Диздаревич, Раиф
Поделись знанием:
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!
На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.
На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
(перенаправлено с «Раиф Диздаревич»)
| Раиф Диздаревич босн. Raif Dizdarević | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 15 мая 1988 — 15 мая 1989 | |||
| Предшественник: | Лазар Мойсов | ||
| Преемник: | Янез Дрновшек | ||
| |||
| 1982 — 1984 | |||
| Предшественник: | Драгослав Маркович | ||
| Преемник: | Душан Алимпич | ||
| |||
| 15 мая 1984 — 30 декабря 1987 | |||
| Предшественник: | Лазар Мойсов | ||
| Преемник: | Будимир Лончар | ||
| Рождение: | 9 декабря 1926 (97 лет) Фойница, Дринская бановина, Королевство сербов, хорватов и словенцев | ||
| Дети: | Предраг и Ясминка | ||
| Партия: | Союз Коммунистов Югославии (до 1991) Наша партия (Босния и Герцеговина) (с 2009) | ||
Раиф Диздаревич (босн. Raif Dizdarević, родился 9 декабря 1926 в Фойнице) — югославский боснийский политик, с 1988 по 1989 годы Председатель Президиума СФРЮ.
Содержание
Биография
С 1943 года на фронте Народно-освободительной войны Югославии. Член КПЮ с 1945 года. Работал изначально в службе государственной безопасности, с 1951 года переведён в Министерство иностранных дел. Работал в посольствах СФРЮ в Болгарии (1951—1954), в СССР (1956—1959) и Чехословакии (1963—1967). В 1972 году стал заместителем Министра иностранных дел Милоша Минича.
С апреля 1978 по апрель 1982 года был председателем Президиума СР Боснии и Герцеговины, с 1982 по 1984 годы был председателем Союзной скупщины. В 1984 году назначен на должность Министра иностранных дел, работал там до 1987 года. Избран в 1987 году в Президиум СФРЮ, с 15 мая 1988 по 15 мая 1989 года был главой Президиума.
За год работы Диздаревича внешний долг СФРЮ вырос до отметки в 21 миллиард долларов США, а инфляция достигла 217%. Вследствие тяжёлого экономического положения ему пришлось отменить визиты в Бразилию, Уругвай и Сенегал, к тому же вторичной причиной стали протесты албанцев в Косово.
После распада страны Диздаревич ушёл с политической арены. В 2009 году он вошёл в состав совета боснийской «Нашей партии». Проживает в Сараево. Автор мемуаров.
Труды
- „Од смрти Тита до смрти Југославије: свједочења“, Сарајево 1999.
- „Пут у распад“, Сарајево 2012.
Напишите отзыв о статье "Диздаревич, Раиф"
Литература
- Југословенски савременици: ко је ко у Југославији. „Хронометар“, Београд 1970. година.
- Juliusz Stroynowski (Hrsg.): Who's who in the socialist countries of Europe. A biographical encyclopedia of more than 12600 leading personalities in Albania – Bulgaria – Czechoslovakia – German Democratic Republic – Hungary – Poland – Romania – Yugoslavia. Band 1: A – H, index. Saur, München u. a. 1989, ISBN 3-598-10719-6.
Ссылки
- [www.slobodnaevropa.org/content/article/1045339.html Slobodnaevropa.org: Svjedoci raspada - Raif Dizdarević: Velika prevara (27. II 2008)] (серб.)
- [www.radiosarajevo.ba/novost/66235/raif-dizdarevic-bio-sam-i-ostao-jugonostalgicar Radiosarajevo.ba: Raif Dizdarević: Bio sam i ostao jugonostalgičar (26. X 2011)] (серб.)
- [mojusk.ba/vijest/7246/magazin/magazin/knjiga-raifa-dizdarevica-daje-novo-svjetlo-o-raspadu-jugoslavije.html Mojusk.ba: 'Put u raspad' - Knjiga Raifa Dizdarevića daje novo svjetlo o raspadu Jugoslavije (24. II 2012)] (серб.)
- [www.fojnica.ba/2009/12/04/znameniti-fojnicani-raif-dizdarevic.html Znameniti Fojničani: Raif Dizdarević] (босн.)
| ||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Диздаревич, Раиф
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!
На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.
На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Категории:
- Родившиеся 9 декабря
- Родившиеся в 1926 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Фойнице
- Югославские партизаны
- Коммунисты Югославии
- Коммунисты Боснии и Герцеговины
- Председатели Президиума СФРЮ
- Члены Президиума СФРЮ
- Министры иностранных дел Югославии
- Председатели Президиума Социалистической Республики Боснии и Герцеговины
