Омельченко, Александр Александрович

Александр Александрович Омельченко укр. Олександр Олександрович Омельченко
Киевский городской голова
май 1999 года — 20 апреля 2006 года
Предшественник:	Леонид Косаковский
Преемник:	Леонид Черновецкий
глава Киевской городской государственной администрации
8 августа 1996 года — 20 апреля 2006 года
Предшественник:	Леонид Косаковский
Преемник:	Леонид Черновецкий
президент Федерации хоккея Украины
ноябрь 1997 года — 8 декабря 2006 года
Предшественник:	Анатолий Хорозов
Преемник:	Анатолий Брезвин
Рождение:	с.Зозов (Липовецкий район, Винницкая область) Украинская ССР, СССР
Супруга:	Людмила (род. 1945)
Дети:	Ян (род. 1966) Александр (род. 1968)
Учёная степень:	кандидат технических наук
Профессия:	хоккейный функционер футбольный функционер
Сайт:	[www.omelchenko.in.ua omelchenko.in.ua]
Награды:

Алекса́ндр Алекса́ндрович Оме́льченко (укр. Олександр Олександрович Омельченко; род. 9 августа 1938, с.Зозов, Липовецкий район, Винницкая область, Украинская ССР, СССР) — советский и украинский государственный и политический деятель, Герой Украины.

Президент Ассоциации городов Украины, председатель Украинской партии «Единство». Украинский футбольный и хоккейный функционер. Кандидат технических наук.

Биография

Образование высшее. В 1974 году закончил Киевский инженерно-строительный институт, в 1978 году — Киевский институт народного хозяйства.

• 1956—1959 — ученик Киевского строительного техникума.
• 1959 — бетонщик строительного комбината Киевского областного строительного треста.
• 1959—1960 — служба в Вооружённых силах.
• 1960—1961 — мастер цеха сборного железобетона строительного комбината Киевского областного строительного треста.
• 1961—1980 — занимал должности мастера цеха, заместителя начальника цеха, начальника цеха, начальника отдела, главного инженера, директора завода железобетонных конструкций № 1 домостроительного комбината № 1, главного инженера домостроительного комбината № 1 Главкиевгорстроя.
• 1980—1987 — первый заместитель начальника — главный инженер Главкиевгорстроя.
• 1987—1989 — советник-консультант в Республике Афганистан.
• 1989 — главный инженер Укрстроя в Армянской ССР.
• 1989—1990 — начальник Управления стройиндустрии, промстройматериалов и стандартизации Госстроя УССР.
• 1990—1992 — заместитель председателя исполкома Киевского городского совета народных депутатов.
• 1992—1994 — генеральный директор ГКП «Киевреконструкция».
• 1994—1996 — заместитель главы, первый заместитель глава Киевской городской государственной администрации.
• С 8 августа 1996 года — глава Киевской городской государственной администрации.
• С мая 1999 года по апрель 2006 года — Киевский городской голова.
• 2007—2012 — народный депутат Украины VI созыва, прошёл в парламент по списку блока «Наша Украина — Народная самооборона» (по квоте Народной самообороны Юрия Луценко). Председатель Комитета Верховной Рады по вопросам государственного строительства и местного самоуправления. В 2010 году вошел в парламентскую коалицию и вступил в лояльную большинству депутатскую группу «Право выбора».
• 25 ноября 2009 года — управляя автомобилем Mitsubishi Pajero, сбил насмерть 48-летнего мужчину на пешеходном переходе. Оправдан прокуратурой.
• С мая 2014 года — депутат Киевского городского совета. На выборах городского головы Киева в 2014 году занял 4 место с 7,52 % голосов избирателей.
• На выборах городского головы Киева в 2015 году занял 3 место, набрав 8,46 % голосов избирателей. Также переизбран депутатом Киевского городского совета под первым номером по списку партии «Единство».

Семья

• Жена — Людмила Леонтьевна (род. 1945), инженер-строитель.
• Дети — сыновья Ян (род. 1966) и Александр (род. 1968).

