Симфония (книга)

Симфо́ния или конкорда́нция (др.-греч. συμφωνία — «созвучие»; лат. concordia — «согласие») — книга, в которой собраны из одного или нескольких сочинений места, состоящие из одних и тех же слов (так называемая конкорданция слов) или содержащие один и тот же смысл (так называемая реальная конкорданция). Примеры некоторых конкорданций, составленных в XIX веке: Флюгель — к Корану (издана в Лейпциге, 1842), Коуден-Клерк — к Шекспиру (Лондон, 1881), Ломлер — к сочинениям Лютера (Дармштадт, 1827—29).

Библейские симфонии

Библейские симфонии, или конкорданции — это собрание в алфавитном порядке всех встречающихся в Священном Писании слов, выражений и фраз с указанием места, где они находятся. Параллельные места священных книг тщательно подыскивались и собирались ещё отцами церкви. Цитатами этого рода изобилуют их произведения, являющиеся по некоторым (частным, конечно) догматическим и нравоучительным вопросам своего рода предметными конкорданциями — сводкой мест из всех священных книг, комментирующих известное положение.

Первая, собственно конкорданция, однако, появилась в начале XIII века на латинском языке. Зачинателем в этом деле явился Антоний Падуанский (1195—1231), с именем которого известно сочинение под заглавием «Concordantiae morales sacrae scripturae» («Нравственная конкорданция Священного Писания»). Это была своего рода предметная конкорданция. В ней автор, сообразно с общим направлением своего мировоззрения, выбрал из Библии тексты (с параллельными цитатами к ним) только по нравственным вопросам.

Вслед за ней (около 1230 года) появилась конкорданция к Вульгате Гуго де Сен-Шера (умер в 1262 г.), первого кардинала доминиканского монастыря святого Иакова в Париже. Сам он выработал только план конкорданции, а для составления её воспользовался, как говорят, услугами 500 доминиканцев, собратий своего монастыря. Очевидно, по месту своего составления она называлась Concordantiae Sancti Jacobi, а по исполнению Concordantiae breves, так как имела при цитируемых словах одни только указания, цитаты где они находятся, или откуда взяты, без приведения самих параллельных текстов. В последующее время эта конкорданция несколько раз исправлялась. Так, около 1250 года три англичанина из монастыря Иакова в Париже — Иоанн (Джон из Дарлингтона), Ричард (из Ставенесби) и Гуго (из Кройдона) — дополнили конкорданцию Сен-Шера приведением к цитатам параллельных текстов и назвали её английской, или большой. Арлотто (Arlotto) из Прато (в Тоскании), бывший с 1285 года генералом францисканского ордена, ещё более усовершенствовал конкорданцию Гуго де Сен-Шера. Конрад из Германии (из Хальберштадта), доминиканец, дополнил её введением несклоняемых частиц.

Лишь в XVI в. появились греческие симфонии к переводу Септуагинты и к Новому Завету. К Септуагинте первую дошедшую до нас конкорданцию составил Кс. Бетулей (Базель, 1546). За ней последовали конкорданции, составленные К. Кирхером (Франкфурт-на-Майне, 1607), Эразмом Шмидом (1638), А. Троммиусом (Амстердам, 1718), Александром Крюденом (изд. 1737, 1761, 1769), Юлиусом Фюрстом (Лпц., 1840), Бернгардом Бером (Штет., 1861), Брудером (Лпц., 1842; нов. изд. 1889) и Шмоллером (сокращён., Штутг., 1869; 3 изд., 1890). Наиболее известной стала конкорданция, составленная Э. Хэтчем и Х. А. Редпатом (Оксфорд, 1897—1906).

Конкорданции составлены почти ко всем переводам Библии на живые языки. К Лютерову переводу Библии наиболее употребительная конкорданция — Фридриха Ланкиша (Лейпциг, 1677); для целей гомилетических составлены конкорданции Г. Бюхнера (Иена, 1757; 22 изд., Брауншвейг, 1894), Ф. И. Бернгарда (Лейпциг, 1850; 7 изд., 1887) и «Kalwer Bibelkonkordanz» (Кальв, 1892). Первую конкорданцию к английскому переводу Библии составил Дж. Марбек (Лондон, 1550).

