Виллере, Жак
| Жак Виллере фр. Jacques Villeré 
| ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| 17 декабря 1816 — 18 декабря 1820 | ||||
| Вице-губернатор: | нет | |||
| Предшественник: | William C. C. Claiborne | |||
| Преемник: | Томас Боллинг Робертсон | |||
| Вероисповедание: | Римско-католическая церковь | |||
| Рождение: | 28 апреля 1761 St. John the Baptist Parish, Луизиана | |||
| Смерть: | 7 марта 1830 (68 лет) St. Bernard Parish, Луизиана | |||
| Партия: | демократическо-республиканская | |||
Жак Филли́п Виллере́ (фр. Jacques Phillippe Villeré; 28 апреля 1761, Луизиана — 7 марта 1830, там же) — американский политик, второй губернатор Луизианы. Первый губернатор — уроженец Луизианы.
Содержание
Биография
Ранние годы
Жак Виллере родился недалеко от современного города Кеннер, штат Луизиана. Его отец, Жозе Руа де Виллере, был секретарём военно-морских сил Луизианы под правлением французского короля Людовика XV и стал одной из жертв испанского губернатора Алехандро О’Рейли, который был послан королём Испании подавить восстание в штате. Дед Виллере по отцовской линии, Этьен Руа де Виллере, сопровождал Пьера Лемуана на пути в колонию. Его матерью была Луиза Маргарита де Ла-Шез, внучка шевалье д’Аренсбурга.
Военная служба
Виллере поступил на службу во французскую армию, а позже получил образование во Франции[1] за счёт королевства в связи со смертью отца на руках О’Рейли. В 1776 году он был назначен первым лейтенантом артиллерии французской армии в Санто-Доминго[1]. Приехав в увольнение в Луизиану, Виллере был задержан испанскими властями.
Политическая карьера и дальнейшая жизнь
В 1784 году Виллере женился на Жанне-Анриетте де Фазенде, дочери Габриэля де Фазенде, владельца плантации в 11 км вниз по реке от Нового Орлеана. В 1803 году он получил место в городском совете (Cabildo) Нового Орлеана во время краткого французского господства. В следующем году Виллере был назначен генерал-майором местной милиции и судьёй.
Виллере был членом конвента, который разработал первую конституцию Луизианы. Он баллотировался на пост губернатора в 1812 году, но потерпел поражение на выборах от Уильяма Клейборна.
В 1815 году Виллере принял участие в битве за Новый Орлеан, командуя отрядом милиции Луизианы. Его люди стойко оборонялись в районе озера Борнь и байу Дюпре, однако британская армия всё равно подошла к Новому Орлеану. Плантация Виллере, расположенная ниже по течению от города, была захвачена англичанами. Его дом был разрушен, он потерял 52 раба, которых англичане взяли на борт своих кораблей, однако позже освободили.
В 1815 году Виллере был избран губернатором Луизианы, еле победив Джошуа Льюиса[en]. В 1820 году, после окончания полномочий,[1] Виллере удалился на свою плантацию в приходе Сен-Бернар[2]. В 1824 году он опять баллотировался на пост губернатора, однако проиграл выборы Генри Джонсону[2].
Жак Виллере умер 7 марта 1830 на своей плантации[2] после продолжительной болезни. Его жена умерла в 1826 году, у них родилось восемь детей[2].
Напишите отзыв о статье "Виллере, Жак"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.nga.org/cms/home/governors/past-governors-bios/page_louisiana/col2-content/main-content-list/title_villere_jacques.html Louisiana Governor Jacques Philippe Villere] (англ.). National Governors Association. Проверено 4 ноября 2012. [www.webcitation.org/6DHLTPmaY Архивировано из первоисточника 29 декабря 2012].
- ↑ 1 2 3 4 [www.la-cemeteries.com/Governors/Villere,%20Jacques%20Phillipe/Villere,%20Jacques%20Phillipe.shtml Jacques Phillippe Villere´] (англ.). La-Cemeteries. Проверено 4 ноября 2012. [www.webcitation.org/6DHLUHUGT Архивировано из первоисточника 29 декабря 2012].
Литература
- Robert Sobel, John Raimo. Biographical Directory of the Governors of the United States, 1789–1978. — Westport, Conn.: Meckler Books, 1978. — Т. 2.
- Joseph G. Dawson III. The Louisiana Governors: From Iberville to Edwards. — Baton Rouge: Lousiana State University Press, 1990.
| ||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Виллере, Жак
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.
Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
