Лече, Ричард Уэбстер
| Ричард Уэбстер Лече | ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| Предшественник: | Альберт Ноэ | |||
| Преемник: | Эрл Лонг | |||
Ричард Вебстер Лечи (англ. Richard Webster Leche; 15 мая 1898 — 22 февраля 1965) — американский политик, губернатор штата Луизиана от Демократической партии (1936—1939). Лечи был первым губернатором Луизианы, осужденным к тюремному заключению.
Лечи принадлежал к команде сенатора Хьюи Лонга, в частности руководил его кампанией по выборам в сенат в 1930 г. В 1932 Лонг пролоббировал Лечи в секретари к губернатору Луизианы Оскару Келли Алену. Основной работой Лечи было наблюдать за губернатором и ежедневно докладывать Лонгу.
После гибели Лонга в сентябре 1935 его политическая команда осталась без явного лидера. После длительных закулисных переговоров Личи стал кандидатом на губернаторских выборах 1936, и получил победу. После инаугурации Лечи заявил: «Когда я давал присягу, не принимал обет бедности».
Администрация президента Рузвельта добилась от Лечи обещания прекратить поддержку организованного Лонгом движения «Поделимся нашим достатком», и поддержать новый курс.
Через некоторое время администрация Рузвельта получила доказательства нецелевого использования федеральных средств, а также уклонение от уплаты налогов которые допускала администрация Личи. Прекращение конфронтации с Вашингтоном администрация губернатора восприняла как возможность больше украсть. Когда факты коррупции стали слишком кричащими Личи и нескольким его друзьям были предъявлены обвинения. В результате 26 июня 1939 Личи подал в отставку. Его заменил вице-губернатор Эрл Лонг.
Осуждение и лишение свободы
Отставка не положила конец юридическим проблемам Личи. В 1940 году Лечи был приговорен к 10 годам заключения за мошенничество с использованием средств государственного бюджета, использования государственных ресурсов на строительство частных домов для себя и своих союзников, получения незаконных прибыли от продажи незаконно добытой нефти, уклонение от уплаты налогов и злоупотребление средствами с университета Луизианы.
В 1945 году он был условно освобожден, а в 1953 году Гарри Трумэн его помиловал.
Через некоторое время он возобновил свою адвокатскую практику и до смерти в 1965 году жил в Новом Орлеане.
Спустя десятилетие после Личи, Эдвин Эдвардс станет вторым губернатором Луизианы осужденным к тюремному заключению.
| ||||||||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Лече, Ричард Уэбстер"
Отрывок, характеризующий Лече, Ричард Уэбстер
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
