Райнль, Харальд

Харальд Райнль
Harald Reinl
Дата рождения:	8 июля 1908(1908-07-08)
Место рождения:	Бад-Ишль, Австро-Венгрия (ныне земля Верхняя Австрия)
Дата смерти:	9 октября 1986(1986-10-09) (78 лет)
Место смерти:	Пуэрто-де-ла-Крус, Тенерифе, Испания
Гражданство:	Австро-Венгрия Австро-Венгрия (1908—1918) Австрия Австрия (1918—1986)
Профессия:	кинорежиссёр
Карьера:	1930—1986
Награды:	приз Венецианского международного кинофестиваля (1950) премия «Золотой экран» (1964 — дважды, 1965, 1966) премия «Бэмби» (1964, 1965, 1966)

Ха́ральд Райнль (нем. Harald Reinl; 8 июля 1908, Бад-Ишль, Австро-Венгрия — 9 октября 1986, Пуэрто-де-ла-Крус, Тенерифе, Испания) — австрийский кинорежиссёр. Приобрёл известность благодаря экранизациям произведений Карла Мая и Эдгара Уоллеса, а также в качестве создателя популярной документальной кинодилогии по произведениям Эриха фон Дэникена на тему палеоконтакта — «Воспоминания о будущем» (1970) и «Тайны богов (Возвращение к звёздам)» (1976).

Биография

В молодости выступал на соревнованиях по скоростному лыжному спуску и прыжкам на лыжах с трамплина. Впервые попал на съёмочную площадку в 1930 году в качестве дублёра Лени Рифеншталь в опасных лыжных сценах в фильме «Бури над Монбланом» пионера «горного кино» Арнольда Фанка. Год спустя Фанк предложил Райнлю сняться в своём следующем фильме — «Белое безумие — новое лыжное чудо». Через некоторое время Райнль, в промежутке между съёмками получивший степень доктора юридических наук, стал помощником Лени Рифеншталь на съёмках фильма «Долина», затем сам взялся за режиссуру и в 1949 году поставил свой первый полнометражный игровой фильм — мелодраму «Горный хрусталь».

К концу 1960-х годов Райнль приобрёл европейскую известность благодаря экранизациям произведений Эдгара Уоллеса, — «Лягушка в маске» (1959), «Ужасные люди» (1960), «Фальшивомонетчик из Лондона» (1961), «В стальной сети доктора Мабузе» (1961), «Невидимые когти доктора Мабузе» (1962), «Комната № 13» (1964), «Зловещий монах» (1965) — а также трём киноадаптациям романов о Джерри Коттоне: «Динамит в зелёном шёлке» (1968), «Смерть в красном „Ягуаре“» (1968), «Смертельные выстрелы на Бродвее» (1969). Апогеем режиссёрской карьеры Райнля стало участие в одиннадцатисерийной немецко-французско-итальянско-югославской экранизации цикла приключенческих романов Карла Мая о Виннету. Фильмы, поставленные Райнлем, — «Сокровище Серебряного озера» (1962), «Виннету 1» (в советском прокате — «Виннету — сын Инчу-Чуна», 1-я серия: «Хищники из Россвелля»; 1963), «Виннету 2» (в советском прокате — «Виннету — сын Инчу-Чуна», 2-я серия: «Трубка мира»; 1964), «Виннету 3» (в советском прокате — «След головорезов»; 1965), «Виннету и Шаттерхенд в Долине Смерти» (1968) — стали самыми удачными в цикле, принесли рекордные кассовые сборы в европейских кинотеатрах и ныне считаются классикой учреждённого Райнлем киножанра: подчёркнуто простодушного «романтического» немецкого вестерна (в отличие от психологически изощрённого итальянского «спагетти-вестерна», представленного, главным образом, работами Серджо Леоне того же периода).

