Радев, Боян

Боян Радев
Боян Радев, 11 июля 2010 года
Личная информация
Полное имя	Радев Боян Александров
Гражданство	Болгария Болгария
Клуб	Левски, София
Дата рождения	25 февраля 1942(1942-02-25) (82 года)
Место рождения	Перник, Болгария
Тренеры	Слав Славов
Рост	176 см.
Вес	97 кг
Награды и медали Греко-римская борьба Олимпийские игры Золото Токио 1964 до 97 кг Золото Мехико 1968 до 97 кг Чемпионат мира по борьбе Золото Толидо 1962 до 97 кг Золото Толидо 1966 до 97 кг Серебро Бухарест 1967 до 97 кг Чемпионат Европы по борьбе Серебро Вестерос 1968 до 97 кг Государственные награды

Боян Александров Радев (болг. Боян Александров Радев); 25 февраля 1942, Перник, Болгария — болгарский борец греко-римского стиля, первый в истории Болгарии двукратный олимпийский чемпион, чемпион мира, призёр чемпионата Европы. Герой Социалистического Труда Болагрии.

Биография

Родился в селе Мошино (ныне часть города Перника). Будучи несовершеннолетним трудился на добыче угля в шахтах, где и был обнаружен селекционерами.

В 1962 году завоевал звание чемпиона мира.

На летних Олимпийских играх 1964 года в Токио боролся в категории до 97 кг (полутяжёлый вес). Выбывание из турнира проходило по мере накопления штрафных баллов. За чистую победу штрафные баллы не начислялись, за победу по очками при любом соотношении голосов начислялся 1 штрафной балл, любое поражение по очкам каралось 3 штрафными баллами, чистое поражение - 4 штрафными баллами. В схватке могла быть зафиксирована ничья, тогда каждому из борцов начислялись 2 штрафных балла. Если борец набирал 6 или более штрафных баллов, он выбывал из турнира.

Титул оспаривали 18 человек. Для Бояна Радева всё складывалось удачно: в первой схватке его соперник был снят со схватки ввиду нарушения им правил борьбы, во второй он в течение минуты тушировал аутсайдера из Южной Кореи, в третьей встрече его соперник был вынужден отказаться от продолжения борьбы. Таким образом, Боян Радев без штрафных баллов и сохранив силы, подошёл к схваткам с конкурентами, и победив в них, стал олимпийским чемпионом.

Круг	Соперник	Страна	Результат	Основание	Время схватки
1	Пэт Ловелл		Победа	Ввиду нарушения правил соперником (0 штрафных баллов)	-
2	Кан Ду Ман		Победа	Туше (0 штрафных баллов)	0:57
3	Аймо Мяенпяя		Победа	Отказ от продолжения (0 штрафных баллов)	-
4	Гиязеттдин Ылмаз		Победа	По очкам (1 штрафной балл)	-
5	Николае Мартинеску		Победа	По очкам (1 штрафной балл)	-

В 1966 году вновь стал чемпионом мира, а в 1967 году остался только вторым. В 1968 году также стал серебряным призёром чемпионата Европы.

На летних Олимпийских играх 1968 года в Мехико вновь боролся в категории до 97 кг (полутяжёлый вес). Регламент турнира остался прежним, но начисление штрафных баллов несколько изменилось. Как и прежде, за чистую победу штрафные баллы не начислялись, за победу за явным преимуществом начислялось 0,5 штрафных балла, за победу по очкам 1 штрафной балл, за ничью 2 или 2,5 штрафных балла, за поражение по очкам 3 балла, поражение за явным преимуществом 3,5 балла, чистое поражение — 4 балла. Борец, набравший 6 баллов из турнира выбывал. Титул оспаривали 16 человек. И вновь для Бояна Радева всё складывалось удачно: первые двое его соперников были дисквалифицированы, вторые два никогда не претендовали на высокие места и быстро были побеждены. Таким образом Боян Радев вновь подошёл к финальным схваткам с главными конкурентами сохранив силы и имея запас по штрафным баллам. В последней встрече с румыном Мартинеску для болгарского борца было важно выиграть её с любым счётом, но Боян Радев победил чисто и стал двукратным олимпийским чемпионом.

Круг	Соперник	Страна	Результат	Основание	Время схватки
1	Хенк Шенк		Победа	Дисквалификация соперника (0 штрафных баллов)	-
2	Гюрбюз Лю		Победа	Дисквалификация соперника (0 штрафных баллов)	-
3	Петер Ютцеллер		Победа	За явным преимуществом (0,5 штрафных баллов)	-
4	Торе Хем		Победа	Туше (0 штрафных баллов)	2:49
5	Николай Яковенко		Ничья	2,5 штрафных балла
6	-	-	-	-	-
Финал	Николае Мартинеску		Победа	Туше (0 штрафных баллов)	4:58

Заслуженный мастер спорта Болгарии. В 1964, 1967 и 1968 годах признавался лучшим спортсменом Болгарии. Обладатель «Золотого пояса», награды FILA, принят в Международный зал славы борьбы.

С 1964 года работал в системе КГБ Болгарии младшим офицером разведки, с 1965 года старшим офицером. Позднее стал заместителем руководителя одного из отделов КГБ Болгарии и занимал эту должность до 1991 года.

Боян Радев известен также как коллекционер предметов искусства и меценат, назван дарителем № 1 Национального исторического музея Болгарии. В зале музея, названном в честь имени Бояна Радева, экспонируется коллекция из икон, церковной утвари, скульптур; всего более 170 экспонатов, включая три мраморных портрета времён Римской империи, датированные II-III веками нашей эры. Владелец художественной галереи в Софии, обладатель одной из самых больших коллекций картин на Балканах.

Отрывок, характеризующий Радев, Боян

«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.


К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.