Матчи мужской сборной России по волейболу 1997
Поделись знанием:
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.
Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.
Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.
17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.
– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
В сезоне 1997 года сборная России приняла участие в трёх официальных соревнованиях — Мировой лиге, отборочном турнире чемпионата мира-1998 и чемпионате Европы.
Содержание
Матчи
Благодаря решению FIVB предоставить право проведения финального турнира Мировой лиги Москве перед сборной России не ставилась задача завоевать первое место в предварительной группе, что привело к отрицательному результату — 10 поражений подряд со старта сезона. В начале июня из-за тяжёлой болезни Вячеслава Платонова исполняющим обязанности главного тренера команды стал его помощник Вячеслав Зайцев.
На домашнем «Финале шести» российские волейболисты заняли 4-е место в группе, а затем в матче за «бронзу» в шестой раз за турнир встретились с выступавшей без своего основного связующего Петера Бланже сборной Нидерландов и впервые одержали над ней победу.
В августе по возвращении Вячеслава Платонова сборная России в Ольштыне успешно завершила отборочный турнир чемпионата мира-1998, а в рамках подготовки к чемпионату Европы выиграла в Уфе четыре товарищеских матча у сборной Японии.
Неудачи преследовали Дмитрия Фомина — накануне «Финала шести» Мировой лиги капитан и основной нападающий сборной травмировал правую кисть, а в августе в одном из матчей с японцами снова получил аналогичную травму. Вместо него в стартовой шестёрке сборной на чемпионате Европы в Нидерландах, как и на московском финальном турнире Мировой лиги, в непривычном для себя амплуа диагонального выступал Алексей Казаков. Потерпев незапланированные поражения от Словакии и Германии, российские волейболисты не смогли выйти в плей-офф, что привело к отставке главного тренера Вячеслава Платонова.
Мировая лига. Интерконтинентальный раунд
| № 1(106) | 16.05.1997 Гавана. Дворец спорта «Сьюдад Депортива». 15 000 зрителей | Куба — Россия — 3:0 (15:6, 15:12, 15:8) | Группа С |
| Куба: Рауль Диаго (3+2), Ален Рока (2+10), Павел Пимьента (9+9), Освальдо Эрнандес (10+11), Идальмис Гато (7+5), Иосвани Эрнандес (6+16). Выход на замену: Анхель Бельтран (0+0), Алексей Диас (0+0).
Россия: Алексей Казаков (0+7), Вадим Хамутцких (1+1), Сергей Тетюхин (1+8), Руслан Олихвер (4+3), Дмитрий Фомин (3+13), Валерий Горюшев (4+8). Выход на замену: Александр Березин (3+8), Сергей Орленко (0+2), Константин Ушаков (1+0), Руслан Жбанков (0+0), Павел Иванов (л). | |||
| № 2(107) | 17.05.1997 Гавана. Дворец спорта «Сьюдад Депортива». 14 800 зрителей | Куба — Россия — 3:0 (15:2, 15:9, 15:11) | Группа С |
| Куба: Рауль Диаго (2+0), Ален Рока (7+4), Павел Пимьента (7+9), Освальдо Эрнандес (8+17), Идальмис Гато (6+6), Иосвани Эрнандес (4+10). Выход на замену: Алексей Диас (0+0).
Россия: Константин Ушаков (0+0), Алексей Казаков (2+1), Александр Березин (1+7), Руслан Олихвер (0+0), Дмитрий Фомин (4+6), Валерий Горюшев (3+5). Выход на замену: Сергей Орленко (0+3), Вадим Хамутцких (0+0), Сергей Тетюхин (3+6), Руслан Жбанков (2+4), Павел Иванов (л). | |||
| № 3(108) | 23.05.1997 Москва. УСЗ ЦСКА. 4000 зрителей | Россия — Нидерланды — 1:3 (5:15, 15:17, 15:4, 8:15) | Группа С |
| Россия: Вадим Хамутцких (3+2), Александр Березин (8+16), Руслан Олихвер (5+9), Дмитрий Фомин (1+5), Алексей Казаков (12+9), Валерий Горюшев (4+8). Выход на замену: Руслан Чигрин (3+5), Сергей Кукарцев (0+0), Станислав Динейкин (0+14), Руслан Жбанков (0+0), Павел Иванов (л).