В дальнейшем, со второй половины 1960-х до середины 1980-х годов, Райнль с переменным успехом снимал приключенческие, комедийные и документальные фильмы обширного тематического диапазона. Двухсерийный фильм «Нибелунги» (1966—1967) — ремейк одноимённой картины Фрица Ланга (1924) — стал самой дорогостоящей, хотя и не самой удачной в художественном отношении, послевоенной кинопостановкой ФРГ. Документальная кинодилогия «Воспоминания о будущем» (1970) и «Тайны богов (Возвращение к звёздам)» (1976), снятая Райнлем по произведениям швейцарского уфолога Эриха фон Дэникена, приобрела огромную популярность во всём мире, породив устойчивую интеллектуальную моду на рассуждения о внеземном происхождении египетских пирамид, рисунках пустыни Наска и иных свидетельствах визита на Землю «древних астронавтов». Кинодилогия демонстрировалась на большом экране в СССР; мелодия-лейтмотив «Воспоминаний о будущем», сочинённая немецким композитором Петером Томасом, использовалась в качестве заставки к советской научно-популярной телевизионной программе «Очевидное — невероятное».

Личная жизнь

Райнль был трижды женат: в 1946—1950 годах на Коринне Франк (нем. Corinna Frank), в 1954—1968 годах на немецкой актрисе Карин Дор, с 1976 года до конца жизни — на чешской актрисе Даниэле Марии Делис (чеш. Daniela Maria Delis).

Смерть

9 октября 1986 года Райнль был заколот ножом женой (долгое время страдавшей от хронического алкоголизма) в результате супружеской ссоры, вспыхнувшей между ними в доме их знакомых в городе Пуэрто-де-ла-Крус на испанском острове Тенерифе. Последняя работа Райнля — документальный фильм «Шри-Ланка — светлый край» (нем. Sri Lanka — Leuchtendes Land) — была смонтирована и вышла в прокат после его смерти.

Избранная фильмография

Год		Русское название	Оригинальное название	Роль
1930	ф	Бури над Монбланом	Stürme über dem Mont Blanc	эпизод
1931	ф	Белое безумие — новое лыжное чудо	Der weiße Rausch – neue Wunder des Schneeschuhs	эпизод
1949	ф	Горный хрусталь	Bergkristall	режиссёр
1959	ф	Лягушка в маске	Der Frosch mit der Maske	режиссёр
1960	ф	Ужасные люди	Die Bande des Schreckens	режиссёр
1961	ф	Фальшивомонетчик из Лондона	Der Fälscher von London	режиссёр
1961	ф	В стальной сети доктора Мабузе	Im Stahlnetz des Dr. Mabuse	режиссёр
1962	ф	Невидимые когти доктора Мабузе	Die unsichtbaren Krallen des Dr. Mabuse	режиссёр
1962	ф	Сокровище Серебряного озера	Der Schatz im Silbersee	режиссёр
1963	ф	Виннету — сын Инчу-Чуна. 1-я серия: Хищники из Россвелля	Winnetou 1. Teil	режиссёр
1964	ф	Комната № 13	Zimmer 13	режиссёр
1964	ф	Виннету — сын Инчу-Чуна. 2-я серия: Трубка мира	Winnetou 2. Teil	режиссёр
1965	ф	След головорезов	Winnetou 3. Teil	режиссёр
1965	ф	Последний из могикан	Der letzte Mohikaner	режиссёр
1965	ф	Зловещий монах	Der unheimliche Mönch	режиссёр
1966	ф	Нибелунги. Часть 1: Зигфрид фон Ксантен	Die Nibelungen 1. Teil — Siegfried von Xanten	режиссёр
1967	ф	Нибелунги. Часть 2: Месть Кримхильды	Die Nibelungen 2. Teil — Kriemhild’s Rache	режиссёр
1967	ф	Змеиная яма и маятник	Die Schlangengrube und das Pendel	режиссёр
1968	ф	Виннету и Шаттерхенд в Долине Смерти	Winnetou und Shatterhand im Tal der Toten	режиссёр
1968	ф	Джерри Коттон № 6: Динамит в зелёном шёлке	Jerry Cotton, Fall Nr. 6: Dynamit in grüner Seide	режиссёр
1968	ф	Джерри Коттон № 7: Смерть в красном «Ягуаре»	Jerry Cotton, Fall Nr. 7: Der Tod im roten Jaguar	режиссёр
1969	ф	Джерри Коттон № 8: Смертельные выстрелы на Бродвее	Jerry Cotton, Fall Nr. 8: Todesschüsse am Broadway	режиссёр
1970	док	Воспоминания о будущем	Erinnerungen an die Zukunft	режиссёр
1976	док	Тайны богов (Возвращение к звёздам)	Botschaft der Götter	режиссёр
1982	ф	Переполох в джунглях	Im Dschungel ist der Teufel los	режиссёр
1986	док	Шри-Ланка — светлый край	Sri Lanka – Leuchtendes Land	режиссёр

