Лебедев, Дмитрий Антонович

Дмитрий Антонович Лебедев
Военный Министр Российского правительства
23 мая — 10 августа 1919
Предшественник:	генерал Н. А. Степанов
Преемник:	генерал М. К. Дитерихс
Рождение:	25 декабря 1882 (6 января 1883)(1883-01-06) Саратовская губерния, Российская империя
Смерть:	6 марта 1928(1928-03-06) (45 лет) Шанхай, Китай

Дми́трий Анто́нович Ле́бедев (25 декабря 1882 (6 января 1883), Саратовская губерния — 6 марта 1928, Шанхай, Китай) — генерал-майор. Военный министр Российского правительства (1919).

Образование

Из дворянской семьи, сын офицера. Окончил Сибирский кадетский корпус (1900), Михайловское артиллерийское училище (1903) и Николаевскую академию Генерального штаба (1911).

Русский офицер

Участвовал в русско-японской войне. Участник Первой мировой войны. В чине капитана был старшим адъютантом штаба 24-го армейского корпуса. В 1915 был награждён орденом св. Георгия 4-й степени

за то, что в бою 22-го апреля 1915 года у Змигрода, получив от командира корпуса приказание подчинить себе все части, расположенные в районе Змигрода, в высшей степени искусно использовал слабые силы заслона, надолго задержал наступление значительных сил германцев, благодаря чему части корпуса успели отойти.

Позже был штаб-офицером для поручений управления генерал-квартирмейстера при Верховном главнокомандующем.

Соратник генерала Корнилова

С 1917 — полковник, один из организаторов Союза офицеров армии и флота. В августе 1917 участвовал в выступлении генерала Л. Г. Корнилова, был арестован и до 13 ноября 1917 находился в Быховской тюрьме. Бежал на Дон, принимал участие в формировании и боевых действиях Добровольческой армии на Юге России, был начальником штаба первого отряда армии. Послан генералом Корниловым в Сибирь с небольшим отрядом как представитель Добровольческой армии.

Служба в белой Сибири

Добрался до Сибири, участвовал там в деятельности офицерского подполья, затем служил в Сибирской армии. В ноябре 1918 был активным участником прихода к власти адмирала А. В. Колчака. С 21 ноября 1918 — начальник штаба Ставки Верховного главнокомандующего. Его назначение на этот пост в ситуации, когда в Сибири находились куда более опытные штабные работники, могло объясняться его службой в Добровольческой армии, которая пользовалась уважением А. В. Колчака.

С 6 января 1919 — генерал-майор. Во время его руководства штаб находился в конфликтных отношениях с военным министерством. С 23 мая 1919 был также военным министром с тем, чтобы ликвидировать противостояние между высшими военными органами белой Сибири. Окружил себя молодыми офицерами, не допуская в Ставку опытных штабистов, вступал в конфликты с военачальниками, активно вмешивался в гражданские дела.

Вместе с генералом К. В. Сахаровым был автором плана Челябинской операции. После её неудачи был смещён с постов начальника штаба Ставки (10 августа 1919) и военного министра (12 августа 1919). Общественное мнение считало его одним из виновников поражений белой армии. Назначен командующим Отдельной Степной группой войск на правах командующего армией. 16 ноября 1919 в связи с упразднением Степной группы войск, назначен командиром Уральской группы войск, принимавшей участие в боях под Красноярском в январе 1920. Участник Великого Сибирского ледяного похода, во время которого возглавлял одну из колонн вместе с генералом К. В. Сахаровым.

Деятельность на Дальнем Востоке

После прибытия в Читу занимал должность дежурного генерала в штабе Дальневосточной армии. После её поражения в Забайкалье и перехода войск в Приморье находился во Владивостоке, некоторое время был директором Русского Восточного кадетского корпуса. В 1921 участвовал в свержении левого правительства Медведева в Приморье. В 1922 — помощник генерала М. К. Дитерихса и начальник вооруженных сил Владивостока.

Эмигрант

Эмигрировал в Китай, жил в Шанхае, основатель и редактор газеты «Русская мысль».

Ссылки

• [www.hrono.ru/biograf/bio_l/lebedev_da.html Биография]
• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=719 Лебедев, Дмитрий Антонович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»

Отрывок, характеризующий Лебедев, Дмитрий Антонович

– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.