Спортивный функционер

Президент ФХУ

В ноябре 1997 года оставил свой пост президента Федерации хоккея Украины Анатолий Николаевич Хорозов, определив в свои преемники действующего мера Киева Александра Омельченко. Сам Анатолий Николаевич был избран Почетным президентом ФХУ. Позже в своих интервью Хорозов сожалел о подобном выборе:

- А почему вы оставили эту должность. Вы это сделали не по своей воле?

— Нет, попросил меня Омельченко. Попросил меня, я смотрю уже возраст, может можно кого-то подобрать и он попросил меня: «давай будешь почетным, а я буду таким».

- Скажите, Анатолий Николаевич, за все эти годы когда были самые трудные времена? На заре украинского хоккея или после распада Советского Союза?

— Нет, тяжелые времена настали в последние годы. Когда этот заевшийся придурок перестал финансировать, то он своего сына привел, и сын ни хрена не делает, и он ни хрена не делает, ничего не строится, и все…

5 октября 2001 года на IV отчетно-выборной конференции ФХУ был переизбран на новый 4-летний срок на безальтернативной основе.

31 октября 2005 года на V отчетно-выборной конференции ФХУ 45 голосами из 46 (при 1 воздержавшемся) был переизбран на новый 3-летний срок, оставшись единственным кандидатом на эту должность после того, как снял свою кандидатуру его сын — Александр Александрович Омельченко-младший, президент хоккейного клуба «Сокол» (Киев).

8 декабря 2006 года в помещении Киевского городского Совета профсоюзов на Генеральном Конгрессе ФХУ была приняла отставка Александра Александровича Омельченко с поста президента ФХУ. Новым президентом Федерации хоккея Украины был избран рекомендованный Александром Омельченко начальник Государственной налоговой администрации Украины Анатолий Иванович Брезвин.

За время руководства Федерацией хоккея Украины Александром Омельченко национальная сборная команда сумела подняться из группы C Чемпионата мира в ТОП-дивизион. 29 марта 1996 года команда начала свою беспрецедентную в своей истории 18-матчевую беспроигрышную серию в чемпионатах мира, которая увенчалась выходом в ТОП-дивизион Чемпионата мира 1999 года. За это время команда выиграла 16 матчей и 2 свела вничью. Серия оборвалась 2 мая 1999 года поражением от команды Финляндии. В дальнейшем команда сохраняла место среди сильнейших на протяжении 9 лет. Наивысшим достижением за эти годы стало 9-е место на Чемпионате мира 2002 года. Кроме этого успеха команда ещё по одному разу занимала 10-е и 11-е места, дважды — 12-е, трижды — 14-е. Особо стоит отметить участие украинской команды в Олимпийских Играх 2002 года. Команда впервые (и пока единственный раз) преодолела отборочный турнир и заняла на Играх 10-е место.

Молодёжная сборная Украины не смогла вернуться в ТОП-дивизион в 1998 году, пропустив команду Белоруссии. За период с 1998 по 2006 год команда Украины смогла выиграть группу B Чемпионата мира дважды — в 1999 и 2003 году. Но оба раза ей не удавалось сохранить место в ТОП-дивизионе. Команда вылетала, занимая последнее место в турнире. На турнирах 2005 и 2006 годов ей с трудом удавалось сохранить место даже в Дивизионе I.

В апреле 1999 года состоялся первый розыгрыш Чемпионата мира по хоккею с шайбой среди юниорских команд, возраст игроков которых не превышал 18 лет. Юниорская сборная Украины оказалась в ТОП-дивизионе и смогла там продержаться 4 года (в 2001 году только за счет расширения ТОП-дивизиона). В 2003 году команда вылетела из Дивизиона I в Дивизион II. Впрочем, на следующий год украинская команда выиграла турнир в Дивизионе II.

