Неревский конец
Координаты: 58°31′40″ с. ш. 31°16′40″ в. д. / 58.52778° с. ш. 31.27778° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=58.52778&mlon=31.27778&zoom=14 (O)] (Я)
Не́ревский коне́ц — жилой район средневекового Новгорода, на севере Софийской стороны, вдоль левого берега реки Волхов, за ним начиналась Водская пятина Новгородской земли.
Неревский конец в XV веке стал наряду со Славенским считаться «великим», по-видимому, это было обусловлено успешной колонизацией двинских земель преимущественно боярством Неревского конца и политической деятельности Исака Андреевича Борецкого.
Упоминания в летописях сравнительно нечастые, тяготеющие к позднему Средневековью, например:
|
В лето 6922 (1414 год)… месяца августа погоре Неревский конец от святого Володимера и до Гзени» |
|
Неревский конец упоминается в летописях раньше, чем другие концы Новгорода, а именно в 4-й Новгородской летописи — с 1067 года, в 1-й Новгородской летописи — с 1172 года. Для сравнения можно указать, что Людин конец упоминается с 1194 года (помимо летописи, также в берестяной грамоте № 954 1-й четверти XII века), Славенский конец, — если не считать поздних летописей, — с 1231 года (Славно — с 1105 года). Плотницкий конец (с той же оговоркой) — с 1368 года. (Плотники — с 1197 года, Плотницкий ручей — с 1134 года), Загородский конец — с 1384 года (Загородцы — с 1218 г.). Но отсутствие ранних упоминаний о других концах, не позволяет ещё утверждать, что Неревский конец был древнейшим[1].
Этимология
Предполагается, что Неревский конец назван по имени племени нерева[2] или финно-угорской народности меря[3]. Существуют также множество гипотез о происхождении этнонима нерева, например от реки Нарова (Нарва), или нерева-славяне, пришедшие с реки Нарев, на территории современной восточной Польши, также нерева — неизвестное балтское племя, и что название более древнее и происходит от праиндоевропейского языка (подобно Нарва, Неретва, Нерис, Нерль, Неро, Нарев[4]) и означает место у воды и множество других предположений ни одно из которых не нашло своего убедительного подтверждения.
Неревский раскоп
Неревский раскоп на месте Неревского конца вёлся в течение 12 лет. Была вскрыта площадь около 10 тысяч м². На раскопе 26 июля 1951 года во время раскопок, которые вела археологическая экспедиция Московского университета и Института археологии Академии наук СССР под руководством А. В. Арциховского, была обнаружена первая берестяная грамота и первая деревянная «пломба-цилиндр».
В 1952 году археологи обнаружили и вскрыли на протяжении 183 метров Великую улицу — главную улицу Неревского конца. Она вела от детинца к северу, пересекая при этом улицу Яневу, Щеркову, Розважу, Козьмодемьянскую, Холопью, и уходила дальше по Неревскому концу прямо на север в сторону княжеского Зверинца (позднее Зверин монастырь). Была вскрыта также Холопья улица, в 1955 году перекресток Великой и Козьмодемьянской улиц. При раскопках были обнаружены остатки жилых и хозяйственных построек, в том числе и усадьба новгородского посадника Онцифора Лукинича, а также предметы домашнего обихода, монеты и другие предметы.
В XXI веке
Современные улицы города на месте Неревского конца — Великая (в советское время Дмитриевская), Розважа и другие — по направлению и положению почти совпадают с историческими.
Напишите отзыв о статье "Неревский конец"
Примечания
- ↑ [www.rusarch.ru/artsihovsky2.htm А. В. Арциховский. Археологическое изучение Новгорода. В кн.: Материалы и исследования по археологии СССР. Том 1. № 55. Труды Новгородской археологической экспедиции. М., 1956.]
- ↑ Смирнов Ю. М. [region.library.tver.ru/cgi-bin/fulltext_opac.cgi?show_article=841 Ещё более загадочная нерева] // Домовой. 1992. № 1. С. 34-36.
- ↑ Янин В. Л., Алешковский М. Х. [www.russiancity.ru/books/b39.htm Происхождение Новгорода (к постановке проблемы)] // История СССР. 1971. № 2. С. 32-61.
- ↑ Witold Mańczak. Wieża Babel. — Wrocław: Zakład Narodowy im. Ossolińskich, 1999. ISBN 83-04-04463-3.
См. также
|
||||||
Отрывок, характеризующий Неревский конец
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.
Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
