Проспект 60-летия Октября (Москва)
| проспект 60-летия Октября Москва | |
 Проспект 60-летия Октября. Вид в сторону центра | |
| Общая информация | |
|---|---|
| Страна | |
| Город | |
| Округ | |
| Район | |
| Протяжённость |
1,4 км |
| Ближайшие станции метро | |
| Прежние названия |
Профсоюзная улица (часть) |
| Почтовый индекс |
119334 (№ 1—5, 2/41-6), |
| Номера телефонов |
+7(495) XXX---- |
| [www.openstreetmap.org/?lat=55.69722&lon=37.57917&zoom=15&layers=M на OpenStreetMap] | |
| [maps.google.com/maps?ll=55.69722,37.57917&q=55.69722,37.57917&spn=0.03,0.03&t=k&hl=ru на Картах Google] | |
Проспе́кт Шестидесятиле́тия Октября́ — проспект в Юго-Западном административном округе города Москвы. Проходит от площади Гагарина до площади Хо Ши Мина.
Пересекает улицу Вавилова. Слева примыкает улица Шверника, справа — Черёмушкинский проезд.
Нумерация домов ведётся от площади Гагарина.
Содержание
Происхождение названия
Назван в 1977 году в ознаменование 60-й годовщины Октябрьской революции. Входит в число «поддатных» названий, то есть названных «под знаменательную дату»[1]. Ранее являлся начальной частью Профсоюзной улицы.
История
Трасса проспекта проложена в 1957—1958 годах и вела от Ленинского проспекта к экспериментальному 9-му кварталу Новых Черёмушек (руководитель комплексной застройки квартала — архитектор Г. П. Павлов). Для неё предполагалось название Черёмушкинский проспект[2], однако в 1958 году магистраль названа Профсоюзной улицей. В 1961—1962 под улицей построена Калужско-Рижская линия метро. Переименование начальной части Профсоюзной улицы в «проспект» было одним из самых дорогих, так как в угоду увековечивания очередной «знаменательной» даты все номера домов по многокилометровой улице пришлось уменьшать: дом № 24 получил № 2, а № 25 — № 1 и т. д.
Примечательные здания и сооружения
По нечётной стороне:
- № 3, корп. 3 и 4 и № 5, корп. 1 и 2 — типовые жилые дома, построенные на склоне оврага; имеют подъезды на третьем (выход на проспект) и на первом (во двор) этажах.
- № 21-31 — жилые дома и магазины экспериментального 9-го квартала Новых Черёмушек (1956—1958, архитекторы Н. А. Остерман, Г. П. Павлов)
- № 29, корп. 1 — Жилой дом (1957, инженеры Е. С. Демченко, Н. К. Корнилова, Г. Г. Карлсен)
По чётной стороне:
- № 10А — офис ОАО «Роснано»
Транспорт
В 150 м от начала проспекта — южный выход со станции метро Ленинский проспект, в конце проспекта — северный выход со станции метро Академическая. По проспекту проходит маршрут автобуса № 196.
В связи с большим объёмом грузовых троллейбусных развозок в 1980-е годы планировалось пустить троллейбус, однако планам не суждено было сбыться. Вероятной причиной было то, что грузовые троллейбусы для экономии и с учётом возможности разворота ехали поворотом с улицы Красикова, но к Ленинскому проспекту, а также что непродуктовые магазины были сосредоточены на нечётной стороне Проспекта и участка Профсоюзной улицы, а продуктовые на чётной. То есть была явная необходимость только в однопутной линии, применение которой в пассажирском движении в данном варианте было бы ограничено.
Известные жители
Кортнев Алексей — лидер группы «Несчастный случай»[3]
Источники
Напишите отзыв о статье "Проспект 60-летия Октября (Москва)"
Ссылки
- [mom.mtu-net.ru/Yp2004/O/prospekt_60-letiya_Oktyabrya258_25.htm Предприятия и организации на проспекте по данным mom.mtu-net.ru]
|
Это заготовка статьи о Москве. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||
| |||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Проспект 60-летия Октября (Москва)
– Пожалуйте, приказано привесть.– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