Награды

Премии

• Приз Венецианского международного кинофестиваля
  • 1950 — Десять лет спустя (нем. Zehn Jahre später) — короткометражный

• Премия «Золотой экран» (ФРГ)
  • 1964 — Сокровище Серебряного озера
  • 1964 — Виннету 1
  • 1965 — Виннету 2
  • 1966 — Виннету 3

• Телевизионная премия «Бэмби» (ФРГ)
  • 1964 — Сокровище Серебряного озера
  • 1965 — Виннету 1
  • 1966 — Виннету 2

• Приз Второго кинофестиваля в Триесте
  • 1970 — Воспоминания о будущем

• Большой приз (Platero) Двадцать первого международного конкурса детских и юношеских фильмов в Хихоне
  • 1983 — Переполох в джунглях

Медали

• 1965 — Золотая медаль Немецкого кино

Номинации

• Премия «Оскар» (США)
  • 1971 — Воспоминания о будущем

Ссылки

• (de) [www.biografie.de/anzeige.php?BioID=45 Harald Reinl]. Biografie.de. Проверено 22 ноября 2011. [www.webcitation.org/67L16Adu4 Архивировано из первоисточника 1 мая 2012].
• (de) [www.deutscher-tonfilm.de/hreinl1.html Harald Reinl: Regisseur, Regie-Assistent, Drehbuchautor, Darsteller]. Deutscher Tonfilm 1929 bis 1972. Проверено 22 ноября 2011. [web.archive.org/web/20071217184248/www.deutscher-tonfilm.de/hreinl1.html Архивировано из первоисточника 17 декабря 2007].
• (en) Haberfelner, Mike. [www.searchmytrash.com/articles/haraldreinl%282-06%29.shtml Harald Reinl – A Biography]. (re)search my Trash (февраль 2006). Проверено 2 ноября 2011.

Австрия   Кино   Персоналии

Отрывок, характеризующий Райнль, Харальд

– Ежели бы я не знал вас, я подумал бы, что вы не хотите того, о чем вы просите. Стоит мне посоветовать одно, чтобы светлейший наверное сделал противоположное, – отвечал Бенигсен.
Известие казаков, подтвержденное посланными разъездами, доказало окончательную зрелость события. Натянутая струна соскочила, и зашипели часы, и заиграли куранты. Несмотря на всю свою мнимую власть, на свой ум, опытность, знание людей, Кутузов, приняв во внимание записку Бенигсена, посылавшего лично донесения государю, выражаемое всеми генералами одно и то же желание, предполагаемое им желание государя и сведение казаков, уже не мог удержать неизбежного движения и отдал приказание на то, что он считал бесполезным и вредным, – благословил совершившийся факт.


Записка, поданная Бенигсеном о необходимости наступления, и сведения казаков о незакрытом левом фланге французов были только последние признаки необходимости отдать приказание о наступлении, и наступление было назначено на 5 е октября.
4 го октября утром Кутузов подписал диспозицию. Толь прочел ее Ермолову, предлагая ему заняться дальнейшими распоряжениями.
– Хорошо, хорошо, мне теперь некогда, – сказал Ермолов и вышел из избы. Диспозиция, составленная Толем, была очень хорошая. Так же, как и в аустерлицкой диспозиции, было написано, хотя и не по немецки:
«Die erste Colonne marschiert [Первая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то, die zweite Colonne marschiert [вторая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то» и т. д. И все эти колонны на бумаге приходили в назначенное время в свое место и уничтожали неприятеля. Все было, как и во всех диспозициях, прекрасно придумано, и, как и по всем диспозициям, ни одна колонна не пришла в свое время и на свое место.
Когда диспозиция была готова в должном количестве экземпляров, был призван офицер и послан к Ермолову, чтобы передать ему бумаги для исполнения. Молодой кавалергардский офицер, ординарец Кутузова, довольный важностью данного ему поручения, отправился на квартиру Ермолова.
– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.
– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!


На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.


На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?