Позднее Средневековье

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Позднее Средневековье — термин, используемый историками для описания периода европейской истории в XV—XVI веках.

Позднему Средневековью предшествовало зрелое Средневековье, а последующий период называется Новое время. Историки резко расходятся в определении верхней границы позднего Средневековья. Если в российской исторической науке принято определять его окончание английской гражданской войной, то в западноевропейской науке конец Средневековья обычно связывают с началом церковной реформации или эпохи Великих географических открытий. Позднее Средневековье называют также эпохой Возрождения.

Около 1300 года период роста и процветания Европы закончился целой серией бедствий, таких как Великий голод 1315—1317 годов, который случился из-за необыкновенно холодных и дождливых лет, погубивших урожай. За голодом и болезнями последовала Чёрная смерть, эпидемия чумы, которая уничтожила более четверти европейского населения. Разрушение социального строя привело к массовым волнениям, именно в это время бушевали известные крестьянские войны в Англии и Франции, такие как Жакерия. Депопуляция европейского населения была довершена опустошениями, произведенными монголо-татарским нашествием и Столетней войной.

Несмотря на кризис, уже в XIV веке в Западной Европе начался период прогресса наук и искусств, подготовленный появлением университетов и распространением учености. Возрождение интереса к античной литературе (см. Древнегреческая литература и Древнеримская культура) привело к началу итальянского Проторенессанса. Древности, в том числе книги, накапливались в Западной Европе во времена крестовых походов, особенно после разграбления крестоносцами Константинополя и последовавшего упадка христианской культуры на Балканах, из-за которого византийские ученые начали переселяться на Запад, особенно в Италию. Распространению знаний очень способствовало изобретение в XV веке книгопечатания. Ранее дорогие и редкие книги, в том числе Библия, постепенно становились общедоступными, а это, в свою очередь, подготовило европейскую Реформацию.

Объединение мусульманских стран под единой властью агрессивной Османской империи обусловил затруднения в торговле с Востоком, что побудило европейцев к поиску новых торговых путей вокруг Африки и на запад, через Атлантический океан и вокруг света. Плавания Христофора Колумба и Васко да Гамы ознаменовали начало эпохи Великих географических открытий, укрепивших экономическое и политическое могущество Западной Европы.

Отрывок, характеризующий Позднее Средневековье

На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.