Потапов, Сергей Иванович

Сергей Иванович Потапов
Дата рождения	23 сентября 1920(1920-09-23)
Место рождения	с. Слободка, Козельский уезд, Калужская губерния, РСФСР
Дата смерти	20 декабря 1990(1990-12-20) (70 лет)
Место смерти	Одесса, Украинская ССР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Военно-воздушные силы
Годы службы	1940—1957
Звание	полковник
Часть	в годы войны: 15-й гвардейский штурмовой авиационный полк 277-й штурмовой авиационной дивизии
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Сергей Иванович Потапов (1920—1990) — советский военный лётчик. Участник Великой Отечественной войны. Герой Советского Союза (1945). Полковник.

Биография

Внешние изображения
	[www.photoarchive.spb.ru/showChildObjects.do?object=2525180513 Герой Советского Союза, лётчик С. И. Потапов (фотопортрет)]. Фото А. Громова (Л. Айзенштейна). 1945.

Сергей Иванович Потапов родился 23 сентября1920 года в селе Слободка Козельского уезда Калужской губернии РСФСР (ныне село Козельского района Калужской области Российской Федерации) в семье служащего. Русский. В 1929 году с родителями переехал в город Владимир. Окончил 10 классов средней школы № 3 и Владимирский аэроклуб Осоавиахима.

В ряды Рабоче-крестьянской Красной Армии С. И. Потапов был призван в 1940 году и направлен в Балашовскую военную авиационную школу пилотов. Осенью 1941 года окончил курс обучения на бомбардировщике СБ, затем прошёл переобучение на штурмовике Ил-2. В действующей армии сержант С. И. Потапов с 29 июля 1943 года на Ленинградском фронте в должности лётчика 15-го гвардейского штурмового авиационного полка 277-й штурмовой авиационной дивизии 13-й воздушной армии. В боях с немецко-фашистскими захватчиками Сергей Иванович с 19 августа 1943 года. Боевое крещение принял в небе Ленинграда. Уже в первых боях проявил себя тактически грамотным лётчиком, способным выполнять поставленные боевые задачи в любых погодных условиях. Осенью 1943 года С. И. Потапов прошёл переаттестацию и получил звание гвардии младшего лейтенанта. Зимой 1944 года он участвовал в Ленинградско-Новгородской стратегической операции, в ходе которой была окончательно снята блокада Ленинграда. За период с 19 августа 1943 года по 3 марта 1944 года Сергей Иванович совершил 42 успешных боевых вылета на штурмовку войск противника, позиций дальнобойной артиллерии, обстреливающей город, немецкой военной инфраструктуры и прикрытие своих наземных войск.

Действуя смело и решительно, лётчик Потапов проявлял настойчивость в достижении поставленной цели и всегда выполнял поставленные боевые задачи. Так 17 октября 1943 года, выполняя задание по разведке перемещений противника в районе Стекольное — Новолисино Тосненского района Ленинградской области, С. И. Потапов обнаружил два вражеских эшелона. Несмотря на плотный зенитный огонь и сгущающиеся сумерки, он произвёл штурмовку одного из них, в результате которой зажёг 4 вагона. 18 февраля 1944 года Сергей Иванович выполнял задачу по поддержке наступления стрелковых подразделений 30-го гвардейского стрелкового корпуса. В районе станции Удриа (Эстония) враг оказывал ожесточённое сопротивление. При заходе на штурмовку вражеской обороны самолёт гвардии младшего лейтенанта С. И. Потапова попал под плотный зенитный огонь и был серьёзно повреждён, но на плохо управляемой машине Сергей Иванович сделал 8 заходов на цель и бомбово-штурмовыми ударами обеспечил продвижение наземных войск. Всего за 42 боевых вылета С. И. Потапов уничтожил и повредил 2 танка, 11 автомашин, 5 повозок с грузами, 11 железнодорожных вагонов, разрушил здание, превращённое немцами в сильный опорный пункт обороны, взорвал склад с боеприпасами, подавил огонь 4 точек полевой артиллерии, 4 миномётных батарей, 9 точек зенитной артиллерии, 2 пулемётных гнезда. Потери противника в живой силе составили свыше 200 солдат и офицеров. В начале марта 1944 года С. И. Потапов был назначен на должность старшего лётчика. В марте — апреле 1944 года он совершил 18 боевых вылетов на штурмовку немецкой линии обороны «Пантера».