На международном клубном уровне украинские клубы не смогли принять участие в турнирах лучших и наиболее успешных (в том числе с финансовой точки зрения) клубов Европы — хоккейной Евролиги (1996—2000) и Кубке европейских чемпионов (2005—2008). Однако, во втором по значимости хоккейном турнире — Континентальном кубке — украинские клубы принимали участие регулярно, не пропустив ни одного розыгрыша турнира. В первом розыгрыше нового кубка, наследника Кубка Федерации, принял участие киевский «Сокол». Выступил клуб не очень удачно, не сумев пройти 1-й раунд (в своей группе команда заняла 2-е место). Впрочем, этот результат дал право Украине на следующий год расширить своё представительство в Кубке. Уже в следующем году в розыгрыше трофея Украину представляли два клуба — к «Соколу» присоединился киевский «Беркут», с начавший турнир с предварительного раунда, который клуб преодолел победив во всех трех матчах. Однако, пройти 1-й раунд опять не удалось. Попавшие в одну группу киевские клубы уступили первое место в группе белорусскому «Полимиру» из Новополоцка. В 1999 году Украину представляли киевские «Сокол» и «ИВАРс» («Ирбис»). «Сокол» повторил своё ставшее уже традиционным «достижение» — 2-е место в группе в 1-м раунде. «Ирбис» выступил ещё хуже, заняв также 2-е место, но в предварительном раунде. На следующий год «Сокол» начал с предварительного раунда, но итоговый результат был тот же. Составившие ему компанию в текущем розыгрыше «Беркут» выступил более успешно. Впервые украинский клуб преодолел 1-й раунд. Впрочем, в полуфинальном раунде «Беркут» занял последнее место в своей группе, проиграв все три матча. Этот результат освободил украинские клубы от участия в предварительном раунде турнира. В сезоне 2002/03 количество представляющих украинскую федерацию команд сократилось до одного «Сокола», который оставался единственным и бессменным представителем Украины вплоть до окончания руководства Федерацией Александром Омельченко. Наивысшим достижением за это время стало 2-е место клуба в полуфинальной группе в сезоне 2002/03, в которую «Сокол» попал минуя игры 1-го раунда. Ещё дважды киевская команда преодолевала 1-й раунд, неизменно занимая последнее место в полуфинальной группе.

В 1996 году, после расформирования российской Межнациональной хоккейной лиги (МХЛ), киевский «Сокол» дебютировал в Восточно-Европейской хоккейной лиге (ВЕХЛ), в дальнейшем не пропустив ни одного сезона за все время существования лиги. В сезоне 1996/97 киевский «Сокол» сумел выиграть сначала регулярный чемпионат ВЕХЛ, а затем и плей-офф. В следующем году клуб повторил свой успех. На 4 года в чемпионате ВЕХЛ установилась гегемония украинских клубов. После 2 чемпионских титулов «Сокола», дважды золотые медали завоевывал киевский «Беркут», выступавший в лиге без перерыва с 1997 по 2002 год. Наряду с «Соколом» в ВЕХЛ принимал участие и его фарм-клуб — «Сокол-2». Созданный в январе 2000 года на его базе ХК «Киев», с сезона 1999/2000 заменил в турнире ещё один киевский клуб «Льдинку». Результаты выступлений «Льдинки» и «Киева» можно назвать более чем скромными. В годы выступления в турнире (1996—2001) эти клубы занимали последние и предпоследние места в регулярном турнире. Лишь в переходных и квалификационных раундах выступая немногим лучше, эти клубы сохраняли прописку в высшем дивизионе ВЕХЛ. Позже, ХК «Киев» уверенно закрепился во втором по значимости дивизионе ВЕХЛ. Также во втором дивизионе в сезоне 1999/2000 принял участие ещё один киевский клуб — «Легион». «Легион» выиграл первый этап, однако участия во втором раунде не принимал. В сезоне 2000/01 приняли участие донецкий «Донбасс» и харьковский «Витязь». Донецкий клуб занял 3-е место, харьковский — последнее. После расформирования ВЕХЛ в 2004 году, в Открытом чемпионате Белоруссии продолжил свои выступления только киевский «Сокол». В своем дебютном сезоне в белорусской экстралиге «Сокол» занял 3-е место в регулярном чемпионате и дошёл до полуфинала плей-офф. В следующем сезоне клуб занял 4-е место. В сезоне 2006/07 «Сокол» занял предпоследнее место и на ближайшие два сезона украинские команды ограничились участием в национальном чемпионате.

