Нечистая сила

У терминов нечистая сила и нежить существуют и другие значения.

Нечи́стая си́ла (также не́чисть, нежить) — у славян собирательное имя потусторонней силы и существ: злых духов, чертей, демонов, водяных, оборотней, нежити и т. д. Общим для них всех является принадлежность к «нечистому», «отрицательному», «нездешнему», потустороннему миру и их злокозненность по отношению к людям.

В старину^{[когда?]} в связях с нечистой силой подозревали пастухов, мельников, кузнецов, ведьм и колдунов.

Оберегом от нечисти служили различные амулеты, заговоры, круговая черта вокруг домов, опахивание вокруг села, охраняющие знаки внутри жилых помещений и т. д.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Происхождение

В христианстве нечистая сила рассматривается как падшие ангелы. По апокрифичным христианским представлениям, отчасти нечистая сила сотворена Богом, отчасти сатаной. Другие её разновидности появляются из так называемых «заложных покойников» — некрещёных детей, самоубийц или умерших другой неестественной смертью (например, утопленники). В нечисть могли превратиться люди, похищенные нечистыми силами (лешим, водяными, русалками) и дети, проклятые родителями. Нечистью также могли стать дети, прижитые с нечистой силой.

В представлении полещуков «хозяева» определенных локусов — домовые, водяные, лесные, полевые (полевый домовык), болотные духи — смешиваются с образом «чёрта», с «ходячими» покойниками (духами умерших). Л. Виноградова считает, что под разными именами проступают контуры одного персонажа, а названия меняются в зависимости от места встречи с ним. Такой обобщающей фигурой, перекрывающей почти все многообразие мужских демонических образов, является в Полесье чёрт как главное воплощение всей нечистой силы.

В русской мифологии происхождение нечистой силы (домовые, лешие и т. п.), восходящее к апокрифической легенде о детях Адама и Евы, рожденных после грехопадения и скрытых от бога. «Показать их всех на свет Божий Адаму было стыдно, и потому он скрыл их в избе, бане, в риге, в лесу и в воде, а Бог за эту скрытность сделал так, чтобы дети праотца навсегда и остались в местах сокрытия, где живут, размножаясь подобно людям».

В Олонецком крае: «Атчаво ета лесавыи завялись, вадяныи, палявыи, дамавыи? Ета ат дятей Адамовых, что он посовестился Богу показать за тым, что яго жонка целую араву нарадила».

В Смоленской губернии рассказывали, что Ева посоветовала Адаму, прежде чем идти к Богу, спрятать часть детей в камышах: «Как шел Адам от Бога, думаить „Дай зайду, вазьму сваих дятей у камыши!“.А их ужу там и звания нет, — паложим сабе яны не пропали, а зделались силый темный: хазяевами па дамам, лясавыми па лесам, вадяными па омутам — иде которыму Бог жить произвел».

В названии «Адамовы дети» народное переосмысление библейского повествования объединилось с представлениями крестьян о сонме нечистых (домовых, леших, банников) как об особых, «потаенных людях», предках, покойниках. Они связаны разнообразными (родственными, договорными и т. п.) отношениями с теми сверхъестественными силами и существами, которые, согласно ещё дохристианским верованиям, наполняют весь мир — землю, воды, леса.

Нежить

Одним из эвфемизмов нечистой силы является «нежить». Понятие было описано в Толковом словаре В. Даля и включало человекоподобных духов, таких как: домовой, полевой, водяной, леший, русалка, кикимора и пр., но не включало восставших мертвецов, призраков, чертей. В фольклористике эти персонажи считаются демонами. Другие источники чуть иначе трактуют понятие, причисляя к нему, например, чертей.

Проявления

На Волыни считали, что в четверг вечером нельзя бить ребёнка и выставлять за дверь. Иначе нечистый дух заберёт его, а вместо него подкинет другого, который будет есть много, а расти будет только голова, ноги же и руки будут такими тонкими, что и ходить он не сможет.

В Полесье, если младенец по ночам беспрестанно плакал, то причину этого видели в том, что на ребёнка «ночницы напали», «крикса пристала», «ночницы ходят в доме». В заговорах с просьбой оставить ребёнка в покое обращались к ночницам-сестрицам, криксам-плаксам, лесным бабам.

См. также

• Шишига
• Святочная нечисть
• Святочные гадания
• Опахивание — обряд защиты от нечистой силы

Литература

1. Виноградова Л. Н. Кто вселяется в бесноватого? // [www.inslav.ru/images/stories/pdf/2000_Mif_v_kul'ture_chelovek_ne_chelovek.pdf Миф в культуре: человек — не-человек] / Ред. Л. А. Сафронова, Л. Н. Титова. — М.: Индрик, 2000. — С. 33–46. — ISBN 5-85759-106-6.
2. Виноградова Л. Н. [www.inslav.ru/images/stories/pdf/2001_Vostochnoslav%27anskij_etnolingvisticheskij_sbornik.pdf Полесская народная демонология на фоне восточнославянских данных] // Восточнославянский этнолингвистический сборник. Исследования и материалы / Отв. ред. А. А. Плотникова; Институт славяноведения РАН. — М.: Индрик, 2001. — С. 10–49. — ISBN 5-85759-159-2.
3. Максимов С. В. Нечистая, неведомая и крестная сила. — СПб.: Товарищество Р. Голике и А. Вильворг, 1903. — 529 с.
4. Толстая С. М. [www.bibliotekar.ru/mif/84.htm Нечистая сила, нечисть] // Мифологический словарь / Гл. ред. Е. М. Мелетинский. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — С. 388–389. — ISBN 5-85270-032-0.
5. Толстая С. М. [pagan.ru/slowar/n/nechistayasila0.php Нечистая сила] // Славянская мифология. Энциклопедический словарь. — М.: Эллис Лак, 1995. — С. 271–274. — ISBN 5-7195-0057-X.

Ссылки

• [pagan.ru/slowar/n/nechistayasila0.php Нечистая Сила] // Словарь Дома Сварога (pagan.ru)
• [godsbay.ru/slavs/slavs_demons.html Демоны и Нечисть] // Энциклопедия мифологии (godsbay.ru)
• [dic.academic.ru/dic.nsf/kuznetsov/29522/%D0%BD%D0%B5%D1%87%D0%B8%D1%81%D1%82%D1%8C Нечисть] // Толковый словарь русского языка Кузнецова (dic.academic.ru)

Отрывок, характеризующий Нечистая сила

– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.


Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!