Немецко-фашистские войска в ходе Ленинградско-Новгородской операции были отброшены от Ленинграда на 220—280 километров, но с севера городу продолжали угрожать финские войска. С целью разгрома противника в Карелии советское командование приступило к разработке Выборгско-Петрозаводской операции. По заданию командования Ленинградского фронта в период с 7 по 19 мая 1944 года гвардии младший лейтенант С. И. Потапов совершил 7 боевых вылетов на фотографирование финской обороны от Ладожского озера до Финского залива. Разведданные, полученные Потаповым, легли в основу планов летнего наступления советских войск на Карельском перешейке. Ещё три полёта Сергей Иванович совершил в глубокий тыл противника на разведку коммуникаций и тылов финской группировки в районе озеро Иммаланъярви — Иматра — Лаппенранта уже в ходе операции. За успешное выполнение боевых заданий командования перед началом Выборгско-Петрозаводской операции операции старшему лётчику С. И. Потапову было присвоено звание гвардии лейтенанта. Летом 1944 года Сергей Иванович участвовал в боях на Карельском перешейке, в ходе которых совершил 52 боевых вылета на штурмовку Карельского вала и военной инфраструктуры противника, нанёс значительный урон противнику в живой силе и технике. 15 июня 1944 года в составе 6 Ил-2 он участвовал в штурмовке скопления финских войск в районе Лейкола, в результате которой было уничтожено 5 автомашин с грузами, подбит 1 танк, подавлен огонь 2 зенитных батарей и истреблено свыше взвода вражеской пехоты. 17 июня 1944 года Сергей Иванович был ведущим группы 4 Ил-2. В районе станции Лейпясуо он обнаружил эшелон противника из пятидесяти вагонов. В результате бомбово-штурмового удара группой было уничтожено 25 вагонов и паровоз. 2 июля 1944 года гвардии лейтенант Потапов участвовал в штурмовке финского аэродрома Иммаланъярви. Противник защищал аэродром всеми средствами ПВО, но несмотря на плотный заградительный зенитный огонь и противодействие вражеских истребителей группа из 18 советских штурмовиков прорвалась к вражескому аэродрому. В результате удара противник потерял 10 самолётов. Ещё 5 машин было серьёзно повреждено. Также группой было взорвано 3 склада с боеприпасами и топливом, подавлен огонь 5 батарей зенитной артиллерии, в воздушном бою сбит истребитель ФВ-190. Всего за время Выборгско-Петрозаводской операции гвардии лейтенант С. И. Потапов лично уничтожил 1 танк, 4 автомашины и 4 повозки с военными грузами, 6 орудий полевой артиллерии, 14 точек крупнокалиберной и малокалиберной зенитной артиллерии, 1 ДЗОТ и 2 здания, превращённые финнами в опорные пункты обороны. Потери противника в живой силе составили до 100 человек.

После разгрома финских войск в Карелии и выхода Финляндии из войны 277-я штурмовая авиационная дивизия включилась в Прибалтийскую стратегическую операцию. Гвардии лейтенант С. И. Потапов, назначенный на должность командира звена, принимал участие в освобождении Эстонии в ходе Таллинской операции. 10 октября 1944 года дивизия, в которой служил Сергей Иванович, была выведена из состава 13-й воздушной армии и переброшена на 3-й Белорусский фронт, где приняла участие в Гумбиннен-Гольдапской операции в составе 1-й воздушной армии. За период с 16 по 29 октября 1944 года в боях на территории Восточной Пруссии гвардии лейтенант Потапов совершил 16 боевых вылетов на поддержку наступления 11-й гвардейской армии, во время которых он неоднократно демонстрировал образцы мужества и отваги. Выполняя задачу содействовать наземным частям в прорыве оборонительного рубежа на реке Писса и наступлению на Вальтеркемен, одновременно препятствуя выдвижению резервов противника к участку прорыва и занятию ими промежуточных рубежей, 18 октября 1944 года Сергей Иванович в составе шестёрки Ил-2 атаковал вражескую колонну в районе населённого пункта Поджонен. Несмотря на плотный зенитный огонь противника гвардии лейтенант Потапов сделал три захода на цель, снизившись в ходе боя до высоты 700 метров, а затем до бреющего полёта, и уничтожил 6 автомашин и 8 повозок с военными грузами, до 40 солдат и офицеров противника и подавил огонь зенитной батареи. Самолёт Потапова был сильно повреждён зенитным огнём и стал терять управление, но лётчик сумел благополучно привести его на свой аэродром. 23 октября 1944 года в группе из 4-х Ил-2 в районе населённого пункта Гавойтен под сильным зенитным огнём и в условиях противодействия вражеских истребителей он вновь атаковал скопление немецких войск на бреющем полёте и в результате бомбово-штурмового удара поджёг 1 танк и 1 самоходную артиллерийскую установку, разбил 2 автомашины с пехотой и грузами.