За время руководства Федерацией хоккея Александром Омельченко неуклонно росло количество участников национального чемпионата. Если в сезонах 1996/97 и 1997/98 приняло участие по 7 команд, то уже в сезоне 1998/99 в играх регулярного чемпионата приняло участие 8 команд, а присоединившийся к трем лучшим командам киевский «Сокол» принял участие в играх плей-офф. Победителем всех трех вышеупомянутых сезонов стал «Сокол» — флагман украинского хоккея того времени. В сезоне 1999/2000 ХК «Сокол» впервые с 1994 года уступил золото национального первенства. Победителем турнира стал другой киевский клуб — «Беркут», одержавший 9 апреля 2000 года победу в финале со счетом 3:1. Оба коллектива игры регулярного чемпионата провели в ВЕХЛ, и присоединились к лучшим украинским клубам лишь на стадии плей-офф. За все эти годы единственным некиевским клубом была команда СДЮСШОР из Харькова. Качественно новый скачок в организации национального чемпионата произошёл со следующего сезона. Игры сезона начались ещё до завершения стадии плей-офф предыдущего турнира, с марта 2000 года. В Чемпионате Украины приняло участие сразу 15 команд, разделенных на 4 зоны по географическому принципу. Украинский клубы представляли Киев, Харьков, Львов, Одессу, Николаев, Херсон. Кроме представителей украинского клубного хоккея, в турнире приняли участие российский ХК «Белгород» и юниорская сборная Украины. Турнир прошёл в 3 этапа. На втором этапе команды-победительницы зональных турниров сформировали общую группу из 5 команд (от Центральной зоны, в которой принимали участие исключительно киевские клубы, вышло 2 команды). Две лучшие из них вместе с присоединившимися (из ВЕХЛ) «Соколом» и «Беркутом» разыграли звание чемпиона Украины по системе плей-офф. Не всё прошло гладко. По окончании второго этапа разразился скандал, вызванный организаторами чемпионата. В результате был проведён только один полуфинальный матч и финал. Второй полуфинал и матч за третье место были отменены. Однако, скандал не убавил количества желающих принимать участие в розыгрыше турнира. Увеличение количества команд позволило с сезона 2001/02 организовать двухлиговый турнир. Лучших 6 команд сформировали Высшую лигу, остальные — первую, разделенную на две подгруппы. География турнира простиралась от Львова до Харькова, Донецка и Северодонецка; от Киева до Одессы и Херсона. Впервые в турнире приняла участие команда из города Смелы. Турнир в первой лиге выиграла харьковская команда СДЮСШОР — «Барвинок», принявшая затем участие в играх плей-офф вместе с клубами Высшей лиги. Победителем в третий раз подряд стал киевский «Беркут». Полученный опыт не прошёл для «Барвинка» даром. В следующем сезоне этот коллектив дошёл до финала, где уступил киевскому «Соколу», в стыковых матчах с которым согласно регламента разыгрывалось звание чемпиона Украины (с 2002 по 2006 год ХК «Сокол» принимал постоянное участие в розыгрыше ВЕХЛ, в национальном чемпионате участвуя лишь в матчах за чемпионство). Впервые в истории украинского хоккея серебро чемпионата уехало из Киева. География турнира в этом сезоне пополнилась командами из Днепропетровска и Сум. Последующие три сезона удавалось сохранять относительно постоянный состав участников чемпионата — от 11 до 13 команд. Добавилась в турнир команда из Винницы. Однако, не чужды участникам оказались и финансовые проблемы. Два сезона подряд не приезжали на розыгрыш первой лиги львовские «гладиаторы». В сезоне 2005 года не приняли участие в чемпионате сумские «вороны». Постепенно финансовые трудности настигли и иные коллективы. Это привело к тому, что в сезоне 2006/07 приняли участие лишь 6 команд. И даже на организованный в марте 2007 года впервые скоротечный Кубок Украины по хоккею с шайбой приехали также 6 коллективов из всего лишь 9 заявленных.

