| Посёлок городского типа[1]/город[2]
|
К:Статьи о населённых пунктах без категории на Викискладе
Миндживан (азерб. Mincivan)[1]/Миджнава́н (арм. Միջնավան)[2] — населённый пункт в Карабахе. Согласно административно-территориальному делению непризнанной Нагорно-Карабахской Республики, фактически контролирующей населённый пункт, является одним из трёх городов Кашатагского района Нагорно-Карабахской Республики[5], согласно административно-территориальному делению Азербайджана посёлок городского типа Миндживан входит в состав Зангеланского района Азербайджана.
Расположен у железнодорожной станции Минджевань, на недействующей железнодорожной ветви Джульфа — Горадиз. Также от железнодорожной станции Минджевань отходит тупиковая ветвь протяжённостью 39 км на Капан, которая проходит через Зангелан.
В составе Российской империи село Миндживан входило в состав Зангезурского уезда Елизаветпольской губернии. По данным «Кавказского календаря» 1912 года в селе Миндживан жило 100 человек, в основном азербайджанцев, указанных в календаре как «татары»[6].
Фотографии
| Климат Мидживана
|
| Показатель
|
Янв.
|
Фев.
|
Март
|
Апр.
|
Май
|
Июнь
|
Июль
|
Авг.
|
Сен.
|
Окт.
|
Нояб.
|
Дек.
|
Год
|
| Средняя температура, °C
|
4,1
|
5,1
|
8,8
|
14,1
|
19,8
|
24,4
|
26,9
|
27,6
|
22,6
|
17,4
|
10,1
|
5,5
|
15,5
|
| Источник: [www.sunmap.eu/ru/weather/asia/armenia/syuniki-marz/kapan]
|
Напишите отзыв о статье "Миндживан"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 Согласно административно-территориальному делению Азербайджана
- ↑ 1 2 3 4 5 Согласно административно-территориальному делению Нагорно-Карабахской Республики
- ↑ Данный населённый пункт контролируется Нагорно-Карабахской Республикой. Согласно административно-территориальному делению Азербайджана, территория, контролируемая Нагорно-Карабахской Республикой, располагается в пределах Гёйгёльского, Джебраильского, Зангеланского, Кельбаджарского, Кубатлинского, Лачинского, Тертерского, Ходжавендского, Ходжалинского, Шушинского и части Агдамского и Физулинского районов Азербайджанской Республики. Фактически в настоящий момент Нагорно-Карабахская Республика является непризнанным государством, бо́льшая часть которого Азербайджаном не контролируется.
- ↑ [census.stat-nkr.am/arm/khashatagh/1-1.pdf Результаты переписи в НКР за 2005 год по Кашатагскому району]
- ↑ [census.stat-nkr.am/arm/khashatagh/1_bazhin.pdf Кашатагский район НКР]
- ↑ [irakly.org/plugins/editors/xinha/plugins/ImageManager/demo_images/5Population/183.jpg Кавказский календарь. Тифлис 1912]
Ссылки
- [geonames.nga.mil/ggmagaz/detaillinksearch.asp?G_NAME='32FA881502D33774E0440003BA962ED3'&Diacritics=DC Профиль на geonames.nga.mil] (англ.)
- [archive.is/20130209112929/world-gazetteer.com/wg.php?x=&men=gpro&lng=en&des=wg&geo=-26&srt=npan&col=abcdefghinoq&msz=1500&pt=c&va=x&geo=464710666 Профиль на world-gazetteer.com] (англ.)
Отрывок, характеризующий Миндживан
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