Всего к концу октября 1944 года гвардии лейтенант С. И. Потапов совершил на штурмовике Ил-2 146 боевых вылетов, в том числе на штурмовку огневых позиций и оборонительных сооружений противника — 69, его транспортных коммуникаций — 25, артиллерийских батарей, обстреливающих Ленинград — 20, на разведку и свободную охоту — 31. За время участия в боевых действиях он уничтожил и повредил 7 танков, 32 автомашины, 16 железнодорожных вагонов, 13 артиллерийских точек, 18 орудий крупнокалиберной и 25 орудий малокалиберной зенитной артиллерии, 5 пулемётных гнёзд, 14 повозок с грузами, разрушил 3 ДЗОТа и 8 зданий, превращённых противником в опорные пункты обороны, взорвал 3 склада с боеприпасами. Потери немцев в живой силе составили до 500 человек. 15 ноября 1944 года командир 15-го гвардейского штурмового полка гвардии подполковник И. Т. Фефелов представил С. И. Потапова к званию Героя Советского Союза. Указ Президиума Верховного Совета СССР был подписан 19 апреля 1945 года.

До декабря 1944 года С. И. Потапов участвовал в оборонительных боях на территории Восточной Пруссии, совершив около десятка боевых вылетов. К концу года ему было присвоено звание гвардии старшего лейтенанта. Вслед за тем Сергей Иванович получил назначение на должность заместителя командира авиационной эскадрильи с одновременным назначением на должность штурмана эскадрильи. В январе — апреле 1945 года гвардии старший лейтенант С. И. Потапов участвовал в Инстербургско-Кёнигсбергской и Кёнисбергской фронтовых операциях, осуществлённых в рамках Восточно-Прусской стратегической операции, а также в ликвидации группировки противника на Земландском полуострове. Лидерские качества и организаторские способности С. И. Потапов продемонстрировал в боях за город Мельзак. Противнику удалось стянуть в район севернее города остатки своих разбитых войск и организовать мощный оборонительный узел у населённого пункта Пальтен. Советские стрелковые подразделения в течение всех суток 19 февраля 1945 года на подступах к населённому пункту были прижаты яростным огнём из всех видов оружия и не имели возможности продвинуться вперёд. 20 февраля 1945 года поднявший в воздух шестёрку Ил-2 своей эскадрильи гвардии старший лейтенант Потапов обнаружил в районе Пальтен до 6 танков, 2 артиллерийские и несколько миномётных батарей и живую силу противника в траншеях. Сделав 3 захода, группа Потапова уничтожила артиллерийскую батарею, несколько миномётов и до двух отделений немецкой пехоты, а танки вынудила сменить позицию. Вернувшись на свой аэродром, лётчики пополнили боезапас, и Сергей Иванович повёл группу из пяти штурмовиков в тот же район. Сделав по 5-6 заходов, группа Потапова завершила разгром немецкой обороны, в результате чего стрелковые подразделения заняли опорный пункт обороны противника без потерь. За образцовое выполнение поставленной боевой задачи, умелое управление подразделением и проявленную при этом личную отвагу гвардии старший лейтенант С. И. Потапов был награждён орденом Александра Невского. Боевой путь Сергей Иванович завершил в конце апреля 1945 года в Восточной Пруссии, совершив за время войны более 186 боевых вылетов.