Нидерланды: Миша Латухихин (0+0), Рейндер Нюммердор (4+9), Альберт Кристина (4+10), Рихард Схёйл (16+25), Гёйдо Гёртзен (10+16), Майк ван де Гор (5+14). Выход на замену: Роберт ван Эс (0+0), Марк Бруре (0+0), Тван ван Кейк (0+0). | |||
| № 4(109) | 24.05.1997 Москва. УСЗ ЦСКА. 3500 зрителей | Россия — Нидерланды — 2:3 (15:10, 13:15, 15:9, 6:15, 12:15) | Группа С |
| Россия: Дмитрий Желтуха (5+18), Алексей Казаков (7+7), Вадим Хамутцких (2+3), Руслан Жбанков (7+12), Станислав Динейкин (5+14), Руслан Чигрин (9+6). Выход на замену: Руслан Олихвер (1+4), Александр Березин (6+4), Валерий Горюшев (1+0), Дмитрий Фомин (0+0), Павел Иванов (л).
Нидерланды: Рейндер Нюммердор (6+4), Альберт Кристина (8+17), Рихард Схёйл (9+22), Миша Латухихин (2+0), Гёйдо Гёртзен (10+18), Майк ван де Гор (13+14). Выход на замену: Роберт ван Эс (1+0), Тван ван Кейк (0+0). | |||
| № 5(110) | 31.05.1997 Сеул. Дворец спорта «Чамсил». 5000 зрителей | Корея — Россия — 3:1 (15:12, 6:15, 15:9, 15:5) | Группа С |
| Корея: Ким Сунхён (1+1), Син Джиксик (7+20), Ким Седжин (7+17), Пак Чончхан (6+6), Пак Хисан (12+17), Ку Инджун (6+9). Выход на замену: Ли Сунхи (1+0), Пак Сончхуль (0+1), Хан Хисук (0+0), Ли Хо (л).
Россия: Вадим Хамутцких (0+0), Дмитрий Желтуха (8+11), Руслан Олихвер (0+0), Александр Березин (3+12), Валерий Горюшев (5+16), Алексей Казаков (5+4). Выход на замену: Сергей Орленко (2+16), Константин Ушаков (1+5), Руслан Жбанков (3+7), Павел Иванов (л). | |||
| № 6(111) | 1.06.1997 Сеул. Дворец спорта «Чамсил». 7500 зрителей | Корея — Россия — 3:1 (15:7, 10:15, 16:14, 15:12) | Группа С |
| Корея: Ким Сунхён (1+1), Син Джиксик (9+30), Ким Седжин (9+25), Пак Чонджан (8+11), Пак Хисан (10+16), Ку Инджун (9+9). Выход на замену: Ли Сунхи (0+0), Хан Хисук (0+0), Ким Сунче (0+0), Ли Хо (л).
Россия: Алексей Казаков (9+10), Константин Ушаков (1+5), Руслан Чигрин (1+1), Сергей Орленко (1+14), Александр Березин (0+3), Валерий Горюшев (11+24). Выход на замену: Дмитрий Желтуха (9+13), Руслан Олихвер (3+11), Вадим Хамутцких (0+0), Руслан Жбанков (0+0), Павел Иванов (л). | |||
| № 7(112) | 7.06.1997 Хертогенбос. Спортивный центр «Мааспоорт». 1900 зрителей | Нидерланды — Россия — 3:0 (15:13, 15:10, 15:7) | Группа С |
| Нидерланды: Миша Латухихин (1+2), Рейндер Нюммердор (4+7), Бас ван де Гор (11+12), Рихард Схёйл (11+19), Гёйдо Гёртзен (4+11), Майк ван де Гор (3+2). Выход на замену: Роберт ван Эс (0+1), Хенк-Ян Хелд (0+8).
