Рейд Карягина (1805)
| Поход отряда полковника Карягина | |||
| Основной конфликт: Русско-персидская война (1804—1813) | |||
 «Живой мост» Франц Рубо. Эпизод перехода русского отряда из Шахбулага в Мухрат. | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
Подход русских войск, разгром персидской армии | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Поход полковника Карягина 1805 года — поход 17-го егерского полка полковника П. М. Карягина во время русско-персидской войны против персидской армии.
Содержание
Предпосылки
14 мая 1805 года был заключен Кюрекчайский договор, согласно которому Карабахское ханство входило в состав России. Однако пока внимание России было занято войной с французами, персидский Фетх Али-шах решил воспользоваться ситуацией и вернуть себе контроль за территорией нынешнего Азербайджана. Для этого 20-тысячное войско под командованием наследного принца Аббас-Мирзы форcировало Аракс. Оборонявший южную границу 17-й егерский батальон майора Лисаневича отступил в Шушу. Не имея существенных сил, князь Цицианов выслал из Гянджи навстречу неприятелю отряд полковника Карягина (493 человека) с обозом и 2 орудиями. Отряд Карягина выдержал нападение 20-ти тысячной персидской армии и с честью вышел из слишком неравного боя.[1].
Поход
21 июня (3 июля) 1805 отряд вышел из Гянджи по направлению к Шуше. Данный путь составлял около 100 км. Спустя 3 дня (24 июня (6 июля) 1805 год) на подступах к Шуше в районе Шахбулага отряд натолкнулся на превосходящий персидский отряд сардара Пир-Кули-хана. Карягин построил войско в каре и целый день отражал атаки персидской кавалерии.
К вечеру 25 июня (7 июля) 1805 год к персам подтянулись основные силы и Карягину пришлось укрепиться с помощью вагенбурга в районе Аскерана на берегу реки Каркарчай на территории старого татарского кладбища. В результате ожесточенных атак русский отряд понёс значительные потери (197 солдат). В результате обстрелов из фальконетов в строю осталось лишь 150 человек. 26 июня (8 июля) 1805 год отряд поручика Ладинского сделал вылазку, чтобы добыть воду. Также им удалось штыками переколоть батарею персидских артиллеристов. Посланный в ближайшую деревню Храморт за фуражом отряд поручика Лисенко сдался персам. Положение осажденного отряда становилось критическим: патроны и сухари были на исходе.
29 июня (11 июля) 1805 год было решено тайно покинуть лагерь и внезапно атаковать крепость Шахбулаг. Крепость была взята, однако русский отряд вновь на 13 дней[1] оказался блокированным персидской армией. Армянский проводник Юзбаш помог отправить донесение Цицианову и вернуться обратно. Чтобы выиграть время Карягин начал вести переговоры о сдаче.
Однако ко времени окончания очередного ультиматума он покинул крепость и, пройдя Касапет, занял 8 июля (20 июля) 1805 год крепость Мухрат, которая лежала в неприступной местности ближе к Гяндже. При переправе через водный поток Тертары отряд понёс небоевые потери. Несколько солдат легли в ров, чтобы переправить пушки.
15 июля кн. Цицианов разбил и прогнал персов, а после соединился в Мардакерте с остатками отряда полковника Карягина.
Карягин получил за этот поход золотую шпагу, все офицеры и солдаты — награды и жалованье, безмолвно лёгший в ров Гаврила Сидоров — памятник в штаб-квартире полка.
Напишите отзыв о статье "Рейд Карягина (1805)"
Примечания
Ссылки
- [topwar.ru/15791-300-spartancev-polkovnika-karyagina.html 300 спартанцев полковника Карягина] (рус.)
- [www.vehi.net/istoriya/potto/kavkaz/211.html ПОДВИГ ПОЛКОВНИКА КАРЯГИНА. В. А. Потто, «Кавказская война» (в 5-ти томах), Том 1. От древнейших времён до Ермолова] изд. 1887 г.
Отрывок, характеризующий Рейд Карягина (1805)
– Voila l'egoisme et la cruaute des hommes! Je ne m'attendais pas a autre chose. Za femme se sacrifie pour vous, elle souffre, et voila sa recompense. Quel droit avez vous, Monseigneur, de me demander compte de mes amities, de mes affections? C'est un homme qui a ete plus qu'un pere pour moi. [Вот эгоизм и жестокость мужчин! Я ничего лучшего и не ожидала. Женщина приносит себя в жертву вам; она страдает, и вот ей награда. Ваше высочество, какое имеете вы право требовать от меня отчета в моих привязанностях и дружеских чувствах? Это человек, бывший для меня больше чем отцом.]Лицо хотело что то сказать. Элен перебила его.
– Eh bien, oui, – сказала она, – peut etre qu'il a pour moi d'autres sentiments que ceux d'un pere, mais ce n'est; pas une raison pour que je lui ferme ma porte. Je ne suis pas un homme pour etre ingrate. Sachez, Monseigneur, pour tout ce qui a rapport a mes sentiments intimes, je ne rends compte qu'a Dieu et a ma conscience, [Ну да, может быть, чувства, которые он питает ко мне, не совсем отеческие; но ведь из за этого не следует же мне отказывать ему от моего дома. Я не мужчина, чтобы платить неблагодарностью. Да будет известно вашему высочеству, что в моих задушевных чувствах я отдаю отчет только богу и моей совести.] – кончила она, дотрогиваясь рукой до высоко поднявшейся красивой груди и взглядывая на небо.
– Mais ecoutez moi, au nom de Dieu. [Но выслушайте меня, ради бога.]
– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.