Летом 1945 года С. И. Потапов был направлен на Высшие лётно-тактические курсы усовершенствования офицерского состава. По окончании курсов в том же 1945 году он продолжил службу в строевых частях военно-воздушных сил СССР. В 1955 году Сергей Иванович окончил Военно-воздушную академию. Службу продолжил в Одесском военном округе на авиабазе Рауховка командиром эскадрильи и заместителем командира 159-го гвардейского штурмового авиационного полка. С 1957 года полковник С. И. Потапов в запасе, но с авиацией не расстался. Несколько лет Сергей Иванович работал пилотом гражданской авиации на аэродроме Застава-2 города Одессы. В 1964 году он окончил Одесский государственный университет. Затем до выхода на пенсию трудился авиадиспетчером и старшим авиадиспетчером в аэропорту «Центральный». В соавторстве с В. А. Алексенко написал книгу о боевом пути 15-го гвардейского штурмового авиационного полка «Гвардия Невского полка». 20 декабря 1990 года С. И. Потапов скончался. Похоронен в Одессе.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» (19.04.1945);
• орден Ленина (19.04.1945);
• три ордена Красного Знамени (03.03.1944; 12.09.1944; 05.11.1944);
• орден Александра Невского (28.03.1945);
• два ордена Отечественной войны 1-й степени (17.06.1944; 11.03.1985).
• орден Отечественной войны 2-й степени (22.02.1945);
• медали, в том числе:
  • медаль «За боевые заслуги» (15.11.1950);
  • медаль «За оборону Ленинграда» (10.08.1943);
  • медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».

Память

• Имя Героя Советского Союза С. И. Потапова увековечено на мемориале «Родина-мать» в городе Козельске Калужской области.
• Памятная стела в честь Героя Советского Союза С. И. Потапова установлена в городе Владимире.

Библиография

• Алексенко В. А., Потапов С. И. Гвардия Невского полка: о боевом пути 15-го гвардейского Невского штурмового авиационного полка. — Калининград: Калининградское книжное издательство, 1991. — 174 с. — 10 000 экз.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• Герои войны / сост. А. Пяхклимяги. — Таллин, 1984. — С. 287—289.
• Поленков К. А., Хромиенков Н. А. Калужане — Герои Советского Союза. — Калуга, 1963. — С. 258—259.

Документы

• [podvignaroda.mil.ru/ Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»]. [www.webcitation.org/667oHlgwN Архивировано из первоисточника 13 марта 2012].

[www.podvignaroda.ru/?n=150026873 Представление к званию Героя Советского Союза]. [www.webcitation.org/6FJ7SWs3P Архивировано из первоисточника 22 марта 2013].

[www.podvignaroda.ru/?n=46444541 Ходатайство на имя Наркома обороны СССР о награждении]. [www.webcitation.org/6FJ7U01fb Архивировано из первоисточника 22 марта 2013].

[www.podvignaroda.ru/?n=46800635 Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза]. [www.webcitation.org/6FJ7WTtvc Архивировано из первоисточника 22 марта 2013].

[www.podvignaroda.ru/?n=31660907 Орден Красного Знамени (наградной лист и приказ о награждении от 03.03.1944)]. [www.webcitation.org/6FJ7XiaKH Архивировано из первоисточника 22 марта 2013].

[www.podvignaroda.ru/?n=46105617 Орден Красного Знамени (наградной лист и приказ о награждении от 12.09.1944)]. [www.webcitation.org/6FJ7YvBFi Архивировано из первоисточника 22 марта 2013].

{{cite web|url=www.podvignaroda.ru/?n=32849117|title=Орден Красного Знамени (наградной лист и приказ о награждении от 05.11.1944)|archiveurl=www.webcitation.org/6FJ7aAovp|archivedate=2013-03-22}

[www.podvignaroda.ru/?n=27279030 Орден Александра Невского (наградной лист и приказ о награждении)]. [www.webcitation.org/6FJ7bNqN2 Архивировано из первоисточника 22 марта 2013].

[www.podvignaroda.ru/?n=31655660 Орден Отечественной войны 1-й степени наградной лист и приказ о награждении)]. [www.webcitation.org/6FJ7cat7H Архивировано из первоисточника 22 марта 2013].

[www.podvignaroda.ru/?n=1517708387 Орден Отечественной войны 1-й степени (информация из карточки награждённого к 40-летию Победы)]. [www.webcitation.org/6FJ7dnJNg Архивировано из первоисточника 22 марта 2013].

[www.podvignaroda.ru/?n=26982005 Орден Отечественной войны 2-й степени наградной лист и приказ о награждении)]. [www.webcitation.org/6FJ7f2ahS Архивировано из первоисточника 22 марта 2013].

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10996 Потапов, Сергей Иванович]. Сайт «Герои Страны».

• [www.az-libr.ru/Persons/000/Src/0008/83604113.shtml Потапов Сергей Иванович на www.az-libr.ru]. [www.webcitation.org/6FJ7gFwQD Архивировано из первоисточника 22 марта 2013].
• [airaces.narod.ru/all13/potapov.htm Красные соколы]. [www.webcitation.org/6FJ7h4juq Архивировано из первоисточника 22 марта 2013].
• [www.kp40.ru/index.php?cid=668 Все калужане — герои]. [www.webcitation.org/6EQnFh3Tv Архивировано из первоисточника 14 февраля 2013].
• [www.kozelskcyclopedia.ru/2011-04-16-04-42-42?start=40 Энциклопедия Козельска]. [www.webcitation.org/6FJ7hrl9T Архивировано из первоисточника 22 марта 2013].
• [www.sgvavia.ru/blog/quot_vstrechi_quot_junost_5/2011-04-15-52 Авиация СГВ. 1945-1993]. [www.webcitation.org/6FJ7jE8uZ Архивировано из первоисточника 22 марта 2013].

Отрывок, характеризующий Потапов, Сергей Иванович

Княжна Марья не была в Москве и вне опасности, как думал князь Андрей.
После возвращения Алпатыча из Смоленска старый князь как бы вдруг опомнился от сна. Он велел собрать из деревень ополченцев, вооружить их и написал главнокомандующему письмо, в котором извещал его о принятом им намерении оставаться в Лысых Горах до последней крайности, защищаться, предоставляя на его усмотрение принять или не принять меры для защиты Лысых Гор, в которых будет взят в плен или убит один из старейших русских генералов, и объявил домашним, что он остается в Лысых Горах.
Но, оставаясь сам в Лысых Горах, князь распорядился об отправке княжны и Десаля с маленьким князем в Богучарово и оттуда в Москву. Княжна Марья, испуганная лихорадочной, бессонной деятельностью отца, заменившей его прежнюю опущенность, не могла решиться оставить его одного и в первый раз в жизни позволила себе не повиноваться ему. Она отказалась ехать, и на нее обрушилась страшная гроза гнева князя. Он напомнил ей все, в чем он был несправедлив против нее. Стараясь обвинить ее, он сказал ей, что она измучила его, что она поссорила его с сыном, имела против него гадкие подозрения, что она задачей своей жизни поставила отравлять его жизнь, и выгнал ее из своего кабинета, сказав ей, что, ежели она не уедет, ему все равно. Он сказал, что знать не хочет о ее существовании, но вперед предупреждает ее, чтобы она не смела попадаться ему на глаза. То, что он, вопреки опасений княжны Марьи, не велел насильно увезти ее, а только не приказал ей показываться на глаза, обрадовало княжну Марью. Она знала, что это доказывало то, что в самой тайне души своей он был рад, что она оставалась дома и не уехала.
На другой день после отъезда Николушки старый князь утром оделся в полный мундир и собрался ехать главнокомандующему. Коляска уже была подана. Княжна Марья видела, как он, в мундире и всех орденах, вышел из дома и пошел в сад сделать смотр вооруженным мужикам и дворовым. Княжна Марья свдела у окна, прислушивалась к его голосу, раздававшемуся из сада. Вдруг из аллеи выбежало несколько людей с испуганными лицами.
Княжна Марья выбежала на крыльцо, на цветочную дорожку и в аллею. Навстречу ей подвигалась большая толпа ополченцев и дворовых, и в середине этой толпы несколько людей под руки волокли маленького старичка в мундире и орденах. Княжна Марья подбежала к нему и, в игре мелкими кругами падавшего света, сквозь тень липовой аллеи, не могла дать себе отчета в том, какая перемена произошла в его лице. Одно, что она увидала, было то, что прежнее строгое и решительное выражение его лица заменилось выражением робости и покорности. Увидав дочь, он зашевелил бессильными губами и захрипел. Нельзя было понять, чего он хотел. Его подняли на руки, отнесли в кабинет и положили на тот диван, которого он так боялся последнее время.
Привезенный доктор в ту же ночь пустил кровь и объявил, что у князя удар правой стороны.
В Лысых Горах оставаться становилось более и более опасным, и на другой день после удара князя, повезли в Богучарово. Доктор поехал с ними.
Когда они приехали в Богучарово, Десаль с маленьким князем уже уехали в Москву.
Все в том же положении, не хуже и не лучше, разбитый параличом, старый князь три недели лежал в Богучарове в новом, построенном князем Андреем, доме. Старый князь был в беспамятстве; он лежал, как изуродованный труп. Он не переставая бормотал что то, дергаясь бровями и губами, и нельзя было знать, понимал он или нет то, что его окружало. Одно можно было знать наверное – это то, что он страдал и, чувствовал потребность еще выразить что то. Но что это было, никто не мог понять; был ли это какой нибудь каприз больного и полусумасшедшего, относилось ли это до общего хода дел, или относилось это до семейных обстоятельств?