Россия: Константин Ушаков (1+2), Руслан Чигрин (6+9), Руслан Олихвер (0+6), Дмитрий Фомин (0+5), Валерий Горюшев (0+0), Алексей Казаков (5+10). Выход на замену: Вадим Хамутцких (0+0), Сергей Орленко (5+10), Руслан Жбанков (0+0), Дмитрий Желтуха (3+9), Александр Березин (0+0). | |||
| № 8(113) | 8.06.1997 Хертогенбос. Спортивный центр «Мааспоорт». 2300 зрителей | Нидерланды — Россия — 3:1 (15:10, 12:15, 15:13, 15:12) | Группа С |
| Нидерланды: Миша Латухихин (2+0), Рейндер Нюммердор (6+12), Бас ван де Гор (5+34), Рихард Схёйл (15+22), Гёйдо Гёртзен (10+24), Майк ван де Гор (5+6). Выход на замену: Альберт Кристина (0+0), Роберт ван Эс (0+0), Хенк-Ян Хелд (3+8).
Россия: Вадим Хамутцких (1+0), Александр Березин (3+4), Руслан Олихвер (7+15), Дмитрий Фомин (11+28), Валерий Горюшев (7+30), Алексей Казаков (3+10). Выход на замену: Константин Ушаков (1+2), Дмитрий Желтуха (5+8), Руслан Чигрин (1+1). | |||
| № 9(114) | 13.05.1997 Москва. УСЗ ЦСКА. 3500 зрителей | Россия — Куба — 1:3 (9:15, 15:13, 11:15, 12:15) | Группа С |
| Россия: Алексей Казаков (7+10), Вадим Хамутцких (1+1), Сергей Орленко (7+19), Руслан Чигрин (0+3), Дмитрий Фомин (8+19), Дмитрий Желтуха (7+11). Выход на замену: Станислав Динейкин (0+2), Константин Ушаков (0+0), Руслан Жбанков (1+1), Александр Березин (9+18).
Куба: Рауль Диаго (6+2), Ален Рока (9+9), Павел Пимьента (9+13), Освальдо Эрнандес (7+34), Идальмис Гато (6+18), Иосвани Эрнандес (12+21). Выход на замену: Николас Вивес (0+0), Алексей Диаз (0+0), Фредди Брукс (0+0), Хоэль Деспайн (0+0), Анхель Деннис (л). | |||
| № 10(115) | 14.05.1997 Москва. УСЗ ЦСКА. 2700 зрителей | Россия — Куба — 1:3 (9:15, 16:14, 6:15, 4:15) | Группа С |
| Россия: Алексей Казаков (9+7), Вадим Хамутцких (1+1), Сергей Орленко (3+14), Александр Березин (3+18), Дмитрий Фомин (9+26), Дмитрий Желтуха (0+3). Выход на замену: Руслан Олихвер (5+8), Станислав Динейкин (0+1), Константин Ушаков (0+0), Игорь Шулепов (л).
Куба: Рауль Диаго (2+5), Ален Рока (4+7), Павел Пимьента (7+10), Освальдо Эрнандес (13+37), Идальмис Гато (11+14), Иосвани Эрнандес (12+22). Выход на замену: Алексей Диас (0+0), Фредди Брукс (0+0), Анхель Деннис (л). | |||
| № 11(116) | 20.06.1997 Москва. УСЗ ЦСКА. 2500 зрителей | Россия — Корея — 3:0 (15:10, 15:8, 15:2) | Группа С |
| Россия: Вадим Хамутцких (0+0), Сергей Тетюхин (3+11), Руслан Олихвер (8+12), Дмитрий Фомин (9+20), Сергей Орленко (8+10), Алексей Казаков (3+3). Выход на замену: Игорь Шулепов (4+18), Станислав Динейкин (0+0), Константин Ушаков (0+0), Павел Иванов (л).
Корея: Ким Сунхён (0+6), Син Джиксик (3+14), Ким Седжин (2+19), Пак Чонджан (2+6), Пак Хисан (2+5), Ку Инджон (2+12). Выход на замену: Хан Хисук (0+3), Ким Сунче (2+11), Ли Хо (л). | |||
| № 12(117) | 21.06.1997 Москва. УСЗ ЦСКА. 2000 зрителей | Россия — Корея — 3:0 (15:7, 15:8, 15:4) | Группа С |
| Россия: Сергей Орленко (3+6), Вадим Хамутцких (0+2), Сергей Тетюхин (9+5), Руслан Олихвер (3+9), Дмитрий Фомин (10+12), Игорь Шулепов (3+11). Выход на замену: Алексей Казаков (0+3), Валерий Горюшев (5+6), Константин Ушаков (1+0), Павел Иванов (л).
Корея: Пак Сончхуль (3+8), Ким Седжин (1+20), Пак Хисан (4+11), Пак Чончхан (3+1), Ким Сунхён (0+2), Син Джиксик (5+10). Выход на замену: Хан Хисук (0+0), Ли Хо (л). | |||
Мировая лига. Финальный турнир
| № 13(118) | 30.06.1997 Москва. Спорткомплекс «Олимпийский». 5500 зрителей | Россия — Болгария — 3:2 (15:9, 11:15, 15:3, 11:15, 15:7) | «Финал шести» |
| Россия: Вадим Хамутцких (1+0), Сергей Тетюхин (8+14), Руслан Олихвер (7+12), Станислав Динейкин (7+8), Игорь Шулепов (3+4), Сергей Орленко (9+6). Выход на замену: Александр Березин (1+7), Алексей Казаков (9+9), Валерий Горюшев (7+8), Константин Ушаков (0+1), Павел Иванов (л).
Болгария: Николай Иванов (1+1), Найден Найденов (4+14), Любомир Ганев (11+16), Ивайло Гаврилов (5+8), Мартин Стоев (3+13), Пётр Узунов (7+13). Выход на замену: Евгений Иванов (3+5), Радко Колев (0+0), Владислав Тодоров (л). | |||
| № 14(119) | 1.07.1997 Москва. Спорткомплекс «Олимпийский». 7000 зрителей | Россия — Нидерланды — 2:3 (15:17, 15:3, 15:4, 11:15, 13:15) | «Финал шести» |
| Россия: Сергей Орленко (8+12), Вадим Хамутцких (4+0), Сергей Тетюхин (6+15), Руслан Олихвер (19+22), Станислав Динейкин (1+8), Игорь Шулепов (2+8). Выход на замену: Александр Березин (0+0), Алексей Казаков (6+8), Валерий Горюшев (8+15), Константин Ушаков (0+0), Павел Иванов (л).
Нидерланды: Миша Латухихин (3+1), Рейндер Нюммердор (2+4), Бас ван де Гор (13+19), Хенк-Ян Хелд (5+22), Олаф ван дер Мёлен (5+17), Гёйдо Гёртзен (11+20). Выход на замену: Альберт Кристина (0+0), Майк ван де Гор (3+2), Марк Бруре (1+6), Роберт ван Эс (0+0), Йохем де Грёйтер (л). | |||
| № 15(120) | 2.07.1997 Москва. Спорткомплекс «Олимпийский». 7500 зрителей | Куба — Россия — 3:0 (15:11, 15:7, 15:5) | «Финал шести» |
| Куба: Рауль Диаго (3+4), Ален Рока (5+7), Павел Пимьента (2+7), Освальдо Эрнандес (6+18), Идальмис Гато (8+12), Иосвани Эрнандес (8+11). Выход на замену: Алексей Диас (0+0), Фредди Брукс (1+0), Анхель Деннис (л).
Россия: Сергей Орленко (2+7), Константин Ушаков (0+3), Сергей Тетюхин (2+3), Руслан Олихвер (8+8), Алексей Казаков (4+14), Игорь Шулепов (1+7). Выход на замену: Александр Березин (1+4), Вадим Хамутцких (1+0), Валерий Горюшев (1+11), Станислав Динейкин (0+0), Павел Иванов (л). | |||
| № 16(121) | 4.07.1997 Москва. Спорткомплекс «Олимпийский». 9000 зрителей | Россия — Бразилия — 3:0 (15:11, 16:14, 15:8) | «Финал шести» |
| Россия: Вадим Хамутцких (0+1), Сергей Орленко (3+14), Сергей Тетюхин (2+8), Руслан Олихвер (8+17), Алексей Казаков (17+15), Игорь Шулепов (8+21). Выход на замену: Александр Березин (0+0), Константин Ушаков (0+0), Валерий Горюшев (4+7), Руслан Жбанков (0+0), Павел Иванов (л).
Бразилия: Густаво (4+10), Марцело (1+0), Жиба (5+19), Дуглас (2+6), Макс (6+22), Налберт (4+16). Выход на замену: Жилсон (2+5), Рикардо (1+3), Паулао (0+5), Пинья (0+1), Карлао (л). | |||
| № 17(122) | 5.07.1997 Москва. Спорткомплекс «Олимпийский». 9500 зрителей | Россия — Нидерланды — 3:0 (15:8, 15:12, 15:8) | Матч за 3-е место |
| Россия: Сергей Орленко (1+5), Вадим Хамутцких (2+3), Руслан Олихвер (4+10), Валерий Горюшев (8+8), Игорь Шулепов (10+7), Алексей Казаков (12+7). Выход на замену: Станислав Динейкин (0+1), Сергей Тетюхин (0+0), Александр Березин (0+0), Павел Иванов (л).
Нидерланды: Миша Латухихин (1+3), Рейндер Нюммердор (0+2), Бас ван де Гор (2+9), Хенк-Ян Хелд (2+17), Гёйдо Гёртзен (2+9), Марк Бруре (0+3). Выход на замену: Альберт Кристина (0+5), Майк ван де Гор (3+7), Роберт ван Эс (8+9), Йохем де Грёйтер (л). | |||
Чемпионат мира 1998. Квалификация
| № 18(123) | 15.08.1997 Ольштын | Россия — Дания — 3:0 (15:1, 15:8, 15:2) | |
| Россия: ???
Дания: ??? | |||
| № 19(124) | 16.08.1997 Ольштын | Россия — Венгрия — 3:0 (15:3, 15:9, 15:0) | |
| Россия: ???
Венгрия: ??? | |||
| № 20(125) | 17.08.1997 Ольштын | Россия — Польша — 3:0 (15:5, 15:10, 15:6) | |
| Россия: Алексей Казаков, Руслан Олихвер, Вадим Хамутцких, Дмитрий Фомин, Валерий Горюшев, Игорь Шулепов. Выход на замену: Сергей Орленко, Сергей Тетюхин, Руслан Жбанков, Сергей Кукарцев, Александр Березин.
Польша: ??? | |||
Чемпионат Европы
| № 21(126) | 6.09.1997 Хертогенбос. Спортивный центр «Мааспоорт». 220 зрителей | Югославия — Россия — 0:3 (14:16, 11:15, 13:15) | Группа A |
| Югославия: Владимир Грбич (5+15), Дьюла Мештер (3+9), Никола Грбич (4+9), Слободан Ковач (3+9), Желько Танаскович (4+10), Джордже Джюрич (1+3). Выход на замену: Владимир Батез (4+13), Слободан Бошкан (0+0), Горан Вуевич (1+9), Андрия Герич (1+2).
Россия: Вадим Хамутцких (4+2), Игорь Шулепов (6+15), Руслан Олихвер (2+10), Алексей Казаков (8+13), Валерий Горюшев (12+21), Сергей Орленко (0+0). Выход на замену: Павел Шишкин (7+8), Станислав Динейкин (1+1), Сергей Тетюхин (0+0), Константин Ушаков (0+0). | |||
| № 22(127) | 7.09.1997 Хертогенбос. Спортивный центр «Мааспоорт». 450 зрителей | Россия — Словакия — 2:3 (15:6, 10:15, 14:16, 15:10, 12:15) | Группа A |
| Россия: Вадим Хамутцких (5+2), Игорь Шулепов (6+10), Руслан Олихвер (3+4), Павел Шишкин (2+2), Алексей Казаков (6+4), Валерий Горюшев (16+20). Выход на замену: Станислав Динейкин (9+17), Сергей Тетюхин (3+4), Константин Ушаков (0+0), Александр Березин (0+2).
Словакия: Марек Кардош (3+2), Янкович (9+15), Петер Дивиш (4+5), Андрей Краварик (12+31), Бранко Пистович (3+7), Рихард Немец (17+20). Выход на замену: Мариан Ваврек (1+0), Владимир Прохазка (0+0), Мариан Мигра (0+0), Каян (0+0), Петер Балаж (0+0), Кочан (0+0). | |||
| № 23(128) | 8.09.1997 Хертогенбос. Спортивный центр «Мааспоорт». 200 зрителей | Германия — Россия — 3:2 (15:9, 15:10, 6:15, 4:15, 16:14) | Группа A |
| Германия: Марко Лифке (5+19), Штефан Хюбнер (7+15), Франк Дене (4+0), Ведлер (11+14), Вольфганг Кук (7+8), Бройер (2+5). Выход на замену: Оливер Хайтман (1+9), Маттиас Хяберляйн (0+1), Ральф Бергман (4+6), Георг Вебель (1+2), Шнайдер (0+0).
Россия: Алексей Казаков (8+8), Вадим Хамутцких (0+2), Игорь Шулепов (5+20), Руслан Олихвер (2+11), Станислав Динейкин (10+14), Валерий Горюшев (2+5). Выход на замену: Сергей Тетюхин (8+2), Константин Ушаков (2+0), Александр Березин (4+6), Руслан Жбанков (0+0). | |||
| № 24(129) | 10.09.1997 Хертогенбос. Спортивный центр «Мааспоорт». 250 зрителей | Греция — Россия — 0:3 (5:15, 9:15, 12:15) | Группа A |
| Греция: Антониос Цакиропулос (1+0), Василеос Курнетас (0+0), Николас Самарас (5+17), Андреас Теодоридис (0+2), Георгиос Драковиц (5+13), Мариос Гиурдас (0+0). Выход на замену: Сергей Атанасиадис (5+11), Теодорос Чатзиантониу (2+4), Теодорос Бозидис (0+2), Василеос Митрудис (3+3).
Россия: Вадим Хамутцких (1+4), Игорь Шулепов (6+14), Руслан Олихвер (6+7), Сергей Тетюхин (8+6), Станислав Динейкин (1+11), Алексей Казаков (4+9). Выход на замену: Валерий Горюшев (7+1), Константин Ушаков (0+0), Александр Березин (0+1). | |||
| № 25(130) | 11.09.1997 Хертогенбос. Спортивный центр «Мааспоорт». 500 зрителей | Россия — Италия — 0:3 (6:15, 10:15, 12:15) | Группа A |
| Россия: Игорь Шулепов (1+7), Руслан Олихвер (2+9), Станислав Динейкин (5+12), Валерий Горюшев (4+6), Алексей Казаков (3+5), Вадим Хамутцких (2+1). Выход на замену: Константин Ушаков (3+2), Сергей Тетюхин (3+9), Павел Шишкин (1+1), Александр Березин (0+0).