Первую еврейскую конкорданцию составил рабби Исаак Натан (в 1438 г.).

В русской старой печати симфония появилась довольно поздно и притом в отрывках. Первой по времени является симфония на Псалмы, составленная Антиохом Кантемиром (1727 г.; след. издания в 1821 и 1855 г.); симфония на Четвероевангелие и Деяния — составлена Ильинским и выдержала три издания (1737, 1761, 1821); симфония Богданова на Послания и Апокалипсис имела два издания (1737, 1821). В XIX в. появляются симфония на ветхозаветные книги, хотя и не все: «Симфония на Моисеево Пятикнижие, составленная разными лицами под наблюдением архангельского и холмогорского епископа Парфения» (М., 1823), «Симфония на книги Иова, Притчей Соломоних, Екклесиаста, Песнь Песней, Премудрости Соломона и Иисуса сына Сирахова» (М., 1825), «Симфония на книги святых пророков: Исайи, Иеремии (сюда входят ещё две книги Плач и Послание) и Варуха» (М., 1826); «Симфония на книги святых пророков: Иезекииля, Даниила, Осии, Иоиля, Амоса, Авдия, Ионы, Михеа, Наума, Аввакума, Софониа, Аггеа, Захарии и Малахии» (М., 1826). Присоединяя сюда упомянутую симфонию Кантемира на Псалмы, найдем, что Симфония или конкорданция составлены к 31 из 50-ти ветхозаветных книг. Княгиня Барятинская составила «Симфонию или согласие на Новый Завет» (по русскому синодальному переводу, Варш., 1874; нов. изд. 1882). Кроме того, в 1773 г. была издана «Симфония избранная», представляющая в алфавитном порядке места и примеры, извлеченные из Св. Писания. К числу симфоний следует также отнести составленный П. Гильтебрандтом «Справочный и объяснительный словарь к Новому Завету» (по славянскому тексту синодального издания 1862 г., СПб., 1882—85), который даёт также объяснение слов и греко-латинский перевод; того же автора — «Справочный и объяснительный словарь к Псалтири» (СПб., 1898).

К русскому синодальному переводу существуют две симфонии: одна (в издании А. П. Лопухина) — «Симфония на Ветхий и Новый Завет» (СПб., 1900), другая — дьякона Иоанна Вуколовича Смолина: «Симфония на Новый и Ветхий Завет с общими миссионерскими параллелями» (изд. журн. МОбр, СПб., 1906).

В 1996 году христианским обществом «Библия для всех» в Санкт-Петербурге была издана «Полная симфония» Библии. В неё вошли все слова из канонических книг русского Синодального перевода. При дальнейшей работе в 2003 году в эту симфонию была включена индексация еврейских и греческих слов из Симфонии Стронга. Там же в 2000 году вышла отдельным изданием полная симфония на неканонические книги Синодального перевода Библии (включая переведенные с греческого части канонических книг). (Составитель всех трех — Цыганков Ю. А.) Его же Полная симфония на весь Синодальный перевод Библии — см. ссылку.

Издательством Московской Патриархии подготовлено пятитомное издание «Симфонии, или Словаря-указателя к Священному Писанию Ветхого и Нового Завета» (5-й том — 2010 год), с включением большого объема дополнительных лексических и этимологических материалов.

Литература

• Еврейско-русский и греческо-русский словарь-указатель на канонические книги Священного Писания. «Библия для всех» СПб 2005.

Ссылки

• [www.htmlbible.com/sacrednamebiblecom/kjvstrongs/ Библия на английском с нумерацией Стронга]
• [versussusrev.ucoz.ru/index/0-5 Полная симфония на Синодальный перевод Библии (канонические и неканонические книги)]
• Статья [www.eleven.co.il/article/12177 «конкорданции»], [www.eleven.co.il/ Электронная еврейская энциклопедия]

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Симфония (книга)

– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.