Ритуальные бесчинства
Ритуальные бесчинства (бесчинства обрядовые) — форма ритуального поведения (антиповедения), предписывающая действия, противоречащие норме: кражу из чужих дворов орудий труда, предметов утвари и т. п., растаскивание их по селу и окрестностям, забрасывание на крыши, загораживание ими входа в дом, возведение баррикад на улицах села и т. п.[1] Бесчинства — составная часть ряда календарных и семейных обрядов; в той или иной степени характерны для всех славян, но наибольшее распространение и наиболее устойчивые формы получили в обрядности восточных и западных славян[2].
Содержание
Другие названия
- рус. чудить, баловаться, озорничать, шалости творить (новгород.), кудесить, кудесь, кудесы, бриксы (арханг.);
- полес. чуда (робить, творить), бешкеты, шутки шутить, шкоду (робить), пакости, порчу (робить), творить, жартувать, шутковать;
- карпат. збитки робити;
- польск. figle, awantury, bzdury, baraszki, psoly, błazny (силез.), chochomy (люблин.);
- чеш. žerly;
- словацк. bláznovstvo, hlúpostí, šašoviny, veselost', rozpustílosti[2].
Календарная приуроченность
У западных славян ритуальные бесчинства в большей степени связаны с предновогодними праздниками — обычно с Васильевым вечером, реже с вечером накануне Рождества (Коляды), Андреева дня, дней Катерины санницы, св. Люции), заметно меньше с Масленицей/Мясопустом (обычно канун Пепельной среды), иногда со средопостьем (пол.), пасхальным понедельником (пол.), кануном дня Еремея Запрягальника[2].
У восточных славян новогодние, иногда святочные бесчинства особенно характерны для Украины и Русского Севера. Преимущественно летом совершаются бесчинства в Белоруссии (в ночь на Ивана Купалу) и на Юге России (на Петров день), реже на масленицу (Переславль-Залесский уезд), редкие свидетельства о бесчинствах в осенний период (Полесье)[3].
У южных славян наиболее близкие к ритуальным бесчинствам действия характерны для новогодних и масленичных обходов ряженых, у католиков — накануне 1 мая[4].
Исполнители
Участвует сельская молодёжь (обычно неженатые парни). Содержание традиции состоит в том, что снимается запрет на поведение, в обычной ситуации неприемлемое: молодежь разбирает изгороди, переворачивает телеги, разваливает поленницы, засыпает снегом двери, затыкает трубы, рассыпает золу и т. д. В традиционной народной культуре это, видимо, было символическим воплощением святочного разгула нечистой силы. Сегодня религиозно-суеверное осмысление заваливания утрачено. Видимо, традиция оказалась столь жизнеспособной в силу того, что передаётся в среде молодёжи без опосредования старшими поколениями[5].
См. также
Напишите отзыв о статье "Ритуальные бесчинства"
Примечания
- ↑ РГЭС, 2002.
- ↑ 1 2 3 Толстая, 1995, с. 171.
- ↑ Толстая, 1995, с. 171—172.
- ↑ Толстая, 1995, с. 172.
- ↑ Толстая, 1995, с. 173.
Литература
- [slovari.yandex.ru/~%D0%BA%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B8/%D0%93%D1%83%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%82%D0%B0%D1%80%D0%BD%D1%8B%D0%B9%20%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8C/%D0%91%D0%B5%D1%81%D1%87%D0%B8%D0%BD%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE%20%D1%80%D0%B8%D1%82%D1%83%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%BE%D0%B5/ Бесчинство ритуальное] // Российский гуманитарный энциклопедический словарь: В 3 т. — М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС: Филол. фак. С.-Петерб. гос. ун-та, 2002. — Т. 1: А—Ж. — 688 с. — ISBN 5691006762.
- Бесчинства / Толстая С. М. // Славянские древности: Этнолингвистический словарь : в 5 т. / Под общей ред. Н. И. Толстого; Институт славяноведения РАН. — М. : Международные отношения, 1995. — Т. 1: А (Август) — Г (Гусь). — С. 171—175. — ISBN 5-7133-0704-2.
- Толстая С. М. Ритуальные бесчинства молодёжи. Материалы к этнодиалектическому словарю: К — П. // Духовная культура Полесья на общеславянском фоне. — М.: Наука, 1986.
Отрывок, характеризующий Ритуальные бесчинства
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.
Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
