Нуаду

Нуаду (др.‑ирл. Nuada, Nuadu; современное название Нуава, ирл. Nuada, Nuadu), также известный как Аргетлам (др.‑ирл. Airgetlám; современное название Аргедлав, ирл. Airgeadlámh) — в мифологии ирландских кельтов король и предводитель богов Туата Де Дананн. В первой битве при Маг Туиред потерял руку, несмотря на то, что у него был волшебный меч, от которого никто не мог спастись. Поскольку бог с физическим изъяном не мог быть королём богов клана Туата Де Дананн, Нуада был вынужден отречься от трона и уступить его Бресу. Впоследствии бог-врачеватель Диан Кехт сделал ему серебряную руку, так что Нуада получил прозвище Аргетламх («Серебряная рука»). После этого Брес был свергнут с трона и Нуада вновь стал королём. В войне, вспыхнувшей вслед за этим, Нуада, опасаясь Балора, передал свою власть Лугу, который убил Балора в поединке.

Иногда отождествляется с галльским Тевтатом (бог ясного неба). Он выполнял роль гэльского Зевса, а также бога войны, поскольку у всех народов, для которых победа в войне почиталась главным проявлением милости небес, бог войны неизменно занимал главенствующее положение в пантеоне. Этот бог обладал непобедимым мечом, одним из четырёх главных сокровищ клана Туата Де Дананн, двойным повелителем которого он считался. Его имя постоянно встречается в топонимах на всей территории Британских островов. Его культ сопровождался человеческими жертвоприношениями, которыми бог щедро делился со своими спутницами. к числу его спутниц относились пять богинь: Бадб, Немайн, Фи, Маха, Морриган.

В Уэльсе почитался под именем Нудд. В римской Британии известно родственное божество Нодонс (Ноденс), связанное с культом вод и источников. Рядом атрибутов и связанных сюжетов (однорукость, утрата королевского титула, меч в качестве атрибута) он очень близок скандинавскому Тюру.

Этимологически имя «Нуаду» — причастие от глагола «давать» в сложении с прилагательным «новый» (*neuo-dont-s — «обновление дающий»).

Влияния на культуру

• Латинизированная форма Ноденс стала именем одного из персонажей Мифов Ктулху.
• Один из главных героев фильма Гильермо дель Торо Хеллбой 2: Золотая армия (2008) зовётся Нуада, а весь фильм пронизан компиляциями из кельтской мифологии
• Корум, персонаж трилогии Майкла Муркока Серебряная Рука, основанной в значительной степени на кельтской мифологии, прозван, как и Нуаду, Серебряноруким.
• Один из трёх Богов-братьев вселенной MMORPG Warspear Online зовётся Нуаду, хотя своим обликом и характером он лишь отдалённо напоминает кельтское божество.
• У Бенедикта, одного из братьев Корвина, потерявшего в бою руку, впоследствии появляется серебряная рука.
• В тетралогии Кристофера Паолини «Наследие» Всадники, имеющие серебристые отметины на ладонях, также зовутся «аргетлам» — серебрянорукие.
• В произведении Анны Коростелёвой «Школа в Кармартене» фигурирует в пересказе одной из легенд о Диане Кехте. В целом, всё произведение глубоко связано с культурой кельтов.

Литература

• Carey J. Nodons in Britain and Ireland. Zeitschrift für celtische Philologie. Vol. 40. 1984. S. 1-22.
• Кельтская Мифология: Энциклопедия. М.: Эксмо, 2004. C.56-57, 569—570.

Ссылки

• [myths.kulichki.ru/enc/item/f00/s25/a002529.shtml Нуаду] // Мифологический словарь/ Гл. ред. Е. М. Мелетинский. — М.:Советская энциклопедия, 1990. — 672 с.

Отрывок, характеризующий Нуаду

«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.


О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.