Президент ФК «Арсенал»

Слухи о создании муниципального футбольного клуба начали распространяться летом 2001 года. Киевский городской голова даже посетил несколько домашних матчей ЦСКА. Считается, что футбольная команда понадобилась городскому голове Киева для улучшения своего имиджа, по примеру братьев Суркисов и Рината Ахметова. Поскольку создание совершенно новой команды требовало немало средств и времени (минимум два года для попадания в высшую лигу Чемпионата Украины), единственным выходом была реорганизация государственного предприятия Министерства обороны Украины ФК «ЦСКА-Киев». По окончании первого круга чемпионата Украины по футболу 2001/2002, которое ЦСКА закончил на 9-й строчке, Киевский городской совет по предложению городского головы Александра Омельченко принял решение от 18 декабря 2001 года об основании ООО «ФК „Арсенал“ Киев». В уставном фонде вклад территориальной общины города Киева составил 80 %. Остальные 20 % принадлежали мелким собственникам, долей которых занималась компания Kiev Donbass. Однако как юридическое лицо именно ЦСКА оставался участником высшей лиги. Только после личной встречи Омельченко и президента ЦСКА Александра Данильчука в феврале 2002 года, была достигнута договоренность о выступлении «Арсенала» в высшей лиге на правах правопреемника армейской команды.

Свой первый выездной матч «Арсенал» (Киев) провёл 16 марта 2002 года в Запорожье против местного «Металлурга». Первая домашняя игра состоялась на НСК «Олимпийский» 25 марта 2002 года против симферопольской «Таврии». В первом своем сезоне — 2001/2002, который «Арсенал-Киев» начал только со второго круга — канониры демонстрировали посредственные результаты. Команда, сформированная преимущественно из игроков ЦСКА, на протяжении всей второй половины сезона боролась за выживание, и только в последнем туре поднялась с зоны вылета, заняв по итогам чемпионата 12-е место. Несмотря невысокие результаты, команда собирала немало болельщиков — до 18 000 зрителей. Основными принципами для них стали любовь к клубу и негативное отношение к проявлениям расизма.

В июле 2002 года команду возглавил Вячеслав Грозный, и под его руководством в сезоне 2002/2003 она показала неожиданно высокие результаты. Победив нескольких соперников с крупным счетом и сыграв вничью с «Шахтёром», «Арсенал» завершил первый круг на 3-м месте. Однако во втором круге команда стала играть менее слаженно, и после поражений в последних двух турах от «Динамо» и «Шахтёра» канониры не смогли завоевать право выступать в Кубке УЕФА, заняв 5-е место.

Следующие два сезона команда уже не была реальным претендентом на путевку в еврокубки. «Арсенал» оставался неудобным соперником для лидеров чемпионата, постоянно отнимая у них очки. В частности, в сезоне 2004/2005 под руководством Александра Баранова клуб дважды сыграл вничью с «Динамо», что привело к появлению настоящего «киевского дерби». Команда была крепким середняком чемпионата, оба раза завершив сезон на 9-й позиции. «Арсенал» имел хорошее финансирование, годовой бюджет был на уровне 55 млн. гривен (клуб был 4-м по этому показателю в Украине). В сезоне 2005/2006 клуб балансировал на грани зоны вылета. Александр Баранов был отправлен в отставку, его сменил Игорь Бабинчук, вместо которого зимой 2006 года команду возглавил Александр Заваров. Частая смена тренеров только ухудшила моральное состояние команды, и только в конце сезона благодаря серии из трех побед подряд команда закрепила за собой место в элите, а Эммануэль Окодува благодаря результативности в последних турах догнал Александра Гладкого в споре лучших бомбардиров чемпионата.

