Сезар Малуко

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Сезар Малуко
Общая информация
Полное имя Сезар Аугусто да Силва Лемос
Прозвища Император арены (Imperador do Parque)
Родился
Нитерой, Бразилия
Гражданство
Позиция нападающий
Информация о клубе
Клуб завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1965—1967 Фламенго 47 (25)
1967 Палмейрас см. ниже
1968 Фламенго 21 (14)
1968—1975 Палмейрас 324 (180)
1975 Коринтианс 12 (2)
1976 Сантос ? (?)
1977 Флуминенсе 3 (0)
1978 Ботафого 10 (2)
Национальная сборная**
1968—1974 Бразилия 7 (0)

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Се́зар Аугу́сто да Си́лва Ле́мос (порт. César Augusto da Silva Lemos; 17 мая 1945, Нитерой, Бразилия), более известен под именами Сезар Малу́ко (порт. César Maluco), Сезар Лемос, Сезар Аугусто или просто Сезар — бразильский футболист, нападающий. Был известен своим жестом, который он показывал болельщикам после гола — руками, скрещёнными в букву V. По количеству голов (180) Сезар занимает второе место в истории клуба «Палмейрас».





Карьера

Сезар Малуко начал карьеру в клубе «Фламенго» в 1965 году. Он дебютировал во взрослом футболе 1 сентября в дерби с клубом «Флуминенсе», в первом же своём матче забил гол. Уже на следующий год Сезар стал игроком основы «Фламенго», проведя 38 матчей и забив в них 22 гола. В феврале 1967 года Сезар перешёл в клуб «Палмейрас», дебютировав в товарищеском матче с перуанским клубом «Университарио», и в первый же сезон выиграл с командой Кубок Бразилии, но футбол «Палмейраса» совершенно не подходил Сезару, не показывавшему былой результативности, а потому в январе 1968 года футболист вернулся во «Фламенго», где провёл 6 месяцев.

Летом 1968 года Сезар вновь попробовал закрепиться в «Палмейрасе», и вторая попытка вышла удачной. Он на 7 лет стал основным форвардом команды, при нём выигравшей два чемпионата штата Сан-Паулу, Серебряный кубок Бразилии и два первенства страны. Сезар провёл за «Вердао» 324 матча и забил 180 голов, 18 из которых в 1971 году, когда он стал лучшим бомбардиром чемпионата штата.

Во время выступления за «Палмейрас» Сезар играл за сборную Бразилии, за которую провёл 11 матчей и забил 1 гол. В 1974 году он поехал в составе национальной команды на чемпионат мира, но не провёл на поле ни одной минуты на турнире[1].

После ухода из «Палмейраса» Сезар продолжал играть за сильные бразильские команды, но нигде не задерживался подолгу. Он завершил карьеру в 1978 году в клубе «Ботафого».


Итого: 7 матчей; 3 победы, 2 ничьих, 2 поражения.


Итого: 3 матча; 2 победы, 1 ничья.

Достижения

Командные

Сборная Бразилии
«Фламенго»
«Палмейрас»

Личные

Напишите отзыв о статье "Сезар Малуко"

Примечания

  1. [fifa.com/worldfootball/statisticsandrecords/players/player=69579 Статистика на сайте FIFA(англ.)

Ссылки

  • [www.worldfootball.net/spieler_profil/cesar-maluco/ Профиль игрока на worldfootball.net]  (нем.)
  • [sambafoot.com/en/players/339_Cesar_Maluco.html Профиль на сайте sambafoot.com(англ.)
  • [futpedia.globo.com/jogadores/cesar-maluco Матчи Сезара Малуко в чемпионате Бразилии]
  • [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=19823 Статистика на сайте National Football Teams(англ.)
  • [www.flaestatistica.com/cesarlemos.htm Статистика выступлений Сезара за «Фламенго»]
  • [palestrinos.sites.uol.com.br/Idolos/05-Cesar_Lemos/00-Cesar_Lemos.htm Статья на palestrinos.sites.uol.com.br]
  • [almapalestrinapalmeiras.blogspot.com/2008/12/csar-maluco-o-maluco-da-academia-do.html Статья на almapalestrinapalmeiras.blogspot.com]


</div>

Отрывок, характеризующий Сезар Малуко

– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.


Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.