ISBN 978-5-9532-0578-8.
• Гурьянов В. В., Берестов А. А., Родюков А. П. «Выращивайте кроликов». — Петрозаводск: Карелия, 1992. — 93 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-7545-0579-5.
• Вагин Е. А., Цветкова Р. П. «Кролиководство в личных хозяйствах» / Под ред. Балакирева Н. А.. — М.: Московский рабочий, 1981. — 160 с. — 75 000 экз. — ISBN 5-7545-0579-5.
• Житникова Ю. Ж. «Кролики: породы, разведение, содержание, уход». — Ростов н/Д: «Феникс», 2004. — 256 с. — (Подворье). — 75 000 экз. — ISBN 5-222-05603-1.

Ссылки

• [world-rabbit-science.org Всемирная Ассоциация научного кролиководства]
• [youtube.com/watch?v=HKsNNHzBhoU Организация работы цеха по забою кроликов] на YouTube — модульная бойня и цех по переработке кроликов (120 голов в час).
• [youtube.com/watch?v=qChB3pKeynE Мастер-класс по вакцинации кроликов] на YouTube — мастер-класс по вакцинации кроликов на семинаре по кролиководству в рамках выставки «Agro Animal Show». Киев, Украина, февраль, 2014. Проводит Белоконь В. И. кандидат ветеринарных наук, научный сотрудник ООО «Био-Тест-Лаборатория».

Отрывок, характеризующий Кролиководство

– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.



Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.