26 марта 2006 года вместо Александра Омельченко Киевским городским головой был избран Леонид Черновецкий. Одним из первых шагов нового городского головы и нового городского совета было сокращение финансирования муниципальных спортивных клубов. 80 % акций «Арсенала» были выставлены на продажу. Несмотря неопределенный статус команда показывала высокие результаты, одержав, в частности, в Донецке победу над «Шахтером». На зимний перерыв команда завершила на 4-м месте и снова претендовала на выход в еврокубки. С нового 2007 года «Арсенал» практически не финансировался. Канониры не могли полноценно тренироваться, крайне ограниченные финансовые возможности не позволяли проводить продуманную трансферную политику, игроки и тренеры работали преимущественно на энтузиазме. Клуб уже не мог платить за проведение матчей на НСК «Олимпийский», поэтому матчи проходили на меньшем стадионе «Динамо» имени Валерия Лобановского, а однажды пришлось играть даже в Борисполе на стадионе «Колос». В течение всей весны продолжались поиски желающих приобрести «Арсенал», однако отсутствие развитой клубной инфраструктуры (клуб не имел ни собственного стадиона, ни тренировочной базы) и высокая цена отпугивали потенциальных инвесторов. Все эти обстоятельства стали причиной того, что в весенней части чемпионата команда отчаянно боролась за выживание, получив лишь две победы и опустившись с 4-го места на 14-е. Речь шла даже о возможном прекращении существования клуба.

Только в мае 2007 года удалось найти покупателя. Новым президентом «Арсенала» стал известный украинский бизнесмен, президент Всеукраинского еврейского конгресса Вадим Рабинович.

Убийства людей в ДТП с участием Александра Омельченко

1. 2009 год — вечером 25 ноября 2009 года на Столичном шоссе в Киеве Омельченко сбил насмерть пешехода (Александра Карпинского). По словам Омельченко, он не превышал ограничение скорости, а пешеход переходил дорогу в неустановленном для перехода месте. Однако свидетели утверждают, что машина ехала с превышением скоростного ограничения, а мужчина переходил дорогую в специально отведённом для этого месте по зебре. В июле 2010 года прокуратура подтвердила выводы милиции о том, что пешеход был сбит в 12 метрах от пешеходного перехода и оправдала Омельченко.
2. 2011 год — в 2011 году автомобиль Александра Омельченко сбил насмерть 48-летнего мужчину.
3. 2015 год — 20 декабря 2015 года автомобиль депутата Киевского городского совета, председателя фракции «Єдність» Александра Омельченко совершил наезд на пешехода на Столичном шоссе в Киеве. Машина скрылась с места дорожно-транспортного происшествия. Вследствие инцидента женщина была госпитализирована в реанимацию. Через два часа водитель Омельченко за рулем данного автомобиля вернулся на место ДТП, объяснив, что скрылся с места происшествия, потому что испугался. 21 декабря сотрудники Главного управления Национальной полиции в Киеве задержали водителя Александра Омельченко за совершение ДТП. 23 декабря женщина, пострадавшая в результате ДТП, умерла в реанимации.

Награды и звания

• Герой Украины (21.08.2001, за выдающиеся личные заслуги перед Украинским государством в социально-экономическом и культурном развитии столицы Украины — города Киева).
• Награждён орденами: Знак Почёта (1982), Трудового Красного Знамени (1986), Князя Ярослава Мудрого III (2006), IV (1999) и V (1998) степеней, Данилы Галицкого (2013).
• Почётный знак отличия Президента Украины (1996).
• Заслуженный строитель Украины.
• Почётная грамота Кабинета Министров Украины (2003).
• Лауреат Государственной премии Украины в области архитектуры (2004).
• Почётный гражданин города Киева (21.02.2013).
• Великий офицер ордена Инфанта дона Энрике (Португалия, 16 апреля 1998 года).

Ссылки

• [www.vlada.kiev.ua/fcontent.php?pacode=327&topic=95931 Омельченко Олександр Олександрович]  (укр.)

Отрывок, характеризующий Омельченко, Александр Александрович

– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m'est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n'avez pas le droit de faire d'armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d'une campagne. Rompez l'armistice sur le champ et Mariechez a l'ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n'avait pas le droit de le faire, qu'il n'y a que l'Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l'Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n'est qu'une ruse.Mariechez, detruisez l'armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L'aide de camp de l'Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n'ont pas de pouvoirs: celui ci n'en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l'Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.


В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил: