Рождество у лесных тварей

Эпизод «Южного парка»

Рождество у лесных тварей
Woodland Critter Christmas
Лесные друзья Стэна навещают его
Сезон:	Сезон 8
Эпизод:	814 (#125)
Сценарист:	Трей Паркер
Режиссёр:	Трей Паркер
Вышел:	15 декабря 2004

Рождество у лесных тварей (англ. Woodland Critter Christmas) — эпизод 814 (№ 125, последний эпизод 8 сезона) сериала «Южный парк», премьера которого состоялась 15 декабря 2004 года. Эпизод приурочен к Рождеству.

Сюжет

В этом эпизоде, как и во многих рождественских шоу, закадровый рассказчик повествует о событиях в стихотворной форме. Всё начинается в лесу, где «мальчик в шапке с помпоном красным», то есть Стэн, находит группу говорящих животных, наряжающих рождественское дерево. Они убеждают обомлевшего Стэна помочь им сделать звезду, чтобы поставить её на макушку дерева. Стэн вырезает звезду из бумаги, ставит её на макушку и спокойно уходит. Но звери приходят ночью к нему домой и объясняют, что Ежиха беременна их Спасителем и им нужно построить ясли. Стэн с неохотой соглашается им помочь. Затем звери просят ещё раз помочь им: каждый год, когда Спаситель в очередной раз готовится родиться, приходит пума и убивает его. Стэн отправляется на вершину горы и убивает зверя, но обнаруживает, что у пумы осталось трое малышей. Положение ещё больше осложняется после того, как Стэн узнаёт, что лесные звери — помощники Сатаны, а Спаситель не кто иной, как Антихрист («только повелитель тьмы станет заниматься сексом с ежихой»). Животные радуются скорому концу света и приносят в жертву кролика, а затем устраивают «кровавую оргию».

Стэн пытается остановить тварей, но они используют свои сатанинские способности, и Стэн вынужден сдаться и уйти домой. Подумав, он возвращается в горы, берёт с собой пумят и приносит их в больницу, чтобы доктор научил их делать аборты. Под весёлую песенку пумята становятся специалистами по абортам и готовы использовать свои навыки на ежихе. В это время твари ищут носителя для Антихриста, который не должен быть крещёным христианином. Неожиданно они встречают Кайла — еврея, а значит, некрещёного, — и похищают его.

Когда Стэн и пумята приходят, то обнаруживают, что Антихрист — это странный зародыш, а их друг Кайл лежит на алтаре. Неожиданно приезжает Санта-Клаус. Он достаёт дробовик и сносит головы всем тварям. Он уже хочет убить Антихриста, но Кайл освобождается и позволяет Антихристу вселиться в него; в мире наступает тьма.

Неожиданно история обрывается. На самом деле её рассказывал Картман своему классу на уроке у Мистера Гаррисона. Кайл возмущается по поводу того, что демон вселяется именно в него, не сомневаясь, что дальше по версии Картмана Санта-Клаус убьет Кайла. На это Картман отвечает, что тогда он не будет рассказывать, что случилось в конце; класс уговаривает его продолжить рассказ.

Кайл вдруг говорит, что ему совсем не нравится быть Злом, и что он хочет от него избавиться. Санта говорит, что у них нет иного выбора, кроме как убить Кайла. Но обученные пумята вынимают Антихриста из задницы Кайла, и Санта убивает сына тьмы молотом. В награду Санта предлагает Стэну исполнить особое рождественское желание. Стэн просит, чтобы пума ожила, и Санта исполняет это. Все они возвращаются домой, чтобы весело встретить Рождество.

Картман заканчивает историю на том, что все жили счастливо… кроме Кайла, который умер от СПИДа через две недели. Эпизод заканчивается на недовольном выкрике Кайла «Твою мать, Картман!».

Создание эпизода

Согласно включённому на DVD мини-комментарию, этот эпизод стал одним из самых сложных в создании. После создания фильма «Team America» и 13 других эпизодов 8 сезона «Южного парка» в том же году (году, который Трей Паркер и Мэтт Стоун назвали «Год из ада») у Паркера, Стоуна и других сценаристов сериала абсолютно не было идей. Они пытались что-то придумать, но ничего не выходило. В итоге все решили использовать идею праздничного выпуска «Critter Christmas» Джона Денвера, который рассказывал о беременности.

Пародии

• «Кроваво-красная луна» — ссылка на Отк. 6:12.
• Согласно комментариям Мэтта Стоуна и Трея Паркера, кровавая оргия является отсылкой к научно-фантастическому фильму «Сквозь горизонт».
• Сцена, в которой пума падает с горы, подобна сцене из мультфильма «Король-лев».
• Убийство и перерождение пумы Санта-Клаусом, возможно, являются отсылкой к «Хроникам Нарнии».
• Когда Санта-Клаус достаёт дробовик и начинает убивать зверей, играет музыка «Adrenaline Horror» из компьютерной игры Half-Life. Сам дробовик также напоминает дробовик из этой игры. Следует отметить, что это уже не первый раз в сериале, когда Санта для защиты Рождества использует оружие (см. эпизод «Убить Санта-Клауса»).

Факты

• Лесные твари из сказки Картмана позже были показаны как обитатели страны выдуманных существ — Воображляндии — в эпизоде «Воображляндия, эпизод II». Они выведены как чудовищные существа, насилующие и жестоко пытающие всех; их боятся даже знаменитые чудища и маньяки (то есть именно такими создало эти образы воображение Картмана). Джейсон Вурхиз, один из обитателей злой части Воображляндии, замечает, что «не хотел бы столкнуться с парнем, который их придумал».
• В конце истории Картмана Кайл умирает от СПИДа. В эпизоде 12 сезона «Проблема с гландами» Эрик заражает Кайла ВИЧ-инфекцией, но в той же серии они оба излечиваются от болезни. Также подобная концовка есть в эпизоде «Пип»: «И жили они долго и счастливо. Все, кроме Покета — он умер от гепатита B».

Ссылки

• [www.southparkstudios.com/guide/814 «Woodland Critter Christmas» на South Park Studios]
• [spscriptorium.com/Season8/E814script.htm Сценарий серии «Woodland Critter Christmas»]
• «Рождество у лесных тварей» (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Рождество у лесных тварей

Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его: