Мечёв, Алексей Алексеевич
| святой праведный Алексий Московский | |
| Алексе́й Алексе́евич Мечёв | |
 | |
| Рождение | |
|---|---|
| Смерть | |
| Почитается |
в Русской православной церкви |
| Канонизирован |
на юбил. Архиерейском соборе |
| В лике |
праведных |
| Главная святыня |
мощи в храме свт. Николая |
| Подвижничество |
пастырство |
Алексе́й (Алексий) Алексе́евич Мечёв (святой праведный Алексий Московский; 17 марта (30 марта) 1859, Москва — 22 июня 1923, Верея) — священнослужитель Русской православной церкви, известный московский протоиерей начала XX века, настоятель храма святителя Николая в Клённиках.
Прославлен в лике святых Русской православной церкви в 2000 году.
Семья
Родился в семье регента кафедрального Чудовского хора Алексея Ивановича Мечёва.
- Супруга — Анна Петровна Молчанова, дочь псаломщика, скончалась в 1902 году.
- Дочери — Александра (р. 1888), Анна (р. 1890), Ольга (р. 1896 году).
- Сыновья — Алексей (1891, умер на первом году жизни) и Сергей (1892—1942), священник, священномученик.
Образование
Окончил Заиконоспасское духовное училище, Московскую духовную семинарию. Мечтал учиться в университете и стать врачом, но по настоятельной просьбе матери принял священный сан.
Священник
Вся его жизнь была связана со служением в московских храмах. Служил псаломщиком в Знаменской церкви. С 18 ноября 1884 года — диакон церкви великомученика Георгия в Лубянском проезде. С 19 марта 1893 года — священник храма св. Николая в Клённиках на Маросейке, в котором прослужил до конца жизни. Это был один из самых маленьких храмов Москвы, в котором было очень мало прихожан. Несмотря на это, ввёл в церкви ежедневное богослужение, 8 лет служил в пустом храме почти в одиночестве. Однако постепенно священник получил известность как добрый пастырь, в храме становилось всё больше прихожан, со временем сформировалась одна из самых известных в Москве православных общин. По воспоминаниям верующих, его проповеди были просты, искренни, трогали сердце глубиной веры, правдивостью, пониманием жизни.
В нижнем жилом этаже храма открыл церковно-приходскую школу, устроил приют для сирот и неимущих. В течение 13 лет преподавал Закон Божий в женской гимназии Е. В. Винклер (был известен как добрый наставник, стремившийся, чтобы его ученики стали верующими людьми, а не получали формальные знания). Способствовал возрождению древнерусской иконописи, благословив на писание икон свою духовную дочь Марию Николаевну Соколову (впоследствии монахиня Иулиания). Был близок к оптинским старцам. После кончины жены и встречи с св. Иоанном Кронштадтским сам получил известность как старец (хотя и не принимал монашества, оставаясь приходским священником в сане протоиерея). Был скромным и прозорливым человеком. Часто вёл беседы с прихожанами на темы о житиях святых.
Был духовником известного философа Николая Бердяева. В 1922 году, когда Бердяев получил приказ ОГПУ покинуть РСФСР, он, находясь в большом смятении, обратился к о. Алексею. «Не смущайтесь, езжайте смело. Ваше слово должен услышать Запад» — сказал отец Алексей[2].
В советское время его дважды вызывали на «собеседование» в ОГПУ (в конце 1922 и 30 марта 1923 года), ему запрещали принимать верующих. Не был подвергнут репрессиям из-за тяжёлой болезни. В мае 1923 года уехал отдыхать в Верею, где и умер.
Был похоронен в Москве на Немецком (Введенском) кладбище, на его похороны собрались многие верующие столицы. Литургию отпевания совершал архиепископ Феодор (Поздеевский), а в похоронах принял участие Патриарх Тихон (оба архиерея были только что освобождены из заключения).
Прославление
Прославлен в лике святых Юбилейным Архиерейским собором Русской православной церкви в августе 2000 года. Тогда же был канонизирован его сын и преемник в качестве настоятеля храма Сергий Мечёв. Они особо почитаются в храме свт. Николая в Клённиках, где есть придел во имя святого праведного Алексия и священномученика Сергия Мечёвых. В 2001 году совершилось обретение мощей святого праведного Алексия Московского и перенесение их в храм свт. Николая.
Библиография
- «Пастырь добрый». Жизнь и труды праведного старца протоиерея Алексия Московского. М., Паломник, 1997. ISBN 5874682503[3][4]
Напишите отзыв о статье "Мечёв, Алексей Алексеевич"
Ссылки
- [www.st-nikolas.orthodoxy.ru/newmartyres/alexiy_mechev.html Житие]
- [www.bogoslovy.ru/avt/mecha.htm Биография]
- [www.pravmir.ru/starets-aleksij-mechev-gde-pochtit-pamyat-svyatogo/ Московский старец Алексий Мечев — где почтить память святого?]
- [www.pravmir.ru/svyatoj-pravednyj-aleksij-mechev-molitvennik-i-prozorlivec/ Святой праведный Алексий Мечев — молитвенник и прозорливец]
- [azbyka.ru/otechnik/Aleksij_Mechev/ Биография и труды праведного Алексия Мечева] на портале «Азбука веры»
Примечания
- ↑ [www.bogoslov.ru/text/373987.html Документ Архиерейского собора 2000 г. о канонизации]
- ↑ Струве Н. А. Изгнание и послание. Новая газета № 76. 15.07.2013. с. 18—19.
- ↑ [www.pravmir.ru/ustanovi-poryadok-vo-vsem-sovety-starca-aleksiya-mecheva/ Установи порядок во всем. Советы старца Алексия Мечева]
- ↑ [www.pravmir.ru/neposilnyx-podvigov-brat-na-sebya-ne-dolzhno-sovety-starca-aleksiya-mecheva/ Непосильных подвигов брать на себя не должно… Советы старца Алексия Мечева]
Отрывок, характеризующий Мечёв, Алексей Алексеевич
– В котором часу убит генерал Шмит?…– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
