Барри, Редмонд
Редмонд Барри | |
Redmond Barry | |
Род деятельности: | |
---|---|
Дата рождения: | |
Место рождения: | |
Дата смерти: | |
Место смерти: | |
Отец: |
Генри Грин Барри |
Мать: |
Фиби Барри |
Сэр Ре́дмонд Ба́рри[1] KCMG (англ. Redmond Barry; 7 июня 1813 — 23 ноября 1880) — британский колониальный судья Виктории (Австралия).
Содержание
Ранние годы
Барри был сыном генерал-майора Генри Грина Барри (англ. Henry Green Barry) из Балликлоу (графство Корк) и его жены Фиби (англ. Phoebe). Барри окончил военную школу в Кенте и Тринити-колледж (Дублин), и был призван в ирландский суд (англ.) в 1838 году.
Жизнь и работа в Австралии
Барри эмигрировал в Австралию и после недолгого пребывания в Сиднее, в 1839 году переехал в Мельбурн, город, с которым впоследствии будет тесно ассоциироваться его имя. После работы по профессии в течениt нескольких лет, он стал специальным уполномоченным Суда по рассмотрению ходатайств, а после создания в 1851 году из порта Филлипа (район Нового Южного Уэльса) колонии Виктория, стал первым главным поверенным с местом в Законодательном совете и членом Исполнительного совета. В 1852 году он стал судьёй Верховного суда Виктории. Он также занимал посты начальника юстиции и управляющего от правительства.
Барри был отмечен за заслуги перед обществом, и убедил правительство страны выделить деньги на общественные нужды, в особенности на образование. Он содействовал в основании Мельбурнского королевского госпиталя (англ.) (1848), Университета Мельбурна (1853) и Государственной библиотеки Виктории (1854). Он был первым ректором Университета Мельбурна и находился на этом посту до самой смерти. Также он был президентом совета попечителей Государственной библиотеки Виктории.
Барри был судьёй в деле об Эврикском восстании, рассматривавшемся в Верховном суде в 1855 году. Тринадцать шахтёров были полностью оправданы.
Он представлял Викторию на Лондонской международной выставке (англ.) в 1862 году и на Филадельфийской выставке в 1876-м. В 1860 году он был сделан рыцарем-бакалавром, а в 1877 году был посвящён в рыцари Ордена Святого Михаила и Святого Георгия (KCMG).
Дело Келли
В октябре 1878 года в Бичвортском суде Барри председательствовал в слушаниях по делу против миссис Эллен Келли (Кинг; англ. Mrs Ellen Kelly [King]) и двух других мужчин, обвиняемых в пособничестве и подстрекательстве к стрельбе офицера, называемого как Фицпатрик (англ. Fitzpatrick). Приговорив миссис Келли к трём годам каторжных работ, Барри сказал:
Если бы Ваш сын, Нед, был здесь, я сделал бы из него пример для всей Австралии — я дал бы ему пятнадцать лет.
Оригинальный текст (англ.)If your son Ned were here I would make an example of him for the whole of Australia - I would give him fifteen years.
То, что Нед Келли, не представший перед этим судом, всё же считался виновным без суда, на котором его мать была приговорена к каторжным работам на основании лживого и бездоказательного свидетельства пьяницы Фицпатрика, стало началом «Беспредела Келли» (англ. Kelly Outbreak; 1878—1880).
К тому времени, когда всё это закончилось, Кинниалли написал:
Незаконное, несправедливое и злонамеренно угрожающее предложение Барри пятнадцати лет Неду Келли… ответственно за смерть десяти человек. (с. 188)
Оригинальный текст (англ.)Barry's unlawful, unjust and maliciously threatened sentence of fifteen years on Ned Kelly...was responsible for the deaths of ten persons. (p.188)
В 1880 году он председательтвовал на последнем суде над Недом Келли. Между Барри, принадлежавшем к господствующим в Ирландии протестантам, и Келли, ирландским католическим bush larrikin, существовала неприязнь. Суд и прения между Келли и Барри стали темой множества статей и книг адвокатов и историков. Когда Барри приговорил Келли к смертной казни через повешение, он произнёс общепринятые в таких случаях слова:
Может быть Бог помилует Вашу душу.
Оригинальный текст (англ.)May God have mercy on your soul.
Келли, как сообщают, ответил:
Я зайду немного дальше, чем это, и скажу, что, когда я туда приду, я увижу там Вас.
Оригинальный текст (англ.)I will go a little further than that, and say I will see you there when I go.
23 ноября 1880 года, двадцать дней спустя после казни Келли, сэр Редмонд Барри умер, по утверждению Дж. Дж. Кинниалли, от «воспаления лёгких и карбункула на шее».
Памятники
В Государственной библиотеке Виктории назвали читальный зал в честь Редмонда Барри, который занимал первое кресло в совете попечителей Мельбурнской публичной библиотеки.[2] У Университета Мельбурна, первым ректором которого он был, есть здание Редмонда Барри, названное в честь него.
Интересные факты
- Имя Редмонд Барри носит главный герой книги Уильяма Теккерея «Записки Барри Линдона, эсквайра, писанные им самим» (см. «Барри Линдон»).
- Р. Барри стал одним из главных персонажей в фильме «Нед Келли» (1970).
Напишите отзыв о статье "Барри, Редмонд"
Литература
- Serle, Percival [gutenberg.net.au/dictbiog/0-dict-biogBa.html#barry3 Барри, Сэр Редмонд] = Barry, Sir Redmond // Словарь биографий австралийцев (англ.). — Сидней: Angus and Robertson, 1949.
- Kenneally J. J. Собственная история банды Келли и их последователей = The Inner History of the Kelly Gang and their pursuers. — 1969. — С. 1929. (цитата выше — из 8-го издания 1969 года выпуска [с. 188])
Источники
- [www.asap.unimelb.edu.au/bsparcs/biogs/P003093b.htm Bright Sparcs] (англ.)
- [glenrowan1880.com/Trial.htm Суд на Недом Келли] (англ.)
- [72.14.209.104/search?q=cache:H-CoGn28jQYJ:www.rootsweb.com/~ausgen/Docs/NEDKELLY.doc+%22Redmond+Barry%22+pneumonia&hl=en&gl=us&ct=clnk&cd=18&ie=UTF-8 Нед Келли: Краткий обзор] (англ.)
Примечания
См. также
- «Банда Келли» — художественный фильм о Неде Келли
Ссылки
- [www.supremecourt.vic.gov.au/ Сайт верховного суда Виктории] (англ.)
- [www.whitehat.com.au/Melbourne/People/Barry.asp Мемориальный сайт Редмонда Барри] (англ.)
- Peter Ryan [www.adb.online.anu.edu.au/biogs/A030104b.htm Барри, Сэр Редмонд (1813—1880)] = Barry, Sir Redmond (1813 - 1880) // Австралийский биографический словарь (англ.). — MUP (англ.), 1969. — Т. 3. — С. 108—111.
- Эта статья (раздел) содержит текст, взятый (переведённый) из одиннадцатого издания энциклопедии «Британника», перешедшего в общественное достояние.
Отрывок, характеризующий Барри, Редмонд
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.