Италия: Марко Меони (3+0), Андреа Сарторетти (8+8), Андреа Гардини (2+9), Микеле Пазинато (12+21), Андреа Джани (9+10), Паскуале Гравина (3+5). Выход на замену: Альберто Баки (0+0), Давиде Беллини (0+0), Дамьяно Пиппи (0+0). | |||
| № 26(131) | 13.09.1997 Эйндховен. Крытый спортцентр. 3300 зрителей | Украина — Россия — 0:3 (10:15, 4:15, 12:15) | Полуфинал за 5-8-е места |
| Украина: Игорь Зайцев (1+3), Игорь Попов (4+11), Александр Шадчин (5+4), Юрий Филиппов (2+20), Алексей Гатин (2+8), Владимир Гудыма (3+6). Выход на замену: Деревянченко (1+0), Олег Мушенко (2+3).
Россия: Константин Ушаков (4+4), Игорь Шулепов (7+17), Руслан Олихвер (4+8), Сергей Тетюхин (4+11), Валерий Горюшев (13+13), Алексей Казаков (8+4). Выход на замену: Станислав Динейкин (0+0), Александр Березин (0+0). | |||
| № 27(132) | 14.09.1997 Эйндховен. Крытый спортцентр. 2800 зрителей | Чехия — Россия — 0:3 (10:15, 9:15, 9:15) | Матч за 5-е место |
| Чехия: Резничек (0+4), Гадрава (4+11), Хрок (4+10), Карабец (3+16), Пешп (2+6), Демар (1+5). Выход на замену: Новак (0+0), Холчик (1+0), Покоп (3+1), Коп (0+0).
Россия: Алексей Казаков (7+4), Константин Ушаков (2+0), Игорь Шулепов (2+13), Руслан Олихвер (5+11), Сергей Тетюхин (2+9), Валерий Горюшев (11+13). Выход на замену: Александр Березин (0+0), Павел Шишкин (1+0), Вадим Хамутцких (2+0), Руслан Жбанков (0+0). | |||
Состав
В составе сборной России в официальных турнирах играло 17 волейболистов. Дебютировали в национальной команде Александр Березин, Руслан Жбанков, Дмитрий Желтуха, Павел Иванов и Сергей Кукарцев.
В скобках указано число матчей в стартовом составе + в качестве либеро
| Игрок | Год рождения |
Амплуа | Клуб | Турниры и игры | Всего матчей |
Очки | Отыгр. подачи |
Всего очков | |||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| МЛ | ОЧМ | ЧЕ | |||||||||
| 1 | Валерий Горюшев | 1973 | доигровщик |  «Ареа Равенна» «Ниппонстил» Осака
|
14 (8) | 1 (1) ? | 7 (6) | 22 (15) | 133 | 225 | 358 |
| 2 | Алексей Казаков | 1976 | блокирующий диагональный |
 «Искра»-РВСН Одинцово
|
17 (14) | 1 (1) ? | 7 (7) | 25 (22) | 154 | 181 | 335 |
| 3 | Руслан Олихвер | 1969 | блокирующий |  «Репорт» Сузану
|
16 (13) | 1 (1) ? | 7 (7) | 24 (21) | 106 | 206 | 312 |
| 4 | Игорь Шулепов | 1972 | доигровщик | УЭМ-«Изумруд» Екатеринбург
|
8 (6+1) | 1 (1) ? | 7 (7) | 16 (14+1) | 64 | 172 | 236 |
| 5 | Сергей Орленко | 1971 | блокирующий | ЦСКА
|
14 (10) | 1 (0) | 1 (1) | 16 (11) | 52 | 138 | 190 |
| 6 | Дмитрий Фомин | 1968 | диагональный | «Сислей» Тревизо
|
10 (9) | 1 (1) ? | 11 (10) | 55 | 134 | 189 | |
| 7 | Сергей Тетюхин | 1975 | доигровщик | «Белогорье-Динамо» Белгород
|
9 (7) | 1 | 7 (3) | 17 (10) | 62 | 121 | 183 |
| 8 | Александр Березин | 1975 | диагональный | ЦСКА «Искра»-РВСН Одинцово
|
15 (6) | 1 ? | 6 | 22 (6) | 42 | 110 | 152 |
| 9 | Станислав Динейкин | 1973 | диагональный | «Самотлор» Нижневартовск
|
9 (3) | 6 (3) | 15 (6) | 39 | 103 | 142 | |
| 10 | Дмитрий Желтуха | 1972 | доигровщик | «Белогорье-Динамо» Белгород
|
