Млодзиевский, Болеслав Корнелиевич

Болеслав Корнелиевич Млодзиевский
Млодзѣевскій Б. К.
Фотография ок. 1910 г.
Дата рождения:	28 июня (10 июля) 1858(1858-07-10)
Место рождения:	Москва
Дата смерти:	18 января 1923(1923-01-18) (64 года)
Место смерти:	Москва

Болеслав Корнелиевич Млодзиевский (Млодзеевский) (1858—1923) — русский математик.

Биография

Болеслав Корнелиевич Млодзиевский родился 28 июня (10 июля) 1858 года в семье профессора медицинского факультета Московского университета Корнелия Яковлевича Млодзеевского. В 1868 году Болеслав Млодзиевский поступил во 2-й класс 5-й Московской гимназии, которую окончил с золотой медалью в 1876 году.

В 1880 году он окончил математическое отделение физико-математического факультета Московского университета, защитив сочинение на тему «Классификация плоских кривых 3-го порядка»; был оставлен для подготовки к профессорскому званию.

В феврале 1883 года Млодзиевский сдал последний магистерский экзамен, а в начале 1885 года был утверждён в звании приват-доцента Московского университета (читал спецкурс по синтетической теории конических сечений) и в 1886 году защитил диссертацию на степень магистра «Исследования об изгибании поверхностей», а в 1890 году — докторскую: «О многообразиях многих измерений».

Через 4 месяца после защиты докторской диссертации он был командирован за границу и изучал математику, преимущественно геометрию, в Цюрихе, Париже и Гёттингене (у Ф. Клейна и Г. А. Шварца). По возвращении в Москву, в феврале 1892 года, был назначен экстраординарным профессором по кафедре чистой математики, а в 1899 году — ординарным профессором Московского университета; 5 февраля 1910 года он был утверждён в звании заслуженного профессора, а через год, в 1911 году, в связи со студенческими волнениями и отставкой протестующих против действий Л. А. Кассо, ему пришлось вместе с рядом других профессоров и преподавателей покинуть университет. Некоторое время он читал публичные лекции в Народном университете им. А. Л. Шанявского. Уход из университета вызвал заболевание диабетом, и рецидивы этой болезни сказывались впоследствии и содействовали преждевременной его кончине. В 1917 году он возвратился в Московский университет и преподавал в нём до своей смерти. В начале своей педагогической деятельности Млодзиевский преподавал в средней школе (в Усачевско-Чернявском училище) и не оставлял этого преподавания в течение почти 20 лет.

Преподавал он также в Московском инженерном училище (1896—1906) и на Высших женских курсах, где впервые в России, в 1906 году, организовал математический семинарий. Эта форма обучения была вскоре опробована и в Московском университете. Кроме того, Млодзиевский преподавал в Институте народного хозяйства имени Карла Маркса, в Военно-педагогической академии(^{[уточнить]}) и в Академии социального воспитания, был первым директором Института математики и механики МГУ.

Млодзиевским был прочитан в Москве первый курс по теории функций действительного переменного и по теории множеств.

Учениками Млодзиевского были С. С. Бюшгенс, С. П. Фиников, В. В. Голубев, другие российские геометры.

В 1915 году на 2-м Всероссийском съезде преподавателей математики поставил вопрос о необходимости преподавания в средних учебных заведениях аналитической геометрии и теории вероятностей, вызвавший ожесточённую полемику.

Умер 18 января 1923 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

Московское математическое общество

Членом Московского Математического Общества Млодзиевский был избран в 1885 году; с 1891 года по 1905 год исполнял должность секретаря, после чего был избран вице-президентом. В 1921 году был избран президентом общества и пребывал в этой должности до самой своей кончины в 1923 году. В заседаниях Общества им было прочитано 66 докладов.

Научные работы

Научные труды относятся к дифференциальной и алгебраической геометрии и её приложениям. Среди них:

• «Исследования об изгибании поверхностей» (дисс., 1886 г., в «Ученых записках Московского унив.», затем: М.: Унив. тип. (М. Катков), 1886),
• [mi.mathnet.ru/rus/msb/v13/i2/p399 Об огибающей орбит при Ньютонианском притяжении] // Математический сборник : журнал. — М., 1887. — Т. 13, № 2. — С. 339—405.
• «О многообразиях многих измерений» (дисс., 1889, «Ученые записки Моск. унив.», затем: М.: Унив. тип., 1889),
• «Об определении орбит двойных звезд» («Труды Отделения физич. наук», 1890),
• «Sur la déformation des surfaces» («Bulletin des Mathématiques», 1891),
• «Антикаустические кривые при многократном преломлении» («Труды Отдел. физич. наук», 1893),
• «О перманентных осях в движении тяжелого твердого тела около неподвижной точки» (т. же, 1894),
• [mi.mathnet.ru/rus/msb/v18/i1/p076 Об одном случае движения тяжелого твердого тела около неподвижной точки] // Математический сборник : журнал. — М., 1896. — Т. 18, № 1. — С. 76—85.
• «Прибор проф. Мешке для решения уравнений высших степеней» («Труды Отдел. физ. наук», 1896).
• [mi.mathnet.ru/rus/msb/v21/i3/p450 О поверхностях, связанных с поверхностями Петерсона] // Математический сборник : журнал. — М., 1900. — Т. 21, № 3. — С. 450—460.

Источники

• Млодзеевский, Болеслав Корнелиевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Егоров Д. Ф. Болеслав Корнелиевич Млодзеевский (некролог), Матем. сб. том 32:3 (1925), стр. 449—452.
• Россинский С. Д. Болеслав Корнелиевич Млодзиевский. — М., 1950.
• Волков В. А., Куликова М. В. Московские профессора XVIII — начала XX веков. Естественные и технические науки. — М.: Янус-К; Московские учебники и картолитография, 2003. — С. 160. — 294 с. — 2 000 экз. — ISBN 5—8037—0164—5.

Отрывок, характеризующий Млодзиевский, Болеслав Корнелиевич

– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.


Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.