Доктор говорил, что выражаемое им беспокойство ничего не значило, что оно имело физические причины; но княжна Марья думала (и то, что ее присутствие всегда усиливало его беспокойство, подтверждало ее предположение), думала, что он что то хотел сказать ей. Он, очевидно, страдал и физически и нравственно.
Надежды на исцеление не было. Везти его было нельзя. И что бы было, ежели бы он умер дорогой? «Не лучше ли бы было конец, совсем конец! – иногда думала княжна Марья. Она день и ночь, почти без сна, следила за ним, и, страшно сказать, она часто следила за ним не с надеждой найти призкаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу.
Как ни странно было княжне сознавать в себе это чувство, но оно было в ней. И что было еще ужаснее для княжны Марьи, это было то, что со времени болезни ее отца (даже едва ли не раньше, не тогда ли уж, когда она, ожидая чего то, осталась с ним) в ней проснулись все заснувшие в ней, забытые личные желания и надежды. То, что годами не приходило ей в голову – мысли о свободной жизни без вечного страха отца, даже мысли о возможности любви и семейного счастия, как искушения дьявола, беспрестанно носились в ее воображении. Как ни отстраняла она от себя, беспрестанно ей приходили в голову вопросы о том, как она теперь, после того, устроит свою жизнь. Это были искушения дьявола, и княжна Марья знала это. Она знала, что единственное орудие против него была молитва, и она пыталась молиться. Она становилась в положение молитвы, смотрела на образа, читала слова молитвы, но не могла молиться. Она чувствовала, что теперь ее охватил другой мир – житейской, трудной и свободной деятельности, совершенно противоположный тому нравственному миру, в который она была заключена прежде и в котором лучшее утешение была молитва. Она не могла молиться и не могла плакать, и житейская забота охватила ее.
Оставаться в Вогучарове становилось опасным. Со всех сторон слышно было о приближающихся французах, и в одной деревне, в пятнадцати верстах от Богучарова, была разграблена усадьба французскими мародерами.
Доктор настаивал на том, что надо везти князя дальше; предводитель прислал чиновника к княжне Марье, уговаривая ее уезжать как можно скорее. Исправник, приехав в Богучарово, настаивал на том же, говоря, что в сорока верстах французы, что по деревням ходят французские прокламации и что ежели княжна не уедет с отцом до пятнадцатого, то он ни за что не отвечает.
Княжна пятнадцатого решилась ехать. Заботы приготовлений, отдача приказаний, за которыми все обращались к ней, целый день занимали ее. Ночь с четырнадцатого на пятнадцатое она провела, как обыкновенно, не раздеваясь, в соседней от той комнаты, в которой лежал князь. Несколько раз, просыпаясь, она слышала его кряхтенье, бормотанье, скрип кровати и шаги Тихона и доктора, ворочавших его. Несколько раз она прислушивалась у двери, и ей казалось, что он нынче бормотал громче обыкновенного и чаще ворочался. Она не могла спать и несколько раз подходила к двери, прислушиваясь, желая войти и не решаясь этого сделать. Хотя он и не говорил, но княжна Марья видела, знала, как неприятно было ему всякое выражение страха за него. Она замечала, как недовольно он отвертывался от ее взгляда, иногда невольно и упорно на него устремленного. Она знала, что ее приход ночью, в необычное время, раздражит его.
Но никогда ей так жалко не было, так страшно не было потерять его. Она вспоминала всю свою жизнь с ним, и в каждом слове, поступке его она находила выражение его любви к ней. Изредка между этими воспоминаниями врывались в ее воображение искушения дьявола, мысли о том, что будет после его смерти и как устроится ее новая, свободная жизнь. Но с отвращением отгоняла она эти мысли. К утру он затих, и она заснула.
Она проснулась поздно. Та искренность, которая бывает при пробуждении, показала ей ясно то, что более всего в болезни отца занимало ее. Она проснулась, прислушалась к тому, что было за дверью, и, услыхав его кряхтенье, со вздохом сказала себе, что было все то же.
– Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! – вскрикнула она с отвращением к себе самой.
Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.


Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.