7 (4) | 7 (4) | 37 | 73 | 110 | ||
| 11 | Вадим Хамутцких | 1969 | связующий | «Белогорье-Динамо» Белгород
|
17 (13) | 1 (1) ? | 6 (5) | 24 (19) | 31 | 25 | 56 |
| 12 | Руслан Чигрин | 1971 | доигровщик | «Автомобилист» Санкт-Петербург
|
6 (4) | 6 (4) | 20 | 25 | 45 | ||
| 13 | Константин Ушаков | 1970 | связующий | ЦСКА
|
14 (4) | 7 (2) | 21 (6) | 17 | 24 | 41 | |
| 14 | Руслан Жбанков | 1970 | блокирующий | «Автомобилист» Санкт-Петербург
|
9 (1) | 1 | 2 | 12 (1) | 13 | 24 | 37 |
| 15 | Павел Шишкин | 1970 | доигровщик | «Джей-Ти» Хиросима
|
4 (1) | 4 (1) | 11 | 11 | 22 | ||
| 16 | Сергей Кукарцев | 1970 | связующий | УЭМ-«Изумруд» Екатеринбург
|
1 (0) | 1 (0) | 0 | 0 | 0 | ||
| 17 | Павел Иванов | 1964 | либеро | УЭМ-«Изумруд» Екатеринбург
|
13 (0+13) | 13 (0+13) | 0 | 0 | 0 | ||
Примечание: набранные игроками очки приведены за 24 матча (кроме матчей № 123—125)
- Главный тренер — Вячеслав Платонов, и. о. Вячеслав Зайцев (в матчах № 113—122).
- Тренеры — Вячеслав Зайцев, Юрий Фураев.
Факты и статистика
- На турнире Мировой лиги 1997 года в заявке сборной России впервые появился игрок либеро. Новое амплуа в большинстве матчей было доверено капитану УЭМ-«Изумруда» Павлу Иванову, которого тренеры включили в заявку вместо Владимира Касторнова[1]. В 1997 году решение FIVB по либеро носило рекомендательный характер, но уже со следующего сезона присутствие таких игроков в командах стало обязательным.
- Начав сезон с десяти поражений подряд, сборная России продлила безвыигрышную серию, которая стала рекордной в её истории — с учётом поражений в полуфинале и матче за 3-е место на Олимпийских играх в Атланте она составила 12 матчей.
- Всего в 1997 году сборная России провела 27 официальных матчей, победив 12 раз и уступив в 15 поединках при соотношении партий 50:47. Соперниками россиян в этих матчах были национальные сборные 15 стран.
| Турнир | И | В | П | С/П | Место |
|---|---|---|---|---|---|
| Мировая лига 1997. Интерконтинентальный раунд | 12 | 2 | 10 | 14:30 | 3 гр. |
| Мировая лига 1997. Финальный турнир | 5 | 3 | 2 | 11:8 | 3 |
| Квалификация чемпионата мира 1998 | 3 | 3 | 0 | 9:0 | 1 гр. |
| Чемпионат Европы 1997 | 7 | 4 | 3 | 16:9 | 5 |
Напишите отзыв о статье "Матчи мужской сборной России по волейболу 1997"
Примечания
- ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/1997-02-13/7_3/ Платонов внёс изменения в заявку]. «Спорт-Экспресс» (12 июля 1997). Проверено 10 ноября 2011. [www.webcitation.org/6AOTu2f76 Архивировано из первоисточника 3 сентября 2012].
Литература
- Архив газеты «Спорт-Экспресс» за 1997 год.
- Волейбольный гид 2008-09: Информационно-справочное ежегодное издание / В. Стецко и др.— М., 2008.
| ||||||
Отрывок, характеризующий Матчи мужской сборной России по волейболу 1997
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.
Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.
Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.
17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.
– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
