Наливалкин, Дмитрий Алексеевич

Дмитрий Алексеевич Наливалкин
Дата рождения	2 ноября 1925(1925-11-02)
Место рождения	село Красногвардейское, Ставропольского края, СССР
Дата смерти	10 октября 2016(2016-10-10) (90 лет)
Принадлежность	СССР СССР → Россия Россия
Род войск	МВД
Годы службы	1943—1988
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Дмитрий Алексеевич Наливалкин (2 ноября 1925 — 10 октября 2016) — советский военачальник, генерал-лейтенант, командир ОМСДОН, начальник Управления Спецчастей ВВ МВД СССР (1982—1988), генерал-лейтенант в отставке.

Биография

Родился в селе Красногвардейское Ставропольского края.

На фронт попал 25 января 1943 года, наводчиком в один из расчетов 120-миллиметровых минометов 476-го стрелкового полка, который вел тогда ожесточенные бои на территории Ставрополья. Первый его бой стал под Новобатайском.

В составе 5-й ударной армии расчет Наливалкина геройски сражался за овладение Никопольским плацдармом, освобождал Николаев и Одессу, форсировал Днепр. В 1944 году стрелковая дивизия, в состав которой входил его стрелковый полк, стала именоваться Краснознаменной Енакиевской. Потом были Ясско-Кишинёвская операция, освобождение Молдавии, Румынии, Болгарии, Югославии, бои за Дебрецен и Будапешт.

В ноябре 1943 года храбрый минометчик был награждён медалью «За отвагу». Через месяц — медалью «За боевые заслуги». Позже старший сержант Наливалкин получит вторую медаль «За отвагу», орден Красной Звезды.

Победу старший сержант Дмитрий Наливалкин встретил в австрийском городе Брук. До 1946 года он служил парторгом учебного отдельного артдивизиона 503-й артбригады, потом — старшиной учебной батареи 365-го гаубичного артполка 25-й механизированной дивизии. В 1946 году поступает в военное училище.

После окончания Львовского военно-политического училища попал по распределению во внутренние войска, в части, охраняющие важные государственные объекты. Служил заместителем командира роты по политической части, секретарем парторганизации в закрытых городах Арзамасе-16 , Челябинск-70 .

В 1956 году он окончил Военный институт КГБ при Совете министров СССР. После его окончания служил начальником штаба, в 1958 году командиром 18-го отдельного дивизиона 4-го отдела Внутренних войск МВД СССР, с 1959 года начальником отделения боевой подготовки ВВ МВД СССР, с 1964 года командиром 92-го отдельного полка ВВ МВД СССР.

С 1965 года Наливалкин получил назначение заместителем командира Отдельной мотострелковой дивизии особого назначения имени Ф. Э. Дзержинского.

С декабря 1974 года полковник Наливалкин — командир ОМСДОН им. Ф. Э. Дзержинского. На этой должности получил звание генерал-майора.

С 1982 по 1988 год Дмитрий Алексеевич был начальником Управления Спецчастей ВВ МВД СССР, охранявших важные государственные объекты оборонного значения. Уже будучи генерал-лейтенантом участвовал в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.

С 1988 года в отставке. Жил в Москве, являлся заместителем председателя Московского комитета ветеранов войны.

Ссылки

• Журнал «На Боевом посту» ВВ МВД России № 5, май 2005 г.
• [archive.is/I1XwL Оф.сайт ВВ МВД Р. Ф.]
• [persones.ru/biography-17408.html Persones.ru]
• [www.pravoteka.ru/pst/1058/528837.html Правотека]

Отрывок, характеризующий Наливалкин, Дмитрий Алексеевич

Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.